– Выведите его отсюда! – завопила вдруг Эльспет. Она вроде бы достаточно пришла в себя для того, чтобы самостоятельно приподняться и опереться о ближайший стул. – Он сумасшедший! Он сам не понимает, о чем говорит.
– Врачи и другие сотрудники клиники Святого Экспедитора подтвердят мои слова. Более того, миссис Нордофф, у меня есть копии пленок, снятые камерами наружного и внутреннего наблюдения в нашей клинике, на которых запечатлено ваше пребывание в здании больницы с первой до последней минуты. Так вот, вы вошли в приемный покой для амбулаторных пациентов и провели следующие два часа в буфете для посетителей, не обратившись ни в регистратуру, ни к кому-либо из врачей.
– Он все врет!
– К сожалению, нет.
– Очень сомневаюсь, – сурово сказал Эрик. – С какой стати маме разыгрывать, будто ей осталось жить месяц-другой, не больше?
– Это уж я не знаю. Вы сами у нее спросите. А еще поинтересуйтесь, зачем в прошлом году она разыграла комедию с якобы обнаруженной у нее опухолью головного мозга.
– Слава Богу, тогда все обошлось, маму вылечили.
– Никто никого не лечил, Эрик, потому что не было у нее никакой опухоли.
– А как же рассеянный склероз?.. – уже не столь уверенно спросил Эрик.
– Да если бы у нее был рассеянный склероз, ей в жизни не удалось бы так складно врать и разыгрывать перед нами целые спектакли. Вы еще спросите ее о расщеплении позвоночника. Что-то бодро она держится для человека, страдающего от стольких болезней и при этом не прибегающего к помощи докторов. Так что поверьте мне, Эрик, поверьте как врачу, ваша мама абсолютно здорова. А если и больна, так разве что на голову.
К этому времени Эльспет уже жалобно хныкала. Изящная шляпка сползла ей на глаза. Гости напряженно молчали. Все явно были поражены услышанным. Вообще-то голливудскую публику трудно чем-то удивить, но на этот раз все просто обалдели. Я, впрочем, тоже.
– Эльспет, – негромко и по возможности ласково сказала я, кладя руку ей на плечо, – ответьте, это правда, то, что рассказал нам Скотт, – неужели так все и есть? Вы больны или вы действительно выдумали все от начала до конца?
– Ничего, Лиза, все в порядке, – пробормотала она.
В следующую секунду Эльспет вдруг неожиданно выпрямилась и оттолкнула меня с такой силой, что уже я, в свою очередь, чуть не плюхнулась на траву.
– Да, все, что касается рака, я выдумала, и у меня действительно нет никакого склероза. Вот только скажите мне на милость, что же у меня за сын, если привлечь к себе его внимание я смогла лишь объявив, что дни мои сочтены. Ты, – сказала она, ткнув кулаком в грудь Эрика, – всегда больше интересовался портретами членов нашей семьи, написанными Модильяни, чем самой семьей.
– Мама, это неправда!
– И жениться-то ты решил только для того, чтобы я не оставила тебя без той доли наследства, на которую ты уже так настроился. Нет, я, конечно, знала, что мой сын вырос жадным человеком, но мне и в голову не могло прийти, что ради наследства ты будешь готов оплатить услуги какой-то девчонки с улицы и станешь разыгрывать свадебный спектакль. Да, ты во всем похож на своего отца.
– Мама, мой отец умер.
– Вовсе нет. Этот мерзавец живет себе поживает где-то в Айове. Когда он делал мне предложение, у него в голове, да и в сердце, было одно – закопать деньги. Он меня не любил. Пока я лежала в больнице беременная, чтобы сохранить тебя, Эрик, он спал с нашей служанкой. За то, чтобы избавиться от него раз и навсегда, за то, чтобы он забыл, что у него есть сын, я заплатила миллион долларов.
– Значит, то, что он умер, тоже ложь?
