— Она просто информирует Профессиональные стандарты о том, что вы проводите вместе много времени и ваше знакомство носит интимный характер…
Будь она меньше раздражена и рассержена, она, наверное, нашла бы его слова забавными. Но её лицо словно окаменело, и она холодно сказала ему:
— Продолжайте.
— Да, собственно, и говорить больше не о чем, — сказал он, пожав плечами. — Отправитель считает, что нам, возможно, следует вникнуть в ваши отношения — не исключено, что в этом может обнаружиться злоупотребление.
— Например, что я влияю на Дэвида, и наоборот?
— Может быть. — Фокс чуть поёрзал — его сок пока оставался нетронутым. — Многим ли известно о ваших отношениях с мистером Гэлвином?
— Я об этом никому не говорила. — Она сверлила его взглядом. — Но не потому, что нам есть что скрывать…
— Конечно. — Фокс помолчал. — А с его стороны?..
— Возможно, он и сказал об этом одному человеку. — Она взяла свой телефон. — Я, пожалуй, поговорю с ним. — Но, посмотрев на экран, она добавила: — Когда будет сигнал.
— Может быть, лучше оставить это до утра, — посоветовал Фокс. — Дайте себе время подумать.
— Вы всегда считаете, что лучше дуть на воду? Никогда ничего не делаете импульсивно?
— Такая работа, — ответил он, пожав плечами.
Через несколько секунд Кларк положила телефон и подняла бокал. Сделав два глотка, она спросила, как у него идут дела с Ребусом.
— Трудно сказать.
— Потому что вы не можете сказать? Или потому что не знаете?
— Скорее второе, чем первое. Я не уверен, какие у нас отношения. Смотришь на его глаза и не понимаешь: там, за ними, столько всего происходит…
— Я знаю это чувство. — Кларк снова подняла свой бокал. — Он похож на одного из этих… шахматных гениев, которые играют сразу на десяти досках.
— Неплохая аналогия, — с улыбкой согласился Фокс. — И если он почует, что может проиграть хотя бы одну партию…
— Нужно нырять под стол, прежде чем доска полетит вам в голову.
Теперь они оба улыбались, и холод казался не таким уж лютым.
— Спасибо, что сообщили мне, — сказала Кларк. — Об этом таинственном послании, я имею в виду. И какой следующий шаг?
— Письмо ложится на дно переполненного ящика для входящих. Возможно, оно никогда не всплывёт. В связи с реорганизацией много бумаг может оказаться похоронено.
— Это этично?
— Вы полагаете, Ребус уже немного заразил меня своим взглядом на жизнь?
— Он это может. — Кларк заметила, что её бокал пуст. — Ещё? — спросила она.
— Я пока и этот не выпил. Но послушайте… и поймите меня правильно…
— Продолжайте, — помогла она ему.
— Я вот подумал — вы уже ели? Потому что я — нет. И я умираю с голода.
— На Бротон-стрит есть всё, что вам надо, — сказала Кларк. — И если вы спросите меня, то индийский ресторан как раз то, что вам нужно…
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
11
На следующее утро Ребус заехал на Гейфилд-сквер. Являться в Шерифский суд раньше Фокса не имело смысла — только упрёшься в запертую дверь. У констеблей Эссон и Огилви был готов кофе, и — в качестве бонуса — никаких признаков Джеймса Пейджа.
— Он в бешенстве, — объяснила Эссон.
— Потому что всё сладкое съел Ник Ральф? — предположил Ребус.
— А кроме того, он даже не может предъявить вам претензий, потому что вас у него забрала генеральный прокурор.
— Я ему почти сочувствую.
Ребус отхлебнул кофе и поморщился.
— Это Ронни принёс, — сказала Эссон.
Ребус посмотрел на Ронни Огилви.
— Не увидел, что на пакете стоит «декафеинизированное».
— То есть «дёшево и противно», — добавил Ребус. — Запомнить легко.
Телефон Ребуса начал звонить, и он увидел, как Огилви с Эссон переглянулись.
— Да, рингтон из Би Би Кинга,
[19]
и не вздумайте шутить. — А потом в трубку: — Доброе утро, инспектор Фокс. Чем могу?..
— Нас хочет видеть Элинор Макари. Как скоро вы сможете сюда добраться?
— В Шерифский суд? Через десять минут при встречном ветре. А что случилось?
— Вы помните, что ваш приятель перекинулся словечком с Билли Сондерсом?
— Это по словам Сондерса, — счёл нужным уточнить Ребус. — Мы пока не выслушали другую сторону — Стефана Гилмура.
— Ну, рано или поздно выслушаем. Билли Сондерс исчез.
— Исчез?
— Его машину нашли сегодня утром на пустыре в Ниддри.
[20]
Он за всю вечернюю смену ни разу не связался с фирмой такси, где работает. Судя по всему, последний вызов у него был от паба, который называется «Гимлет».
— Это на Колдер-роуд?
— Да, я мог бы и догадаться, что вы знаете.
— Я там недавно был — закидывал удочки по поводу вещей, похищенных из дома Маккаски.
— А ехать он должен был оттуда на Ниддри-Маришал-роуд.
— Бандитский район, — прокомментировал Ребус. — У пассажира, который заказывал машину, есть имя?
— Робинсон.
— Возможно, вымышленное.
— Почему вы так думаете? — не мог не спросить Фокс.
— Если он пьёт в «Гимлете», то уже одно это вызывает подозрения. И потом, вечерами люди не ездят в Ниддри, чтобы посетить ресторан из Красного гида.
[21]
Так что мистер Подозрительный, вероятно, собирался совершить что-то подозрительное.
— И не хотел, чтобы засветилось его настоящее имя, если мы станем проверять? — Ребус почти что слышал согласие с его доводами в голосе Фокса. — Так вы говорите, десять минут?
— Кофе будет?
— Если нас допустят во внутреннее святилище генерального, то там стоит кофемашина.
— Ладно, хватит разливаться соловьём. Уже еду…
Помощник Элинор Макари вошёл с подносом.
— Пахнет великолепно, — сказал Ребус, беря одну из маленьких белых чашечек.
К кофе подали даже какое-то изысканное печенье, и он не удержался, взял штучку. Макари сидела за рабочим столом — от кофе она отказалась, но то и дело прикладывалась к бутылочке с негазированной водой. Вид у неё был отменно здоровый, словно она с утра не меньше часа провела в фитнес-клубе, кожа просто сияла. Когда её помощник ушёл, она попросила Фокса приступить к докладу.
