– Что у вас там? – спросил Мунк.
– Каролине Мюкле, шесть лет, исчезла из своей комнаты.
– Есть признаки взлома?
– Нет, ключ под ковриком.
Господи. Мунк вздохнул. Под ковриком. Как это возможно.
– Кровь?
– Вся лестница в кровавых следах, и в комнате девочки тоже.
– Родители?
– Сесилие и Юн-Эрик Мюкле. У нас ничего на них нет. Он работает в Северном море, сейчас связываемся с ним. Она учитель.
– Учитель?
– Да, но она ни при чем. В полнейшем шоке. Мы отправили ее в больницу Уллевол. Она даже не могла назвать свое имя. Считала, что у нее нет времени с нами разговаривать, нужно забрать Каролине из садика.
– Вот как…
– Сейчас пойдем опрашивать соседей, вдруг кто-то что-то видел.
– Да, здесь тоже.
– Приоритет «Альфа-один» или как?
Мунк кивнул.
– Холгер?
– Что? Да, я хочу, чтобы задействовали всех. Чтобы опросили всех. И под всеми я имею в виду всех! Всех, кто проходил мимо. По каждой тропинке. Понятно?
– Да, – сказала Миа и положила трубку.
Мунк опять сделал глубокую затяжку. Головная боль неумолимо подступала. Воды. Ему надо попить. И что-нибудь съесть. Снова зазвонил телефон.
– Мунк, слушаю.
– Это Габриэль Мёрк, я не вовремя?
– Смотря насчет чего.
– Помните ту штуку, что вы мне дали? Личную.
Мунк прижал ладонь ко лбу.
– Ту задачку, – продолжал Габриэль.
Мунк собрался с мыслями и вспомнил. Математическую задачку, которую он не смог решить. Та, что послала ему по интернету та шведская девушка.
– Ты решил ее?
Мунк вернулся в дом и зажег новую сигарету. Они переместили ограждения дальше по улице. Держать дистанцию от журналистов. Пока есть ограждение. Две смерти. Подозреваемые отсутствуют. Мунку стало страшно при мысли, что надо докладывать Миккельсону. А теперь еще две девочки исчезли. В Грёнланде будет настоящий ад, когда они узнают.
– Я думаю, это Гронфельд, – сказал Габриэль.
– Что?
– Шифр Гронфельда. Это разновидность шифра Виженера, но тут используются цифры вместо букв. Мне нужно еще кое-что. Вы получили что-нибудь еще?
Мунк никак не мог собраться с мыслями.
– Нет, не думаю. А что еще должно быть?
– Буквы и цифры. Гронфельд работает так, что обе стороны, отправитель и получатель, используют одну и ту же комбинацию. Букв и цифр. Другие не смогут ее прочитать.
– Ничего не припомню, – сказал Мунк, увидев Кима у ворот. – Поговорим об этом позже.
– Окей, – сказал Габриэль и положил трубку.
– Есть что-нибудь?
Ким помотал головой.
– Большинство сейчас на работе, нам придется сделать еще круг вечером.
– Ничего? Твою мать, должен же был хоть кто-нибудь что-нибудь увидеть!
– Пока ничего.
– Пройдите еще круг, – сказал Мунк.
– Но мы же только что…
– Я сказал, еще круг.
Молодой полицейский кивнул и опять исчез.
Мунк только собрался обратно в дом, когда позвонила Миа.
– Да?
Он услышал по ее голосу – они что-то нашли.
– Это женщина, – коротко сообщила она.
– У нас есть свидетель?
– Пенсионер через дорогу. Страдает бессонницей. Выглянул в окно, думает, это было около четырех. Увидел, что кто-то роется в почтовом ящике. Вышел проверить.
– Отважный пенсионер.
– Это точно.
– Что он сказал?
– Он позвал ее. Она убежала.
– И он уверен, что это была женщина?
– На сто процентов уверен. Видел ее на расстоянии пары метров.
– Дьявол.
– Я говорила тебе, правда? – воодушевленно сказала Миа. – Я знала.
– Ты была права. Пенсионер все еще там, с вами?
– Да, мы везем его в участок.
– Увидимся в офисе через десять минут?
– Хорошо, – сказала Миа и отключилась.
Мунк почти побежал. Женщина. Он сел за руль и переехал ограждения. Когда он проехал толпу журналистов и репортеров, засверкали вспышки. Хоть какая-то добыча для первых полос.
Женщина.
Мунк установил мигалку на крышу и лихо повернул назад в сторону центра.
3
33
Норвежский ветеран афганской войны Том-Эрик Сёрли сидел у окна своей гостиной, когда две полицейские машины остановились у его дома и начали расставлять ограждения. Он взял бинокль со стола и направил окуляры на полицейских. Он весь день как обычно слушал полицейское радио и знал: что-то произошло. Убиты две маленькие девочки, еще две, видимо, исчезли, и полиция решила контролировать всех выезжающих из города. Он еще раз подкрутил линзы. Вооруженная полиция в шлемах и с пистолетами-пулеметами, MP5, он узнал оружие – сам много раз его использовал. «Heckler & Koch MP5». Вооруженные полицейские установили ворота и начали останавливать машины. К счастью для автомобилистов, было утро. Пробка выстраивалась в центр города, а не из центра.
Он отложил бинокль и прибавил звук новостей. У него всегда были включены телевизор, компьютер и полицейское радио. Он любил следить за всем. Быть в курсе всего. Таким образом он чувствовал, что живет теперь, когда уже сам не мог участвовать в событиях.
Лекс, его пес, проснулся в своей корзинке и потрусил к нему. Уселся у ног, положил голову на колени и высунул язык. Лекс хочет гулять. Том-Эрик Сёрли погладил щенка по голове, пытаясь следить за экранами. TV2. Репортаж с микрофоном перед камерой. Жилой микрорайон Скюллеруда на заднем плане. Полицейские ограждения. Первая девочка исчезла оттуда. Он слышал это час назад. Он встал и взял Лекса за ошейник. Провел его к лестнице в сад и там привязал. Сейчас он был не в силах идти на прогулку. Болела голова.
Когда полиция убрала ограждения, на улице уже стемнело. Весь день. Значит кто-то в министерстве все-таки раскошелился. Он ел свой ужин перед телевизором. На экране появился рисунок. Женщина. Свидетель видел ее в Скюллеруд. Удачи, подумал Томас-Эрик Сёрли. Она похожа на кого угодно. Отрывок пресс-конференции. Полицейский адвокат – женщина. Девочек все еще не нашли, никаких следов. Два следователя по делам об убийствах в пути. Мужчина с бородой в бежевом пальто. Девушка с длинными черными волосами. Оба с острым взглядом. Мужчина в пальто машет рукой журналистам. Никаких комментариев.