– Я не хотела, чтобы отец плохо влиял на тебя. Откуда же я знала, что его гены окажутся настолько сильными, что победят в тебе все то, что пыталась вложить я своим воспитанием. Эрик, ну почему все так? Чем я это заслужила? Никто не посмеет сказать, что я тебя не любила. Ты был для меня всем в этом мире. И что, спрашивается, я получала взамен? Телефонный звонок на Рождество? Приглашение на премьеру твоего фильма, где даже мое имя было написано с ошибкой?
– Мама… – попытался перебить ее Эрик.
– Ну уж нет, я договорю. Сделай одолжение, сынок, помолчи. Так вот: за долгие годы я впервые встретила человека, который проявил ко мне хоть какие-то искренние, добрые чувства. Знаешь, кто это? Не кто иная, как Лиза. Она не была мне ничем обязана, и тем не менее я чувствовала себя с ней, как с родным человеком. Я не знаю, в чем это выражалось. Может, в том, что я ощущала, что Лизе действительно интересно, как я рассказываю о своей жизни. Она не относилась ко мне как к полоумной старухе, которая уже стоит одной ногой в могиле и скоро оставит ее в покое. До тех пор, пока я думала, что эта свадьба – не спектакль, что у меня будет такая невестка… – С этими словами Эльспет взяла меня под руку. – Мне казалось, что у следующего поколения нашей семьи появилась опора в этой жизни. Мне казалось, что я должна сделать что-то полезное для такой девушки, как Лиза. Уже за одно то, что она выбрала себе в спутники жизни такого человека, как мой сын. Теперь доктор Скотт открыл мне глаза. Оказывается, и Лиза вовсе не такая невинная овечка, какой я ее себе представляла.
Тут Эльспет посмотрела мне прямо в глаза.
– Ты, оказывается, ничем не лучше всех остальных, ты точно так же обманывала меня.
Эльспет тяжело вздохнула, продолжая неотрывно глядеть мне в глаза. Мне стало не по себе. Оказывается, на мне замкнулся этот порочный круг лжи, и Эльспет, почувствовав, что все вокруг нее лгут и во что-то играют ради того, чтобы получить ее наследство, продолжила разыгрывать дурацкую комедию с раковой опухолью и неминуемой скорой смертью. Я вдруг поняла, что и с точки зрения всех гостей единственной причиной, толкнувшей меня на участие в этой пьесе, было желание заработать деньги.
– Минуточку, минуточку! Послушайте теперь меня, – раздался голос Брэнди. – Не вздумайте валить все беды с больной головы на здоровую. Лиза здесь – самый честный и бескорыстный человек. И мне кажется, миссис Нордофф, что это вам следовало бы извиниться перед нею. Это вы втянули ее в ваши семейные проблемы и скандалы.
– Да на нее в суд надо подать за мошенничество! – процедила сквозь зубы Эльспет. – Никто ее насильно сюда не тянул. Хотела денег заработать – вот и вляпалась в эту историю.
– Вот именно, вляпалась, – мрачно согласилась Брэнди. – Но только в отличие от вас и вашего Эрика у Лизы действительно не было выбора. Она согласилась участвовать в вашем балагане только для того, чтобы помочь мне. Обманывать вас, миссис Нордофф, у нее и в мыслях не было. Она согласилась помочь Эрику в этой фиктивной свадьбе только потому, что он, в свою очередь, согласился помочь мне. Лиза играла свою роль за гонорар в виде оплаты моего лечения. Эрик пообещал Лизе, что до тех пор, пока вы, госпожа Нордофф, будете ею довольны, он будет оплачивать счета за операцию и за мое пребывание в клинике. В некотором роде он таким образом обеспечил мне страхование жизни – то, чего у меня никогда не было. И меня утешает, что, взяв деньги из вашей страховки, сын ни в чем вас не обделил. В отличие от вас у меня на самом деле был рак. Спектакль, который затеял Эрик, чтобы облегчить ваши страдания, спас мне здоровье и жизнь. И смею вас заверить, уважаемая миссис Нордофф, по доброй воле я не стала бы так шутить. Смертельная болезнь – это не игрушки. Не знаю, как вам пришло в голову обманывать таким образом своих близких.
