Не будет преувеличением сказать, что, если Нью-Йорк внезапно превратится в огненный шар, значительная часть американского населения увидит появившийся вслед за этим атомный гриб с определённой долей радости, потому что для них он будет означать, что не за горами самое долгожданное из всех долгожданных событий: речь идёт о возвращении Христа. До боли очевидно, что вера такого рода вряд ли поможет нам построить надёжное будущее, как в социальном, так и в экономическом, экологическом и геополитическом плане. Представьте, что произойдёт, если более или менее значительная часть правительства США искренне уверует, будто конец света вот-вот наступит — и это будет великолепно. То, что почти половина американского населения исключительно на основе религиозной догмы, похоже, уже верит в это, необходимо рассматривать как чрезвычайную ситуацию в нравственном и интеллектуальном плане.
Таким образом, существуют люди, выброшенные, по причине религиозных верований, за пределы просвещённого единения — «нравственного Zeitgeist». Они представляют собой то явление, которое я назвал тёмной стороной религиозного абсолютизма; часто к ним применяют термин «экстремисты». Но в данном разделе я хочу показать, что даже в мягкой и умеренной форме религия создаёт ту питательную среду для слепой веры, в которой зарождается и процветает экстремизм.
В июле 2005 года в Лондоне произошла серия организованных взрывов, осуществлённых террористами-самоубийцами: три бомбы одновременно взорвались в метро и одна — в автобусе. Эти теракты были не такими кровавыми, как атака на Всемирный торговый центр, и, безусловно, не такими неожиданными (честно говоря, в Лондоне опасались чего-то подобного с того самого времени, как Блэр втянул изо всех сил упирающуюся страну в организованное Бушем нападение на Ирак). Тем не менее лондонские взрывы ужаснули Великобританию. Газеты переполнились мучительными размышлениями о том, что могло заставить четырёх молодых парней взорвать себя и вместе с собой множество невинных людей. Убийцами оказались британские граждане — хорошо воспитанные, играющие в крикет, одним словом — молодые люди, в компании с которыми приятно скоротать вечер.
Что же двигало этими любителями крикета? В отличие от своих палестинских собратьев, японских камикадзе или «Тигров освобождения Тамил-Илама», эти смертники явно не надеялись, что общество будет восхвалять до небес их безутешные семьи, будет поддерживать их и выплачивать «пенсии мучеников». Напротив, некоторым из родственников пришлось скрываться. У одного из самоубийц осталась беременная жена, и родившийся малыш никогда не увидит отца. Поступок этих молодых людей принёс только лишь несчастья, и не только им самим и их жертвам, но и их семьям, и всей британской мусульманской диаспоре, которой приходится терпеть ответную реакцию. Ничто, кроме религиозной веры, не обладает силой, способной породить в нормальных, добропорядочных людях подобное безумие. Ещё раз хочу процитировать Сэма Харриса, с безжалостной яркостью продемонстрировавшего это на примере лидера Аль-Каиды Усамы бен Ладена (который, кстати, к лондонским взрывам не имеет никакого отношения). Зачем кому-то понадобилось разрушать Всемирный торговый центр со всеми находящимися в нём людьми? Заклеймить бен Ладена, назвав его монстром, значит лишь, сложив с себя ответственность, уйти от ответа на важный вопрос.
Ответ напрашивается сам собой — хотя бы потому, что сам бен Ладен повторяет его назойливо часто. Суть его в том, что подобные бен Ладену господа действительно верят в то, что говорят. Верят в буквальную правду Корана. Почему девятнадцать хорошо образованных людей из благополучных семей отдали свои жизни за возможность уничтожить тысячи соседей по планете? Потому что они верили, что попадут за это прямо в рай. Трудно найти другой пример настолько полного и исчерпывающего объяснения человеческого поведения. Почему же нам так не хочется его принимать?
[206]
Авторитетная журналистка из газеты «Геральд» (Глазго) Мюриел Грей сделала 24 июля 2005 года аналогичное замечание по поводу взрывов в Лондоне:
Обвиняли всё и вся — от безусловно злонамеренного дуэта Джорджа Буша и Тони Блэра до пассивности мусульманских диаспор. Но разве не очевидно, что причину с самого начала следовало увидеть в одном, и только одном. Причиной этих несчастий, беспорядков, насилия, ужасов и заблуждений является, без сомнения, сама религия; и если вам кажется, что излишне писать о столь очевидной вещи, посмотрите, как старательно правительство и средства массовой информации пытаются её замаскировать.
Наши западные политики, избегая «слова на букву Р», предпочитают вместо этого говорить о войне против терроризма, словно терроризм — наделённый умом и волей дух или нечистая сила. Либо о террористах заявляют, что ими движет «зло». Но зло не является мотивом их поступков. Какими бы заблудшими мы их ни считали, они, подобно христианским убийцам врачей-гинекологов, руководствуются праведными и справедливыми, по их мнению, принципами, честно выполняя предписания своей веры. Мы имеем дело не с психопатами, а с религиозными идеалистами, которые считают себя, в рамках своих убеждений, людьми рациональными. Их уверенность в собственной правоте основана не на болезненном изменении личности, не на вселении в них Сатаны, а на том, что с самой колыбели они воспитывались в лоне абсолютной, беспрекословной веры. Сэм Харрис цитирует слова несостоявшегося палестинского террориста-смертника, который объясняет, что побудило его убивать евреев: «…желание стать мучеником… Я ни за кого не мстил. Я просто очень хотел стать мучеником». 19 ноября 2001 году в журнале «Нью-Йоркер» было опубликовано интервью ещё с одним неудачливым террористом-самоубийцей, вежливым двадцатисемилетним палестинцем, обозначенным инициалом S. Проповедуемые умеренными религиозными вожаками и учителями райские кущи описываются в нём с таким поэтическим красноречием, что, думаю, стоит остановиться на нём подробнее.
— Но что привлекательного в мученичестве? — спросил я.
— Сила духа возвышает нас, а материальные блага тянут вниз, — ответил он. — Мечтающий о мученичестве получает защиту от соблазнов этого мира. Наш наставник спрашивал: «А если операция провалится?» Мы отвечали: «Что ж, мы всё равно должны встретиться с Пророком и его сподвижниками, да будет на то воля Аллаха». Мы погружались в предчувствие встречи с вечностью, растворялись в нём. И сомнений не знали. Перед Аллахом мы на Коране поклялись не отступать. Клятва джихада называется «bayt al-ridwan» — по названию райского сада, куда попадают мученики и пророки. Я знаю, что есть и другие способы совершать джихад. Но этот — сладок, слаще всех. И совершать мученический подвиг, если ты делаешь это во имя Аллаха, совсем не больно — как комариный укус!
S показал мне видеозапись последнего инструктажа перед операцией. На зернистой плёнке он и два других молодых человека по установленному ритуалу отвечали на задаваемые вопросы о достославном мученичестве… Затем молодой человек и его наставник, встав на колени, положили правую руку на Коран. «Ты готов? — спросил наставник. — Завтра ты будешь в раю»
[207]
.
