Я открыла коробочку. Внутри лежала тончайшая, просто волшебная диадема! Невесомая золотая проволока, жемчужины и алмазы – все это было аккуратно уложено в форме сердечка. И так трогательно перекликалось с вышивкой на платье. Эльспет закрепила диадему на моей голове, и я вспомнила, как в свадебном салоне продавщица водрузила на Мэри позолоченную «дуру» размером чуть ли не с велосипедное колесо. Другое дело – эта диадема. Такого дорогого, изысканного украшения у меня не то что никогда не было – я ничего подобного и в руках-то не держала.
Поправив диадему, Эльспет набросила мне на голову фату. Наконец я встала перед зеркалом и посмотрела на себя в полном свадебном облачении. Да, прямо настоящая невеста…
– Прелесть! Прелесть! – мурлыкала Эльспет.
«Ужас!» – думала я.
Изображать безмерную радость по поводу этого маскарада я больше не могла. Придумать что-либо больнее и обиднее для меня в тот момент было бы трудно. Да какая там свадьба, если мне все равно суждено провести остаток дней, проклиная человека, который променял меня на другую. Я не в силах забыть этого подлеца.
Дзынь-дзынь, донеслась до нас веселая трель звонка.
– Ах, это, наверное, Ричард Адамс! – всплеснув руками, воскликнула Эльспет. – Ну что ты стоишь, Лиза? Иди открывай.
Чтобы не упасть, я вынуждена была ухватиться за спинку стула, снова почувствовав тошноту. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы время в этот миг остановилось. Мне нужно было срочно собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Мне казалось, я сплю – так нереально было все происходящее: я в подвенечном платье, на шикарной вилле, а на пороге стоит Ричард. Неужели судьба смилостивилась надо мной? Ведь не может быть, чтобы, увидев перед собой такую красивую и, не побоюсь этого слова, роскошную женщину, он снова не влюбился в меня до беспамятства.
Глава двадцать восьмая
Мне казалось, что я сбегаю по лестнице, как Скарлетт О’Хара, легко и красиво, но Ричард быстро вернул меня с небес на землю.
– Я чуть не ушел, когда увидел тебя. Тоже мне, призрак молодости, – хмыкнул он, устанавливая мольберт в гостиной. – Как тебя сюда занесло, а?
Нет, пока Эльспет была в комнате, разговор шел, конечно, совсем в ином ключе. Ричард вел себя как и подобает настоящему профессионалу. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда Эльспет представила нас друг другу. Даже у самой подозрительной свекрови не возникло бы подозрений. Она ни за что не догадалась бы, что мы с Ричардом были когда-то знакомы. Все то время, пока Эльспет была с нами, он общался со мной, как с клиенткой, чей портрет ему предстояло написать, – вежливо, но не более того. Мы обсудили, как именно я буду позировать, придумали фон и прикинули, сколько сеансов потребуется, чтобы закончить портрет до свадьбы. Когда Эльспет сказала: «На портрете она ведь получится еще лучше, чем в жизни? Рисовать такую красавицу, должно быть, одно удовольствие?» – Ричард согласился с ней и добавил:
– У нее очень выразительное лицо.
– Ну, учитывая, что вы оба родом из Англии, у вас будет о чем поговорить, пока идет работа, – одарив нас улыбкой, сказала Эльспет. – Ричард живет, если я правильно расслышала, на Тафнелл-парк. Лиза, ты знаешь, что это за место?
– Да вроде бы слышала.
– А вы, Ричард, впервые в Лос-Анджелесе? – поинтересовалась ни о чем не подозревающая Эльспет.
– Да. Никогда раньше здесь не бывал. И вы знаете, мне здесь нравится, – ответил он.
– Лиза тоже полюбила этот город, – доверительно сообщила ему Эльспет. – Вы представляете, она приехала сюда, чтобы стать актрисой. Но ей страшно повезло. Она познакомилась с моим сыном Эриком и влюбилась в него. Это был потрясающий роман. Я сама удивляюсь, как быстро у них все завертелось.
– И не говорите, – кивнул Ричард.
– Впрочем, если разобраться, ничего удивительного в этом нет. Когда человек встречает того, кого искал всю жизнь – можно сказать, свою вторую половину, – к чему ждать?
– Знаете, бывает так, что люди встречаются и становятся невероятно близки друг другу в первый же вечер, – опять поддакнул Ричард раболепно. Я-то прекрасно понимала, на что он намекает. – Так значит, свадьба уже в это воскресенье? – уточнил он. – Но ведь осталось всего…
– Да-да, всего три дня. Я понимаю, Ричард, времени у вас, чтобы успеть закончить работу, очень мало. Но Алекс Вольпер заверил меня, что если кто-то из серьезных современных художников и способен уложиться в такие сжатые сроки, то это вы, и только вы.
– Если, конечно, вы не сочтете, что модель заслуживает особого подхода и внимания, – сказала я, позволив себе небольшую шпильку в ответ на намек Ричарда о близости в первый же вечер.
– Ну что ж, я, видимо, и вправду не ошиблась, решив, что вам, двум британцам, будет о чем поговорить, – заключила Эльспет и наконец оставила нас с Ричардом наедине. К этому времени тот выглядел как выжатый лимон.
– Ну вот мы и снова встретились, – сказала я.
Вариант первой реплики из фильма о Джеймсе Бонде как-то сам сорвался с языка.
– Ну да, – кивнул Ричард.
Он продолжал распаковывать кисти и краски, избегая встречаться со мной взглядом.
– Там, в галерее, я подумал было, что увидел тебя, но потом решил, что ошибся. Ну согласись, с какой стати тебя могло занести на открытие модной выставки в Лос-Анджелесе. Это же бред!
– Знаешь, мне, между прочим, пришла в голову точно такая же мысль, – огрызнулась я в ответ.
Ричард зафиксировал мольберт на нужной высоте. Это был тот самый деревянный мольберт, который он купил на деньги, полученные за первую свою картину. Тот самый мольберт, который я однажды сплошь заклеила стикерами со словами «я люблю тебя». Это было в день рождения Ричарда. Интересно, помнит ли он об этом?
– Вот уж не думал, что наша встреча произойдет в таком странном месте и при таких странных обстоятельствах, – сказал Ричард, затягивая винты на штативе. – А тебе, я смотрю, эти месяцы пошли на пользу. Ты неплохо устроилась, – добавил он.
Точно так же когда-то мой брат сказал своей бывшей подружке Джулии – «неплохо устроилась». Эти слова относились к девушке, поработавшей в роли эскорт-герл и сумевшей настолько охмурить своего босса, что тот сделал ей предложение.
– Знаешь, я наконец нашла свое счастье.
Эти слова были, естественно, наглой ложью.
– Нашла, да? Как и дверь в красивую жизнь?
– Да, Эрик – человек не самый бедный, – признала я.
– И он станет еще менее бедным, как только старушка «откинет копыта».
– Я выхожу замуж не из-за денег, – гневно заявила я в ответ. – В отличие от некоторых я не ставлю знака равенства между хорошим материальным положением и любовью.
– Ну уж он-то на тебе женится, разумеется, не по расчету.
