Молли кивнула.
— Я много медитировала с одним знакомым хиппи, — сказала она, думая о Лесе, — но я никогда не слышала о том, что дзен имеет отношение к садам.
— А-а! — Старый монах кивнул и улыбнулся. — Значит, ты медитировала! Поэтому ты и нашла меня. Твой ум очистился медитацией. Я думаю, ты об этом даже не подозревала, но твой ум открыт. Твоя душа увидела это место и привела тебя сюда. — Он снова стал работать граблями, кивая и усмехаясь. — Дух играет куда большую роль, чем ты думаешь.
— Интересно, а что бы вы сказали, если бы знали, как совсем недавно моя душа заставила меня совершать дурные поступки, поскольку ею управляла одна очень плохая вещь? Злой дух.
До склонил голову набок.
— Люди ведут себя не лучшим образом по разным причинам. Ненависть, как и любовь, может заставить людей вести себя очень плохо. Страсть к таким вещам, как власть или деньги, вызывает скверную алчность. Ты говоришь, дух сделал тебя плохой?
— Ну, — вздохнула Молли, обрадовавшись возможности выговориться, — была одна вещь, монета со злым духом внутри, которая превратила меня в чудовище… Вы верите мне? Я любила эту монету за ту власть, которую она мне давала. Она заставляла меня чувствовать себя ее хозяйкой, но на самом деле я была ее рабыней. Я готова была на все, чтобы только сохранить ее.
Старик взял обветренной рукой Молли за подбородок и повернул ее лицо, чтобы посмотреть в глаза.
— Значит, ты увидела свою темную сторону.
— Да, — признала Молли, сглотнув. — И она оказалась просто ужасной.
До показал на землю:
— Теперь гравий в порядке. Все вчерашние линии и следы исчезли. Твое прошлое — в прошлом. Перед тобой будущее. Ты сделаешь новые линии. Давай нарисуем что-нибудь красивое.
Старый монах сделал шаг к углу разглаженного поля из гравия и начал чертить граблями длинные линии.
— Твоя очередь. Теперь ты делай линии в настоящем.
Молли последовала примеру старика. Ее линии напоминали волны.
Закончив, они сели на каменную скамейку полюбоваться своей работой.
— Круто, — сказала Молли.
Монах кивнул.
— А теперь закрой глаза и сосредоточься на дыхании. Ты толковая, так что должно получиться. Попробуем вот что. Держи в уме слово «аум». Но, и это важно, не произноси «а», не произноси «м», а только «у». «У-у-у». Хорошо?
Молли кивнула. Почему бы не попробовать?
— У-у-у-у-у…
Как ни странно, ей понравилось. Она ощутила, что на душе у нее стало спокойнее.
— Это помогает нам переноситься в самые спокойные уголки нашей души, где мы свободны от всех забот. Полезный фокус! — улыбнулся До. — Ты можешь даже распространить это «аум» на все свое сознание, так что в нем не останется места для других мыслей или чувств. Здорово, правда?
— Хмм… — Молли кивнула. — До, но нельзя же просто отключиться вот так, и все. Как только ты откроешь глаза, все проблемы вернутся. В смысле, я все равно беспокоюсь. Беспокоюсь о своих друзьях, с которыми вела себя ужасно. И о моей собаке Петульке, которую просто бросила. Есть один очень плохой человек, — медленно продолжала она, — и теперь монета, которая была моей, у него, и она сделает его еще хуже, чем он был. Он хочет управлять разумом всех людей и заполучить власть над миром.
— Мне кажется, — заметил До, — нельзя, чтобы такая монета была у него.
Молли не могла удержаться от улыбки, вызванной таким простым ответом монаха. Она кивнула:
— Да. Вы правы. Я должна забрать ее у него.
Глава двадцать восьмая
Молли решила последовать совету старого монаха — посидеть спокойно и помедитировать. Возможно, тогда она придумает, как забрать монету.
Девочка знала, что могущество чудовища, в которое превратился мистер Пройла, растет с каждым днем.
На третий день пребывания у монаха Молли сидела во дворике на солнце и медитировала с закрытыми глазами, когда во дворе раздался какой-то странный звук. Открыв глаза, она заметила движение в кустах можжевельника. Ее сковал животный страх, который уже пару дней как исчез, — страх преследования.
Девочка замерла, а затем увидела глаза, устремленные прямо на нее. Она вскочила на ноги.
— Не бойся.
Из кустов вышел лысеющий седой человек в твидовом костюме и темных очках на морщинистом лице. Он выглядел удивительно старомодным, а в его речи явственно слышался английский акцент. Молли не сомневалась, что видела его раньше, но даже под страхом смерти не смогла бы вспомнить где. И это ее пугало.
Девочка попятилась.
— Молли, подожди, пожалуйста, — умоляюще произнес человек.
А вдруг это один из ее безумных поклонников?
— Я больше не музицирую, — сказала она. — И ничем не могу вам помочь, извините.
— И монеты у тебя больше нет, — добавил незнакомец. — Если бы она у тебя была, я бы не оказался здесь.
Самые разные подозрения немедленно всколыхнулись в Молли.
— Откуда вы знаете о монете?
Старик вытащил из кармана платок, вытер лоб и присел на низкий камень.
— Я знаю о монете слишком много. Мне очень жаль… Видишь ли, это для меня ее сделали.
Молли замерла.
— Кто вы?
— Это, конечно, прозвучит странно, но все равно придется сказать. Я твой прапрапрадедушка. Наверняка ты обо мне слышала. Во всяком случае, читала. Я доктор Логан.
И Молли сразу же поняла, где она видела этого человека, этот нос картошкой и близко посаженные глаза, которые так напоминали ее собственные. На черно-белой фотографии в той самой книге о гипнозе, с которой начались ее приключения. Книга называлась «ГИПНОЗ: уроки древнего искусства» и была выпущена в 1908 году издательством «Аркрайт и сыновья». Вот только сейчас доктор Логан выглядел старше. Ему было никак не меньше семидесяти, а на фотографии он казался гораздо моложе. Вдруг до Молли дошел смысл его слов.
— Так это вы ее написали! — ахнула она. — Просто не верится… Значит, вы путешествуете во времени…
— Совершенно верно. И сейчас я старик. Я написал эту книгу в тысяча девятьсот восьмом году, когда мне было пятьдесят. Двадцать лет назад — там, в прошлом. Я прибыл из тысяча девятьсот двадцать восьмого года, поэтому так старомодно одет. Я уже несколько раз пытался попасть в твое время, но я старею и уже не могу путешествовать так хорошо, как когда-то. Кроме того, у тебя была монета, а это затрудняло дело. Несколько попыток пробиться к тебе не увенчались успехом — барьер, который создавала монета, не пускал меня. Может быть, ты даже видела меня. В Кито, около того старого бродяги. Помнишь? И в Токио несколько раз на балконе.
