– Боюсь, по правилам этикета подружкам невесты не положено произносить речь, – сказал он твердо.
– Эт я знаю, – отмахнулась я. – Это эти-кет. А тут другое. Мэри – моя лучшая-прелучшая подруга, пнимаете? А Билли – лучший друг. Для них я хочу сделать этот день не-за-бы-ва-а-емым.
– Полагаю, мадам лучше выпить чашечку кофе, прежде чем выступать перед публикой, – попробовал урезонить меня метрдотель.
– Вы хотите сказать, что я пйна? В смысле пьяна? – мне казалось, это должно было прозвучать угрожающе.
– Да.
– Ну, может, и пьяна. Все равно завтра с утра буду страшная, – смирилась я. – Я хочу сказать, вы ж тоже страшный по утрам… хочу сказать. О черт. Ничего я не хочу сказать. Просто объявите мня, а? Они будут рады. Честно.
– Я спрошу у невесты, – сказал метрдотель.
– Не надо, – доверительно попросила я, – она не разрешит.
– Вот именно. Мисс, вам лучше пройти на свое место. Мне пора предоставить слово отцу невесты.
– Отлично. Вы – женофоб. Мужчинам везде дорога. Всегда.
– Это традиция.
Итак, метрдотель объявил, что слово предоставляется отцу невесты. Тот начал с того, что никогда не ожидал, что будет вот так стоять на свадьбе дочери и произносить речь. В детстве она была несносным ребенком, он уж и не надеялся, что она вообще найдет себе мужчину. Улыбка сползла с лица Мэри. Папа быстро реабилитировался, сказав, что теперь, когда она выросла, с ней стало намного легче ладить. Время поработало над ней.
– Сделав из нее сыр с плесенью! – крикнул кто-то сзади.
– Скорее, выдержанное вино, – поправил папа.
– Молодцы, – сказала Мэри. – Мне еще нет тридцати, между прочим.
– Ты запрыгнула в уходящий поезд, детка, – напомнил папа. – Без пяти минут старая дева.
– Заткнись.
– Слово предоставляется жениху, – объявил метрдотель.
Билл произнес в меру романтичную речь. Начал с рассказа о том, как впервые увидел будущую жену, тактично опуская некоторые детали, как-то: случилось это в баре, на вечеринке Недели новичков, где во время очередного конкурса «Кто больше выпьет» Мэри пришлось обнажить ягодицы, и только тогда он посмотрел в ее сторону с противоположного конца барной стойки. Билл поведал присутствующим, что поначалу их любовь носила двойственный характер. Он был всегда готов, а Мэри с визгом убегала. Но в конце концов она поддалась его чарам. А почти шесть лет спустя влюбилась в него. Он стал более мужественным, и она согласилась выйти за него. Билл поднял бокал за красавицу жену, а Мэри в этот момент утирала слезы уголком скатерти.
– Свидетель.
Поднялся Брайан. Он повторил историю знакомства Билла и Мэри. Внес дополнение о первом поцелуе на вечеринке, где пропуском служил наряд из двух предметов, не больше. Когда он дошел до описания Билла в обтягивающем костюме кота и ковбойской шляпе, зал грохнул от хохота, а я невольно подумала: помнит ли Брайан, что в тот вечер зародилось еще одно чувство? Ведь именно тогда мы с ним впервые обнимались и целовались на ступеньках студенческого корпуса. Но нет, не мой взгляд ловил Брайан, предаваясь воспоминаниям. Не мне он подмигнул, произнося последнюю фразу: «Однажды мы с Биллом решили, что ни одна девушка не уживется с нами». Щелкнув фотоаппаратом еще раз, его счастливая невеста подмигнула Брайану в ответ и улыбнулась.
– За здоровье молодых!
Еще один тост. (Я, разумеется, не пропускала ни одного.) А потом всем стали дарить подарки. Огромные букеты ярких цветов для матушек, которые потрудились на славу, чтобы свадьба удалась (хотя в ходе приготовлений Мэри неоднократно жаловалась на то, что для ее матери предстоящая свадьба – лишний повод унизить отца). Джинни и Тринни подарили по кукле, разодетых в такие же платья, как и они сами (Тринни при этом поразила гостей, заявив, что лично она предпочла бы получить в подарок трактор). Мне подарили пару длинных серебряных сережек. Я приняла коробочку из рук Билла и покачнулась, когда он расцепил медвежьи объятия.
– Ты отлично справилась, – похвалил он меня и слегка похлопал по плечу. Это напоминало прощальный жест.
– Я еще не закончила, – сказала я в ответ.
Убедившись, что метрдотель не собирается объявлять мою речь, я решила, что мне придется сделать это самой. Итак, вместо того чтобы достойно удалиться и влить в себя бочку кофе, прежде чем я стану всеобщим посмешищем, я втиснулась прямо между стульями молодоженов и подняла бокал.
– Дамы и господа! – начала я. – Вених и женеста! – Неплохое начало. – Прошу внимания, слово пред-ст-вляется лучшей подруге!
Мэри посмотрела на меня снизу вверх и нервно улыбнулась. Билл нахмурился, но не перестал улыбаться. Я звонко постучала по бокалу ложечкой, чтобы уж наверняка привлечь внимание. Билл поспешил забрать у меня бокал прежде, чем я его разобью, но не помешал мне заговорить…
– Дамы и господа, я просто хочу сказать, что я безумно счастлива быть сегодня за этим столом, – начала я. – Нет, правда, я очень-очень счастлива.
– Хорошо, – прошептал Брайан. – Можешь садиться.
– Минутку, – сказала я. – Я еще не закончила. Дамы и господа, мне нужно кое в чем признаться. – Я снова подняла бокал и отпила шампанского. – Когда я заплакала во время церемонии, это было вовсе не потому, что меня бросили неделю назад. Нет, я заплакала, потому что была та-а-ак счастлива. И как же мне не радоваться, если двое моих лучших друзей поженились?
– Спасибо, спасибо, – зааплодировал Брайан в надежде заткнуть меня. Никто к нему не присоединился. Он вздохнул, смиряясь с тем, что его благородный порыв потерпел фиаско.
– Как же мне не радоваться? – спросила я гостей. – Ну и что, что меня только что бросили. Ибо это так, господа. Меня в очередной раз продинамили. Мной попользовались, скомкали и вышвырнули, как вчерашнюю газету. Избавились без угрызений совести, как французы от ядерных отходов.
«Отличное сравнение», – похвалила я себя. Кто-то хихикнул.
– Нет, – продолжала я. – Я просто хочу сказать, что я дико, до слез счастлива оказаться сегодня здесь, с вами, дамы и господа, и видеть, как Билл и Мэри скрепляют свою любовь узами брака. И еще хочу сказать, что, хоть меня и бросил только что этот урод, имени которого я не хочу называть, я надеюсь, что Билл и Мэри никогда не разведутся. Потому что, хоть я сама и не разводилась никогда, мне кажется, теперь я знаю, что это такое.
– Лиза! – сделал еще одну попытку Брайан.
Но меня уже нельзя было остановить.
– Это ужасно, ведь правда? – спросила я у зала. – Развод. Вот спросите у миссис Бэгшот, – я кивнула в сторону матери Мэри. – Это просто кошмар. Остаться одной, как последняя конфета в шоколадной коробке. Как последний кусок на блюде. Как дерьмо на подошве ботинка, которым жизнь наступила на тебя.
В зале повисла мертвая тишина.
