Она сунул газету под мышку.
– По крайней мере, мистер Джонз, новостями так хорошо разжигать огонь, – сказала Оливия.
* * *
Под присмотром Оливии Брэдли и Фентон подняли шкафы вверх по лестнице. Но как только слуги поняли, что шкафы надо занести в покои герцога, они замерли и начали кричать, как задиристые мулы.
У Оливии было большое желание подогнать их газетой по задам.
– У вас что, совсем гордости нет? Орете, как дети в темноте! Что, по-вашему, он вам сделает?
Оливия пожалела о своем вопросе, едва он сорвался с ее уст.
– Не отвечайте! – торопливо произнесла она и, оставив слуг реветь в холле, двинулась вперед.
Лишь небольшая часть существа Оливии нервничала из-за ее плана. Остальная часть была в ярости, потому что она была уверена в своей правоте. Кроме нее больше некому позаботиться о священных сокровищах, которые валялись на полу у Марвика всеми покинутые и беззащитные. Ну ладно, пусть он даже колотил кулаком стену и бросался бутылкой, пусть совершал все свои чудовищные выходки, но до чего же надо опуститься, чтобы швырнуть на пол Ньютона!
Дверь в покои герцога была закрыта. Нажав на ручку, Оливия обнаружила, что дверь заперта. Трус!
Она прижалась лицом к щели в двери.
– Послушайте, – заговорила Оливия, – я не люблю угрожать кому-то, но ради книг я это сделаю.
Тишина.
Она глубоко вздохнула. Он не оставляет ей выбора.
– Если вы не позволите мне поставить эти книги в нормальные книжные шкафы, я добавлю в вашу еду опиума, так что у вас не останется иного шанса, кроме как пустить меня. – Она замолчала и стала ждать. Конечно, она сделала очень глупое предложение, за которым, несомненно, последует очередное увольнение.
Однако Марвик не ответил.
– Очень хорошо, – сказала Оливия. – Человек может прожить без еды. Но сможете ли вы обойтись без воды? В нее я тоже добавлю наркотик. Вы устроили у себя склад большой части бесценного наследия человечества, но я не позволю вам погубить его.
Засов лязгнул. Оливия отодвинулась назад, готовясь сбежать в коридор, и застыла, чтобы броситься наутек.
Герцог вышел, глядя на нее. Его волосы по-прежнему торчали в разные стороны, но, по крайней мере, он застегнул рубашку.
– Вы безумны, – безучастно произнес герцог.
– Если учесть, что диагноз поставили вы, ваша светлость, то должна сказать, что он весьма убедителен.
Марвик прищурился. Похоже, его ничуть не обеспокоило, как ловко Оливия вывернулась и заявила, что это он стоит во главе домашнего сумасшествия.
– Разве я вас не уволил? Почему вы все еще здесь?
Оливии и самой было интересно, почему.
– Вероятно, потому что вы еще не сообщили об этом своему дворецкому, – предположила она.
– Это я исправлю. – Дверь начала закрываться. – Ступайте собирать вещи.
Оливия осторожно шагнула вперед.
– Но кто же будет отвечать на ваши звонки? Все остальные слишком боятся даже приближаться к вашей двери.
Дверь застыла. Но он стоял где-то за ней, так что Оливия продолжила:
– Вообще-то вам повезло, что у вас есть лифт для подачи книг, иначе вы бы уже умерли с голоду. Скажем, вы могли бы отправлять вниз какие-то записки с обеденным подносом.
Дверь вновь приоткрылась. У Марвика был утомленный вид.
– Вам так не терпится быть уволенной, да?
– Нет, – покачала головой Оливия. – Но ради этих книг я готова рискнуть.
– Смешно, – спокойно проговорил герцог. – Вы уверены, что не были в прошлом актрисой, миссис Джонсон? Причем очень бедной, должен добавить – наверняка вас тоже уволили. Но вы отлично играли в фарсах, в этом я не сомневаюсь.
– «… основы…» – это не шутка! Эта книга…
– Она моя, – перебил ее герцог. – И я волен поступать с нею, как хочу.
Его объяснение возмутило Оливию – главным образом, потому, что она не могла придумать убедительный ответ, опровергающий его слова.
Вместо этого она подбоченилась и сделала еще один шаг вперед.
– Возможно, Джонз до сих пор не уволил меня, потому что – спасибо мне – дом больше не напоминает зоопарк. Здесь теперь чище, чем в последние месяцы, хотя вы этого и не знаете. Но позвольте вас заверить, что в ваших покоях тоже может стать чище и… куда менее пугающе.
Дверь резко захлопнулась.
– Но я хочу расставить книги! – крикнула Оливия. – Позвольте мне внести шкафы для них.
В последующую паузу Оливия внимательно прислушивалась, не решаясь даже дышать. Засов не задвинули. Без сомнения, это можно расценивать как согласие.
Оливия бросилась в холл. Слуги уже начали спускаться вниз.
– Немедленно вернитесь! – крикнула им Оливия. – Иначе я скажу, что это вы украли трюфели!
Брэдли поднял голову и вздохнул.
– Мы внесем их только в гостиную, – сказал он. – Но не дальше, мэм. С сожалением должен заметить, что нам нравится носить наши головы на плечах.
* * *
– Вообще-то он никогда ни в кого не бросал бутылкой, – заявила Оливия. После ужина она собрала слуг, прислуживающих в верхних комнатах, в своей маленькой гостиной. Джонз держал в руках чашку чая, который кухарка заварила ему, чтобы «успокоить нервы», они, как сказал управляющий, особенно расшалились, когда он узнал, что сделала Оливия с книжными шкафами.
– Вы еще погодите, – мрачно промолвил Викерз. – Как только кухарка и Джонз отворачивались, он прихлебывал из обтянутой кожей фляги. – Вы внесли шкафы только в гостиную, но дальше им не продвинуться.
– Они могли бы продвинуться и дальше, если бы я сама могла двигать их… Вы же не видели его… Он не так уж против… – Оливия задумалась… – Ну хорошо, я не уверена, что он знает, что в гостиную внесли книжные шкафы, он туда и не вышел, чтобы взглянуть на них. Однако он даже спорить со мной не стал.
Викерз заговорил, разбрызгивая содержимое своего рта:
– Да он же герцог, черт побери! Возможно, вы не видели его на пике славы, но, поверьте мне, не в его духе спорить с такими, как мы. Вы говорите одно слово, и он просто… – Викерз выразительно провел пальцем по горлу.
– Это верно, – подтвердил Джонз. Он вступил в разговор впервые за четверть часа с тех пор, как закашлялся, услышав признание Оливии о новом местоположении книжных шкафов.
Тем не менее этих слов оказалось достаточно для того, чтобы кухарка заботливо похлопала его по руке.
– Совершенно верно, – согласилась она. – Вы должны сами обо всем позаботиться, миссис Джонсон. Быть уволенной без рекомендаций… – Она покачала головой. – Не думаю, что вам этого захочется, дорогая. Со мною такое однажды случилось, и потребовалось несколько лет, чтобы я оправилась после этого.
