Смирнов закрыл файлы и выключил ноутбук. Дверь открылась, и вошел Дымин.
— Ну что, нагулялся?
— Забавные ребятишки. Близнецы так и вовсе вундеркинды.
— Да неужели?
— Ага. Они даже в спецшколе какой-то учатся. Для особо одаренных.
— Я видел их награды в кабинете Самсоновой.
— Хорошо, когда дети радуют родителей, — философски заметил Дымин.
— Да уж. Пора нам заступать на боевое дежурство, — шутливо сказал Смирнов.
Дымин махнул рукой:
— Еще не ночь, а они все сидят по каютам, я проверял.
— Как?
— Поочередно заглянул во все, извинился, сказал, что ошибся дверью.
— Артист!
— А то! Я тут разжился у стюарда программкой развлечений на время плавания. Кстати, хочешь взглянуть?
— Давай. — Смирнов сел на стул и взял протянутый опером буклет.
Дымин закурил, распахнув иллюминатор.
Следователь дважды перечитал расписание мероприятий, задуманных устроителями путешествия на «Фаэтоне». В первый день плавания после ужина предполагался двухчасовой отдых, а затем на верхней палубе должны были дать концерт, обещалась и танцплощадка. «Для взрослых открыт бар» — маняще указывалось в буклете крупным шрифтом. Смирнов подумал, что очень скоро к тем, кому станет плохо от алкоголя, прибавятся страдающие от морской болезни. Причем в некоторых случаях это будут одни и те же люди. Им он особенно не завидовал.
— Приглашаются все желающие, — заметил Дымин, когда Смирнов сложил и бросил буклет на стол.
— Думаешь, кто-нибудь из наших подопечных туда пойдет? По-моему, они до смерти напуганы.
— Вот увидишь — кто-нибудь да выползет, — уверенно заявил опер.
Смирнов взглянул на часы.
— Четверть девятого, — отметил он. — Концерт через час пятнадцать.
— Времени еще полно.
— Я хочу пообщаться с семьями, которые едут в Сургут на семинар.
— Думаешь, в этом пруду водится рыбка? — В голосе Дымина послышалось сомнение.
— Вряд ли. Но надо все проверить.
— Валер, ты ничего не добьешься.
— Может, они знают о неудачных случаях, когда лаборатории не удалось помочь кому-то из детей.
— Спроси об этом Самсонова.
— Хочу сначала поговорить с родителями.
— Думаешь, ученые стали бы это скрывать?
— Если этот случай стал причиной мести, то вполне возможно.
— Они должны понимать, что подвергают себя опасности, — возразил Дымин. — Неужели они не укажут нам на возможного убийцу?
— Не знаю. Пока они этого не сделали. А если подобный случай был, они должны о нем вспомнить и предположить, что ниточки тянутся к нему.
— Значит, это была не просто врачебная ошибка, — задумчиво сказал Дымин. — Дело наверняка подсудное. Вот только как в эту версию вписывается легенда о Големе? Да и канистры эти…
— Да-да, — кивнул Смирнов. — Я об этом тоже думал. Получается, что убийца все-таки кто-то из лаборатории. Ну или из НИИ в крайнем случае.
— Это вряд ли, — поморщился опер. — Уверен, это один из семерых.
— В принципе я согласен.
— Значит, мы не только пытаемся спасти чью-то жизнь, но и выслеживаем гада?
— Да. Имей в виду, Тумарин сказал, что убийцей может быть как мужчина, так и женщина.
— Как он это определил?
— По силе ударов.
— Каких ударов?
— Марухина пытали. Ломали ему кости обрезком трубы.
— А, да. Точно. Слушай, кстати, а что там насчет этой трубы? Криминалисты что-нибудь выяснили?
— Не знаю. Забыл спросить Тумарина.
— Попроси его прислать полный отчет.
— Там одни термины, не поймешь ничего.
— Это точно, — согласился Дымин. — Ладно, тогда давай просто позвоним.
— Ну давай. — Смирнов достал мобильник и набрал номер патологоанатома. — Может, он и не в курсе, а сейчас уже поздно, он давно дома.
— Все равно попробуем.
— Попытка не пытка, — подтвердил Смирнов.
— Алло? — раздался в трубке голос Тумарина.
— Это Смирнов. Я насчет трубы.
— Какой еще трубы?
— Той, которой ломали кости Марухину. Зеленой.
— А-а, — протянул патологоанатом. — И что?
— Выяснили что-нибудь насчет нее?
— Не в курсе, если честно. В отчете надо посмотреть, но он на работе остался.
— А ты не можешь позвонить своим ребятам и спросить, что они в нем написали?
— В принципе могу.
— Сделаешь?
— Да. Перезвоню.
— Давай. Спасибо.
— Знаешь, я думаю, если Крысолов задумал не одно убийство на борту теплохода, то он не станет убивать, пока «Фаэтон» не отчалит от Ремголова, — проговорил Дымин, когда Смирнов убрал мобильник.
— Побоится, что остальные сойдут на берег? Несмотря на запрет Самсонова?
— Его запретом можно подтереться, он им не начальник. Но не в этом дело. Просто Крысолов должен понимать, что нам придется подключить местную полицию и на теплоходе начнется настоящая свистопляска. А после Ремголова будет большой перерыв: следующая остановка только через тридцать два часа.
— Да, это верно. Времени у него будет полно. Но это только если он собирается убить нескольких человек.
— Вот-вот.
— Так что нам все равно надо быть начеку.
— Согласен, — вздохнул Дымин.
— Я не собираюсь торчать всю дорогу взаперти! — раздался возмущенный голос Викуловой.
Женщина говорила с вызовом. Интересно, к кому она обращалась? В ответ раздался приглушенный мужской голос, и Смирнов почему-то подумал, что он принадлежит Кожину.
— Похоже, кто-то отправился на праздник жизни, — усмехнулся Дымин.
— Вроде для концерта рановато-то еще.
— Ну и что? На палубе полно народу. Люди спешат насладиться плаванием.
— Ну, мы тут останемся, я думаю. В толпе едва ли кого убьют, а вот в каюте…
— Они все по двое едут.
— Но только что кто-то остался один. Думаю, Кожин. По-моему, он плывет вместе с Викуловой.
— Думаешь, они любовники?
— Вообще, похоже на то.
Дымин неопределенно хмыкнул.
— Она выглядит старше.
— У них разница четыре года, — пояснил Смирнов, вспомнив прочитанные биографии.
