— Я тебе сейчас покажу триумф, — взвизгнула Ковальчук и бросилась на Линду. Со стороны сцена казалась весьма оригинальной и впечатляющей: изящная блондинка в свадебном платье вцепилась в волосы своей менее удачливой соперницы-брюнетки.
Федор взялся было их разнимать, но и ему досталось. Девичий кулак проехался вскользь по его скуле, после чего фотограф, покачивая головой, отпрыгнул в сторону. Однако Линде первой удалось сбросить с себя цепкие руки конкурентки.
Она бросилась бежать. Длинные черные волосы развевались сзади, не успевая за хозяйкой. Ковальчук кинулась за ней.
— Галья! — завопил Ташико, бегущий за ней.
Федор и Ольга, переглянувшись, решительно двинулись следом.
Запыхавшись, Ольга сбежала вниз по лестнице, выскочила в вестибюль и увидела, что Линда уже юркнула сквозь вертушку на улицу. Еще чуть-чуть, и Галине ее не догнать.
Ковальчук была в нескольких шагах от дверей, рядом с пораженным этой картиной охранником.
И Ольга внезапно для себя приняла решение.
— Задержи ее, Павел Александрович! — крикнула она, тот послушно схватил Ковальчук, случайно наступив ей на шлейф свадебного платья. Шлейф затрещал и наполовину обвис.
— Отпусти, немедленно отпусти меня, урод. — Галина нетерпеливо стучала маленькими кулачками по груди охранника, понимая, что теряет драгоценные секунды, но тот продолжал ее удерживать еще некоторое время, пока подоспевший Ташико не перехватил будущую жену.
Ольга потом, вспоминая эту сцену, и сама не знала, почему попросила охранника остановить Галину. Возможно, не хотела продолжения драки и позора, о котором бы писали газеты, ведь на показе была масса журналистов, кто-нибудь из них обязательно пронюхал бы, что две модели подрались прямо на улице перед зданием. Одно дело, когда модель упала на подиуме — ну что же, неприятно, но всякое бывает, это еще не скандал. И совсем другое, когда две красавицы царапают друг другу лица, клочки волос и одежды летят в разные стороны, и все это — на глазах изумленных зрителей, не предвкушавших подобного сюрприза. Ольга предпочла бы думать, что, останавливая Галину, заботилась о престиже их агентства.
Или все же она оставила за собой право на мелкую месть? Светлова ретировалась из вестибюля, прихватив с собой Федорчука. Фотограф, слава богу, не сделал ей замечания, словно она поступила правильно, он решил это не обсуждать.
Тем же вечером, когда они, уставшие, ехали в машине, Федор первым начал разговор.
— Слушай, — замялся он, — я тут подумал… я каждое утро заезжаю за тобой, а ты живешь совсем в другой стороне, поэтому мне приходится вставать на час раньше. Может быть, переедешь ко мне? Нам обоим это будет удобно — и ехать на работу, и возвращаться с нее. Что ты думаешь о моем предложении?
Что она думает? Он еще спрашивает? Конечно, она просто счастлива, вот что она думает о его предложении! Жить с Федором, находиться возле него постоянно, по утрам просыпаться рядом с ним, засыпать на его диване, чувствуя рядом его тело… это ли не счастье? Ольга готова была запрыгать от радости, но надо было держать марку. Пряча сияющую улыбку, она заявила:
— Я думаю, что ты просто лентяй, вот что я думаю. Тебе нужна домработница и кухонная королева, не забывающая покупать продукты. Но я принимаю твое предложение. Только учти: готовить я не умею и вряд ли когда-нибудь научусь!
— Будем ездить на ужин к твоей бабушке, — воодушевился Федор, — она так волшебно готовит! А еще мы сможем гулять по вечерам, ходить в кино, рестораны, у нас появится больше свободного времени, и мне не придется бояться, что я просплю и не успею заехать за тобой, чтобы довезти тебя до работы. Ну и вообще, мы будем вместе, а что нам еще надо?!
— А знаешь, что еще? — сияя, добавила Ольга, уже не скрывая своей радости. — Если мне предложат контракт в Японии, я ни за что не поеду туда без тебя!
