– До семи пятнадцати? Откуда вы это знаете, господин комиссар? – спросил Кропке.
– Потому что я ее видел, – сказал Ван Вейтерен.
– Видел? – воскликнул Баусен. – Где?
Ван Вейтерен откусил кусок зубочистки.
– Да, я видел ее на пляже… примерно в четверть восьмого.
– И что она там делала? – спросил Мосер.
– Бежала, – ответил Ван Вейтерен. – В западном направлении.
В помещении снова воцарилась тишина.
– Должна была вернуться домой к восьми, – проговорил Мюнстер.
– Она была одна? – спросил Кропке.
Ван Вейтерен пожал плечами и посмотрел на Мюнстера.
– Да, – сказал он. – В полном одиночестве… думаю, нам с господином интендентом стоит поехать на место и посмотреть. Может, мы возьмем с собой ассистента Мосера?
Баусен кивнул.
– Снова встречаемся через два часа, – сказал он. – Тем временем мы с Кропке проедем до дома Подворского. Хотя бы для того, чтобы прозондировать почву.
– Это она? – спросил Ван Вейтерен.
Мосер кивнул.
– Уверены?
– На все сто, – сказал Мосер. – Это ее машина. «Мазда 323», я даже помогал ей менять привод вентилятора.
– Да, это ее машина, – подтвердил Мюнстер.
– Гм… – задумчиво проговорил Ван Вейтерен. – Да, примерно где-то здесь я и видел ее… метрах в двухстах – трехстах отсюда.
Он указал в сторону пляжа. Пляж был совсем не таким пустынным, как накануне вечером. По нему прогуливались отдыхающие – мужчины, женщины, дети. Компания длинноволосых юнцов играла в футбол, вокруг бегали несколько собак, на ветру полоскались два бумажных змея – желтые, как два кусочка масла, на почти идеально ясном голубом небе. За ночь ветер полностью развеял облачность, туман и тучи, царившие в последние дни; чайки снова парили высоко, воздух очистился, он был свеж и пропитан солью.
Мюнстер стоял и кусал губы. Комиссар покачивался с носков на пятки и, как ни странно, выглядел немного нерешительным. «Или это всего лишь позерство, – подумал Мюнстер. – Я не удивлюсь, если так и есть».
Молчание прервал Мосер:
– Вы думаете, что…
– Я ничего не думаю, – прервал его Ван Вейтерен. – Что вы такое плетете, черт возьми?
– Но… – пробормотал Мосер.
– Цыц! – строго сказал Ван Вейтерен. – Неподходящее время строить догадки. Ты знаешь, по какой дороге она обычно бегала?
– Ну да, – сказал Мосер. – Дороги как таковой нет… туда и обратно по пляжу. Или на обратном пути – по лесу.
– Гм… – снова проговорил Ван Вейтерен. – Она всегда бегала одна?
– Нет, – ответил Мосер. – По-моему, они иногда тренировались вместе с Гертрудой Дункель.
– Кто это? – спросил Мюнстер.
– Подруга. Работает в библиотеке.
– А мужика у нее не было? – спросил Ван Вейтерен.
Мосер задумался.
– Был, но раньше… Она встречалась с одним пару лет… по-моему, он потом свалил. А потом у нее был Янос Хавель, но с ним она порвала.
– Да, порвала, – подтвердил Мюнстер. – Мы переберем всю биографию, прежде чем тронемся с места?
Мосер кашлянул.
– По пляжу туда и по лесу обратно? – предложил он.
– Только по лесу, – сказал комиссар. – На пляже ее уже давно бы обнаружили… он… обычно не утруждает себя тем, чтобы прятать…
– Черт! – проговорил Мюнстер.
– Будем исходить из того, что машина была для нее отправной точкой и конечной целью, – как ни в чем не бывало продолжил Ван Вейтерен. – Что скажете, ассистент Мосер? В лесу несколько дорожек?
– Не думаю, – ответил Мосер. – На самом деле это лишь узкая полоска леса. Там проходит тропинка, которой многие пользуются… кому нравится бегать по пересеченной местности. Пройдем по ней?
– Ну да, давай шевелись! – сказал Ван Вейтерен. – У нас не так много времени.
33
– Куда ты так несешься? – буркнул Баусен. – Мы должны определиться, как будем вести себя, когда прибудем на место. Кропке сбросил газ.
– У вас табельное оружие с собой, господин комиссар? – спросил он.
– Само собой, – ответил Баусен. – Я догадывался, что здесь нечисто. Хотя твое ведь у тебя тоже с собой, как я полагаю?
Кропке похлопал себя по подмышке.
– Слава богу, что оно у тебя хоть на бедре не болтается, – пробормотал Баусен. – Стоп! Вот поворот!
Кропке притормозил и свернул на узкую асфальтовую дорожку, уходившую в глубь вересковой пустоши. Стая больших черных ворон, занимавшихся дележкой падали, поднялась в воздух, но сразу же опустилась обратно на дорогу, едва машина проехала мимо.
Шумные и наглые птицы… Баусен повернул голову, озирая пустошь. Далеко впереди виднелись остовы нескольких невысоких строений, почти развалившихся… прогнившие стены, дырявые крыши. Когда-то давно, более полувека назад, они служили для определенных целей. Когда из этой болотистой почвы еще добывали торф. Даже странно, что сушильные сараи до сих пор не рухнули. Он вспомнил, что в его молодые годы они выполняли совсем иную функцию – любовные гнездышки для подростков, не имеющих иных мест для встреч. Конечно, добраться сюда было делом нелегким, но если справиться с этой незначительной трудностью, то усилия окупались сполна – одиноко расположенные здания предлагали неограниченные возможности для всякого рода интимного общения… тайные кущи любви. Он легко мог вспомнить два, нет, даже три случая, когда…
– Вот здесь, да? – спросил Кропке.
Баусен сосредоточил внимание на том, что виднелось впереди, и кивнул. Здесь. Перед ними был дом Эугена Подворского, чуть прикрытый со всех сторон посаженными по периметру участка елками. Историю этого дома Баусен знал хорошо. Построенный в конце девятнадцатого века, он какое-то время служил жильем для семьи кого-то из начальников торфяного производства, прежде чем предприятие разорилось, став к началу следующего века совершенно нерентабельным… а затем, как и многое другое в Кальбрингене и его окрестностях, попал в руки Эрнста Симмеля. Позже в нем поселился Эуген Подворский.
– Выглядит жутковато, – сказал Кропке, припарковав машину под прикрытием более-менее раскидистой елки.
– Знаю, – ответил Баусен. – Ты заметил где-нибудь его грузовик?
Кропке покачал головой.
– Как бы там ни было, подкрасться незаметно нам не удастся, – сказал Баусен. – Если он дома, то уже минут пять следит за нами… достаточно времени, чтобы зарядить дробовик и удобно усесться у кухонного окна.
– Фу, – сказал Кропке. – Чего удивляться, что Симмелю так и не удалось его выселить.
– Гм… – произнес Баусен. – Не понимаю, зачем он вообще пытался это сделать. Кому нужно такое жуткое местечко?
