Еще 12 дней. 18 апреля.
Миа Крюгер взяла бутылку воды «Фаррис» из холодильника, оделась и спустилась к морю. Она села на камень, плотнее закуталась в куртку и приняла первые за день таблетки. Перебрала их в кармане. Разноцветные. Она понятия не имела, какие из них она только что выпила, голова все еще шла кругом. Да это и неважно. Она запила их из бутылки и вытянула ноги к воде. Сидела и смотрела на свои сапоги. Бессмыслица какая-то – казалось, будто это не ее ноги, а чужие, где-то вдали. Она перевела взгляд на море. В этом тоже не было никакого смысла, но Миа заставила себя не отрывать глаза от маленького островка вдали, названия которого не знала.
Она выбрала место наобум. Хитра. Остров в Трёнделаге. Ей было все равно, где, только бы в одиночестве. Она позволила риелтору решить. Продайте мою квартиру и дайте что-то взамен. Риелтор посмотрел на нее косо, как на сумасшедшую или идиотку. Но ему главное заработать денег, так что черт с ней, все равно. С белозубой улыбкой, претендующей на дружелюбность, он сказал, что справится с этим. Хотите продать сразу же? Какие-то предпочтения по месту нового дома? Притворная вежливость, но она видела, что за ней скрыто. Ее бросило в жар от этой мысли. Лживые, уродливые глаза. Миа всегда видела людей изнутри. Сейчас она насквозь видела его, этого гладкого типа в костюме с галстуком, и он ей не нравился.
Ты должна пользоваться своим талантом, раз он у тебя есть! Ты что, не понимаешь? Ты должна им пользоваться, и это именно то, для чего он тебе пригодится!
Больше она не будет пользоваться им. Никогда и ни для чего. Эта мысль успокоила ее. Вообще она стала очень спокойной с тех пор, как приехала сюда. На остров Хитра. Риелтор молодец. Она почти послала ему мысленный привет.
Миа Крюгер поднялась с камня и пошла по тропинке к дому. Пора выпить. Она не знала, сколько сейчас времени, но уже пора. Она купила дорогое вино, заказала его заранее. Какая-то нелепость: зачем наслаждаться дорогим алкоголем, если осталось так мало времени? С другой стороны, почему бы и нет? Почему одно, почему другое? Она давно перестала думать о таких вещах. Открыла бутылку «Armagnac Domaine de Pantagnan» 1965 года и налила себе три четверти чайной чашки, стоявшей немытой на кухонном столе. Арманьяк за 800 крон из немытой чашки. Думаешь, мне есть дело? Она улыбнулась самой себе, достала еще таблеток из кармана и снова спустилась к камню.
И снова послала мысленный привет риелтору с неестественно белыми зубами. Если бы ей нужно было место для жизни, этот дом вполне подошел бы. Воздух, вид на море, покой под белыми облаками. Она никогда не испытывала симпатии к области Трёнделага, но этот островок понравился ей сразу. Здесь были олени. Бессчетное множество оленей. Это очаровало ее: олень представлялся ей в других местах – на Аляске или в фильмах. Но красивый зверь, которого непременно застрелят, был здесь. Миа Крюгер научилась стрелять в академии, но никогда не любила оружие. Нельзя играть с оружием, им нужно пользоваться только в случае крайней необходимости, а лучше – никогда. Сезон охоты на оленей продолжался на Хитра с сентября по ноябрь. Однажды по пути в аптеку она увидела компанию молодежи – они пытались привязать тушу оленя к машине. В феврале, когда охотиться запрещено. На мгновение она подумала остановиться, записать их имена и выписать им заслуженный штраф, но сдержалась.
Однажды полицейский – навсегда полицейский?
Теперь уже нет. Больше никогда.
Осталось двенадцать дней. Восемнадцатое апреля.
Она допила арманьяк, откинула голову назад и закрыла глаза.
3
Холгер Мунк, обливаясь потом, стоял в зале прилетов в аэропорту Вернес и ждал свою арендованную машину. Самолет, как обычно, задержался из-за тумана в Гардермуэне, и Холгер снова подумал о следователе Яне Фредрике Виборге, который якобы совершил самоубийство после того, как раскритиковал планы расширения главного аэропорта из-за погодных условий. Даже теперь, спустя восемнадцать лет, Мунка не оставляло в покое это дело: взрослый человек выпрыгнул из маленького окна в отеле, без причины, прямо перед тем как Стортинг
[1]
принял решение расширить аэропорт? И почему ни датская, ни норвежская полиция не захотели тщательно проработать дело?
Он отбросил эту мысль, когда светловолосая девушка за стойкой «Europcar» кашлянула в знак того, что подошла его очередь.
– Мунк, – сказал он сухо. – Машина должна быть уже заказана.
– Ах, да, так это у вас будет новый музей в Осло? – подмигнула девушка в зеленой униформе.
Мунк не сразу понял шутку.
– Или вы все же не художник? – улыбнулась она, быстро печатая на компьютере.
– Что? А, нет, не художник, – сухо ответил он. – Даже не родственник.
Будь я художником, я бы тут не стоял, подумал Мунк в тот момент, когда девушка протягивала ему бумагу на подпись.
Холгер Мунк ненавидел летать, поэтому настроение у него было не лучшим. Не потому, что он боялся падения самолета. Его хобби была математика, и он точно знал, что вероятность падения самолета меньше, чем шанс попасть под удар молнии два раза в один день. Нет, он ненавидел летать, потому что ему с некоторых пор было тесно на сиденье.
– Ну вот, – девушка в зеленой униформе улыбнулась и дала ему ключи. – Просторная хорошая «Вольво V70», оплачена, время аренды не ограничено, вы можете сдать ее где и когда хотите. Хорошей поездки.
Просторная? Это была еще одна шутка, или она так решила его успокоить? Вот вам большая машина, где вам хватит места, а то вы такой толстый, что не видите своих ботинок.
Холгер Мунк бросил взгляд на свое отражение в одном из больших окон по пути из зала прилетов к парковке. Наверно, уже пора. Пора начать тренироваться. Следить за питанием. Сбросить пару килограммов. Он начал думать об этом в последнее время по нескольким причинам. Он давно уже не бегал по улицам за преступниками, для этого были подчиненные, так что причина не в этом. В последние недели у Мунка немного разыгралось тщеславие.
Боже, Холгер, новый свитер? Боже, Холгер, новая куртка? Боже, Холгер, ты сбрил бороду?
Он завел «вольво», поставил свой телефон на подставку и включил его. Только успел пристегнуться и поехать в сторону центра, как начали приходить сообщения. Холгер вздохнул. Всего час с выключенным телефоном, и вот, все заново. Никогда не оставят в покое. На самом деле не только самолет так испортил его настроение. В последнее время многое накопилось. И дома, и на работе. Холгер водил пальцем по экрану смартфона, который его обязали купить. Современная полиция, новейшие технологии – даже в Хёнефоссе, где он провел последние восемь месяцев. Отделение полиции Рингерике. Именно там он начал свою карьеру, и вот он снова оказался там. Из-за происшествий у Трюванна.
Семь пропущенных из главного офиса. Два от бывшей жены. Один от дочери. Два из дома престарелых. И миллион сообщений.
