— Как только заплатите.
Человек пошёл назад в свою будку. Ребус, чертыхаясь себе под нос, выудил монетки из кармана, потом понял, что машина принимает только карточку. Он засунул свою в слот, ввёл ПИН-код и нажал кнопку, чтобы получить чек.
Ливингстон.
Там у Рори Белла лежбище.
И ещё одна парковка.
И…
Женщина, которая первой оказалась на месте аварии Джессики, она, кажется, ехала домой из Ливингстона. А потому Ребус поехал не назад в город, а в направлении Нью-бриджа и оттуда на М8. До Ливингстона он добрался быстро, но там ему пришлось разгадывать головоломку, доступную разве что мозгам Эйнштейна, настолько путаные были развязки. Ливингстон, один из «новых городов» Шотландии, спланировали в шестидесятые годы архитекторы, которые любили, чтобы на чертежах было много кружочков. Эту их страсть превосходила по силе разве что любовь к слову «Алмондвейл». Оно постоянно попадалось на глаза Ребусу, искавшему конечную точку своего маршрута: бульвар, проезд, проспект, улицу, — все они носили это название. Не забыть аллею и переулок. А кроме того, это же название носил футбольный стадион, на котором играла местная команда. В конечном счёте Ребус вынужден был признать поражение и обратился к прохожему, который объяснил ему, как проехать на одну из многоэтажных парковок, правда не на ту самую, которая была нужна Ребусу. Ребус не стал брать билетик, а оставил «сааб» на улице, нашёл будку с охранником и спросил у него про нужную ему парковку. Охранник показал Ребусу дорогу, и Ребус, поблагодарив, через десять минут уже въезжал на четырёхэтажную стоянку, верхний этаж которой был одновременно и крышей. Никаких признаков жизни в будке не обнаружилось, хотя свет внутри горел. Ребус объехал первый этаж — он был заполнен целиком. Мамочки с малышами, вернувшиеся из расположенного поблизости торгового центра, загружали в машины пакеты с покупками. На следующем этаже машин было меньше, а на следующем — ещё меньше. Как и на стоянке у аэропорта, на крыше не обнаружилось ни одной машины. Ребус увидел такую же мачту с громкоговорителем и камерой наблюдения и, развернувшись, спустился на этаж ниже, где и вышел из машины. Рядом с ним стоял немытый «ситроен», а напротив — ещё одна машина под чехлом. Соседнее место было свободно, но Ребус увидел на полу комья грязи, листья и свежие фантики от конфет. Будь он спорщиком', он бы сказал, что совсем недавно здесь стояла машина и пробыла она на парковке довольно долго. Он ещё раз посмотрел на «ситроен». Его налоговый квиток истёк ещё в прошлом году, а под колёсами лежали такие же комья грязи. Он провёл пальцем по дверце, оставив чистую линию и испачкав палец. Он подошёл к другой машине и начал приподнимать чехол — под ним увидел красную краску кузова.
— Эй, что это вы тут за игры устраиваете?
На человеке, который поднимался по пандусу, была такая же форма, что и на охраннике с гнилыми зубами на парковке у аэропорта. Но этот охранник был совсем другой породы, может быть, бывший полицейский или военный, ещё способный совершить марш-бросок. Мощные руки, пальцы сжаты в кулаки, челюсть выставлена вперёд. Человек был обрит наголо, и Ребус увидел, что кусочек уха у него отсутствует.
— Приехал на встречу раньше назначенного, — солгал Ребус. — Убиваю время. — Он демонстративно посмотрел на часы.
— Враньё! — злобно проговорил охранник.
— Ну хорошо, — ощетинился Ребус. — Тогда сами скажите, чем я занимаюсь.
— Чем бы ни занимались — выметайтесь отсюда. — Охранник обхватил запястье Ребуса.
— Это можно квалифицировать как угрозу с применением физического насилия, приятель.
— Вот как? А это? — Кулак вонзился в живот Ребуса, и он почувствовал, как колени его подгибаются. Та же рука принялась обшаривать его карманы, потом залезла во внутренний карман пиджака, вытащила удостоверение, раскрыла. — Сержант уголовной полиции? Сержант Ребус? О’кей, теперь я знаю твоё имя, приятель. А если ты заявишь на меня, то между нами состоится ещё один разговорчик. Так что сначала подумай.
Он засунул бумажник в карман Ребуса, который нашёл в себе силы замахнуться на охранника, но тот легко парировал удар, выставив вперёд локоть, его вторая рука ещё сильнее ухватила Ребусово запястье. Потом он отпустил его руку и на шаг отступил.
— Я к твоим услугам в любое время, дедушка, — сказал он.
— Если я позвоню, через две минуты здесь будет патрульная машина.
— Верю, верю, только не забывай, что я тебе сказал. В следующий раз ты так легко не отделаешься.
Ребус мысленно вернулся в кабинеты для допросов, где он за прошедшие годы провёл немало времени. Как они обрабатывали задержанных, какие устраивали им «случайные» подножки и падения. Теперь он сам оказался в подобной роли. Он взвесил имеющиеся в его распоряжении варианты и понял, что шансы его невелики. Да, он может вызвать патруль, драчуна задержат, допросят, предупредят — но что дальше? Ребус за время службы кое-чему научился, и этот урок почти что стоил краткосрочной боли и небольшого унижения. В прежние времена он сумел бы ответить ударом на удар.
В прежние времена.
— Я вернусь, — в конечном счёте сказал он.
— Не забудь прихватить с собой Терминатора, — крикнул его обидчик с кривой ухмылкой в спину Ребусу, затрусившему к «саабу». — Я запомнил твои номера, — добавил охранник. — В любое время смогу найти и твой адрес.
Ребус вёл машину, держась за живот, отпуская больное место, только когда требовалось переключить передачу, что случалось довольно часто — ему опять пришлось преодолевать чёртовы развязки. Он остановился в ресторанчике быстрого питания и взял стакан шипучего апельсинового сока. Во рту у него стояла сушь, сердце учащённо билось. Когда зазвонил телефон, он поначалу не хотел отвечать, но потом увидел имя Джеймса Пейджа на экране.
— Я еду, — ответил Ребус.
— Откуда?
— Ещё одно поручение.
— От Шивон Кларк? Может, я попрошу её подтвердить это?
— Это как вам угодно, — сказал Ребус, потягивая сок через соломинку.
— Я только что говорил с профессором Куонт об утопленнике. Похоже, участие профессора Томаса дало результаты. Я думаю, мы имеем дело со смертью при невыясненных обстоятельствах. И не исключено, что с убийством.
— С убийством? Судя по тому, что я видел на повторном вскрытии, это вряд ли.
— И тем не менее.
— Слушайте, я вас прекрасно понимаю: все вокруг возглавляют следственные бригады, расследующие серьёзные преступления. И вам тоже хочется. Но в канцелярии генерального прокурора вас на смех поднимут — на Гейфилд-сквер будет слышно, — если вы заявите им это. Никаких фактических данных у вас нет.
— А синяки?
— У меня тоже несколько появилось. Но вряд ли я от них умру.
— С вами всё в порядке?
— В абсолютном.
— Так что вы думаете об утопленнике?
