Самым ужасным предметом одежды в нынешней Америке являются мешковатые капри-карго с накладными карманами. Ну, это мое мнение. Встречающиеся повсеместно, они даже хуже отвратительных джинсов-легинсов и абсолютно никому не идут. Полагаю, капри с большими карманами так распространены в США в основном потому, что американцы ненавидят ходить по магазинам и считают, что такие штаны нужно только посадить по талии и бедрам, а уж их низ пусть будет таким, какой есть. К несчастью, именно длина брюк укорачивает фигуру, делая ее коренастее, а образ небрежнее, чем того хотелось бы.
«У меня полные ноги, – говорят мне любительницы капри-карго, – поэтому я не ношу узкие брюки».
На это я отвечаю, что, если вы стесняетесь полноты своих ног, последнее, что нужно делать, – носить укороченные или мешковатые штаны или штаны с карманами, и уж тем более не все это одновременно. В них ваши ноги будут казаться еще полнее и короче. Проведите аналогию с рукавами: если у вас полные руки, стоит ли носить вещи с широкими рукавами? Нет! Узкие капри могут украсить женщину, особенно если она высокого роста, но мешковатые?.. Мне такого пока не доводилось увидеть.
Эх, капри-карго, как же вы уродуете фигуру.
В торговых центрах я бы установил что-то наподобие автомата для обмена шприцев или кабинки для сдачи оружия за деньги и объявлял бы в мегафон: «Бросьте свои капри-карго в мусорку для сжигания, отойдите за ширму и получите платье с запахом». Мне кажется, мой погребальный костер был бы очищающим, хотя и весьма жарким, особенно если учесть, как популярны эти брюки.
Почти каждый день мне встречаются женщины в капри; конечно, обычные капри не так плохо смотрятся, как капри с накладными карманами, но все же это не те брюки, что носили Грейс Келли или Одри Хепберн: в 1960-х капри облегали фигуру. Честь изобретения укороченных брюк в 1948 году принадлежит модельеру Соне де Ланнарт, давшей им имя «капри» по названию своего любимого места отдыха в Италии – острова Капри. В 50-х и 60-х годах брюки приобрели невероятную популярность, поскольку каждому хотелось быть похожим на любимых кинозвезд. Смотрелись те капри гораздо изящнее нынешних – часто бесформенных и неэлегантных.
Лора Петри из телесериала «Шоу Дика Ван Дайка», которую играла Мэри Тайлер Мур, носила особенно узкие капри. Для 60-х годов такой наряд был настоящей революцией. До этого большинство домохозяек из телефильмов надевали платья с пышными юбками и жемчужные украшения – даже когда мыли посуду. Лора же выглядела более современно в удобных укороченных брюках капри, и, кроме того, они в выгодном свете выставляли ее фигуру танцовщицы. Популяризации этого образа способствовал Эмилио Пуччи, «принц принтов». В 1950 году он открыл фирменный магазин – где бы вы думали? – на Капри.
Грейс Келли, около 1954 года.
Одри Хепберн в главной роли в фильме «Сабрина», 1954 год.
Почему же, имея столько великолепных примеров узких капри, женщины в итоге отдали предпочтение их мешковатым родственникам с большими карманами? Тут, полагаю, виновато растущее стремление американцев чувствовать себя удобно, преобладающее над желанием выглядеть элегантно. Мне думается, эта насмешка над портняжным искусством появилась как помесь обычных капри и велосипедных бриджей – двух предметов одежды, которые никогда не должны были соединиться, как мини-юбка и оборки.
Велосипедные бриджи, очевидно названные так в дань удобству, которое они подарили велосипедистам, поскольку длинные брюки могли попасть в цепь, – это сильно удлиненные шорты. На обложке журнала «Лайф» (Life) от 28 августа 1944 года изображена женщина в рубашке с воротничком и закатанными рукавами и паре клетчатых шорт длиной несколько ниже колена, выглядит она непринужденной и довольной. Надпись гласит: «Велосипедные бриджи». Отчасти благодаря литературному персонажу Гиджет
[14]
, увлекающейся серфингом, и популярности вечеринок на пляже укороченные штаны стали писком моды среди девушек-подростков. Началось зарождение молодежной культуры. В понимании подростков эти повседневные брюки, которые никогда не надели бы их родители, были символом свободы и кокетства. В 1958 году Карл Перкинс даже написал песню «Розовые велосипедные бриджи» (в ней были такие слова: «Ее наряды / Сводили их с ума»). Есть еще одно название для закатанных до колена пляжных брюк: «штаны искателя моллюсков». В испанском для них есть подходящее название: pantalon pirate – иначе, пиратские штаны!
Мэри Тайлер Мур, около 1965 года.
Велосипедные бриджи 1960-х годов.
Существует немало разновидностей таких брюк, однако ни одни из них мне особо не нравятся. Ища информацию в Интернете, в одном из блогов я наткнулся на такой совет: «Подумайте о том, чтобы приобрести на лето брюки гаучо, которые выглядят изящнее, чем капри».
Не смейте! Такие брюки шире и короче, и длина – хуже не придумаешь – до икры. И все же в любой ситуации я бы предпочел брюки гаучо шароварам. Это не значит, правда, что мне хотелось бы делать выбор. Скорее это напоминает выбор между бубонной чумой и дифтерией. У шаровар, одних из самых популярных предметов одежды в 1980-х годах, заниженный шаг, который, на мой вкус, выглядит так, будто вы носите подгузник. Кому из нас это кажется красивым?
Теперь поговорим о коротких шортах. Обычные короткие шорты и мини-шорты сейчас очень популярны, а их джинсовая разновидность называется «Дейзи Дьюк» по имени героини и секс-символа из телесериала «Придурки из Хаззарда». Правда, не для всякого возраста они подходят так же, как и не для всякой фигуры.
В Америке, примерно до 1930-х годов, шорты гораздо чаще носили дети, а не взрослые. Мальчики носили их лет до 7–8, а затем переходили на так называемые никербокеры. Лишь в 1920-х годах в США стали продавать длинные детские штаны, и только в 1940-х длинные штаны на детях перестали быть диковинкой (1).
Форма во многих школах Великобритании до сих пор состоит из шорт и длинных носков. Элисон Лури рассказывает, что мальчики ходят в школу в таком виде даже зимой, потому что голые колени символизируют силу характера, вызывая в памяти «военные одежды древних бриттов, килты древних и современных шотландцев, строителей великой Британской империи и гениальных футболистов. Так что прикрыть колени – означало бы признать слабость нас как нации» (2). Но, вероятно, потому что я американец, голые колени рождают у меня образ 45-килограммового слабачка или неряшливого студента колледжа в вечных шортах и шлепанцах, которые он носит даже зимой, но уж никак не образ мужественного человека.
