— Лаура! Помоги мне, Лаура!
Лаура, ни секунды не раздумывая, повернула назад, подбежала к подруге и самоотверженно встала между ней и разъяренными псами. Лукас, который за это время успел оторваться от них на значительное расстояние, тоже вернулся и присоединился к сестре.
Пока он помогал Кае подняться на ноги, Лаура не сводила глаз с собак. В их черных зрачках читалась жажда крови. И тут Лаура поняла, что она сделала не так.
«Нельзя убегать! — промелькнуло у нее в голове. — Нужно стоять на месте. Спокойно, Лаура, спокойно! Никаких резких движений. Может быть, тогда они от нас отстанут. — И тут ей в голову пришла еще одна мысль: — Если возможно читать чужие мысли, то почему бы не попробовать подчинить себе чужую волю?»
Лаура глубоко вздохнула и бесстрашно посмотрела собакам прямо в глаза. «Убирайтесь прочь! — мысленно приказала она им. — Убирайтесь! Прочь! Прочь!»
Собаки снова зло зарычали, обнажая в страшном оскале огромные острые клыки, но напасть все-таки не решались. Наоборот, когда Лаура сделала осторожный шаг им навстречу, они отпрянули назад и попятились.
У Лауры в душе зародилась надежда. Ура, получилось! Все получилось!
Она сделала еще один шаг вперед, и собаки снова попятились. Они как будто немного успокоились, так как рычали уже не так громко.
Тут снова в тишине ночи раздался пронзительный свист.
Псы встрепенулись, и в ту же минуту их словно подменили. Одержимые жаждой крови, они снова яростно залаяли на девочку. Их хвосты бешено колотили по воздуху. Передние лапы с длинными, врезавшимися в траву когтями они прижали к земле, словно пантеры перед прыжком. Через мгновение доги стрелой бросились на друзей и вдруг снова застыли на месте. Злое, наводящее ужас рычание превратилось в жалкий визг. Собаки еще некоторое время испуганно смотрели на свои жертвы, но уже через минуту развернулись и пустились наутек. С поджатыми хвостами и прижатыми ушами, они огромными скачками уносились прочь.
Друзья удивленно переглянулись. Что могло так напугать собак, что они, бросив свою добычу, обратились в бегство? Тут у них за спиной послышался страшный вой. Они обернулись.
Это был волк — огромный черный волк несся прямо на них.
Лаура сразу же поняла, почему хищный зверь кажется ей таким знакомым. Это был волк с картины, висевшей в вестибюле интерната! Девочка была в этом абсолютно уверена, хотя разум отказывался верить глазам. «Нет, это какая-то ошибка, обман зрения, — думала она про себя. — Разве может волк, нарисованный на холсте, вдруг ожить и превратиться в настоящего зверя?»
А волк, бежавший прямо на них, был самым что ни на есть настоящим. Огромными прыжками он приближался к друзьям, желтые, как сера, глаза, светились в темноте. Не обращая на испуганную троицу никакого внимания, он промчался мимо и понесся дальше вслед за убегающими собаками. Вскоре и он скрылся в ночи.
Кая отрешенно смотрела в одну точку.
— Не могу поверить, — тихо проговорила она, потом покачала головой и обратилась к Лауре: — Ты тоже это видела?
Лаура молча кивнула.
— А я-то думала, что волки у нас уже давным-давно перевелись, — пробормотала Кая.
— В том-то и дело! — воскликнул Лукас, он первым оправился от испуга и уже пришел в себя. — Последний волк был убит в Мертвом лесу еще в начале девятнадцатого века тогдашним хозяином Равенштайна. Говорят, он сделал из животного чучело и держал его как трофей в охотничьем домике.
— Но если волки здесь уже давно не водятся, — продолжала размышлять вслух Кая, — тогда откуда он взялся?
Лукас пожал плечами:
— Откуда мне знать?
— А вдруг это необычный волк?
— Как это, необычный?
— Может быть, это привидение.
— Привидение? — удивился Лукас. — Не выдумывай. Во-первых, привидений не бывает. А во-вторых, это все равно невозможно!
— Не знаю, не знаю, — не сдавалась Кая. — После некоторых событий мне уже все кажется возможным.
— Это не привидение, — вдруг сказала Лаура спокойным голосом.
— Ну прецизионно! Вот и я ей то же самое говорю, — с жаром подхватил Лукас, потом на лбу у него снова появились обычные морщинки, и он пристально посмотрел на сестру. — А ты-то откуда знаешь?
Лаура хотела было поведать друзьям о тайне старинной картины, но потом ей вдруг в голову пришла идея получше.
— Идемте, — скомандовала она, — я вам кое-что покажу.
Кровь, капавшая у Аларика со лба, на какое-то время залила ему глаза, так что он ничего не видел. Гарпия все-таки успела ранить его в голову. Лоб горел словно в огне преисподней, — похоже, чудовище не только раскроило его от виска до виска острым когтем, но и отравило рану смертоносным ядом.
Крылатый демон смерти вновь бросился на Аларика. На этот раз удар страшной лапы пришелся ему по щеке. Он громко вскрикнул от боли и, сколько мог, отпрянул назад.
Гарпия снова издевательски расхохоталась и прокаркала скрипучим старушечьим голосом:
— Ты умрешь, щенок! Умрешь! Умрешь! Умрешь!
Аларик знал, что ему не спастись. Тем более что он уже по плечи увяз в болоте. Он молился лишь об одном, чтобы демон смерти успел лишить его жизни прежде, чем трясина сомкнётся над головой.
Но у гарпии, видно, были другие намерения. Все ее атаки как будто преследовали одну-единственную цель — причинить Аларику боль и не дать выбраться на твердую почву. Чудовище хотело насладиться зрелищем его мучительной смерти: как он медленно погрузится в зловонное болото и в конце концов захлебнется в отвратительной, ядовитой грязи. Только тогда оно приземлится над ним, чтобы разорвать его тело на части и потом проглотить по кускам.
«Ну конечно! — промелькнуло в голове у Аларика. — Гарпии ведь питаются падалью».
Демон смерти тем временем приготовился к новой атаке. Глаза стервятницы дьявольски заблестели, когда она выпустила стальные когти для очередного удара. Гарпия уже занесла лапу над головой мальчика, как вдруг чей-то окрик ее остановил. Голос был настолько твердый и властный, что человекоптица на какой-то миг забыла про свою жертву и удивленно осмотрелась в поисках того, кто осмелился говорить с ней таким тоном.
В этот момент над головой у нее показался и сам Быстрое Крыло.
Орел, страж Магических врат, камнем летел вниз на демона смерти. Выпустив мощные, похожие на кинжалы когти, он впился в тело гарпии, одновременно нанося ей удары тяжелым острым клювом. Безобразная стервятница издала пронзительный вопль, от нее в разные стороны полетели перья, и две древнейшие птицы вступили в смертельную схватку. Орел и гарпия бились не на жизнь, а на смерть.
