— Что, это мэр типа Коняхина?
— Типа. О Рогожцеве уже не раз писали. Но он умеет заметать следы. Мне удалось в Арсе-ньевской прокуратуре пролистать его дело по поводу бортовых ЭВМ. Рогожцев задолжал крупную сумму знаменитому «Гермесу». И когда на него наехали кредиторы, Рогожцев пообещал продать машины и расплатиться с долгами. Об этом узнал председатель «Надежды»…
— Губерман?
— Да, он самый. Короче, он состряпал акты сдачи-приема машин, по которым выходило, что «академики» выполнили поручение самой «Надежды» и передали машины ей. Следователь прокуратуры занимался этим делом почти год, и толку не добился. С одной стороны, разрешение на приобретение ЭВМ имело НПО «Новейшие технологии». С другой — за машины уплатила «Надежда». Именно то самое поручение, которое подмахнул, не разобравшись, академик Богомолов. Ты об этом мне рассказывал. Поскольку в качестве собственника ни одна организация официально еще не была зарегистрирована, следователь направил претендентов в арбитражный суд, а уголовное дело постановил прекратить. Так что в этом отношении Рогожцев вроде бы чист. Но я знаю, как можно на него кое-что накопать.
— Как же?
— Сейчас в Москве особая следственная бригада занимается делом Артаханова. Слышал? Так вот. Мои друзья-коллеги как-то случайно поделились ксероксом этого дела. Случайно я запомнил фамилию Рогожцев. По приезде в Арсеньевен как только узнал фамилию мэра городка, сразу вспомнил о деле Артаханова. Суть его касательно Рогожцева такова: будущий мэр обращался к Артаханову за помощью в выколачивании долгов.
— А кто такой Сохадзе?
— В городе появился недавно. Его характеризуют как прожженного дельца, человека без родины, готового на все. Опасный тип. Поговаривают, что он правая рука Рогожцева. Но вместе их никогда не видели. Один из моих арсеньевских коллег утверждает, что именно этот Сохадзе подсунул академику Богомолову его нынешнюю молодую женушку, Марию Демидову.
— О Демидовой я расскажу как-нибудь отдельно… — вставил Степаненко. — По-моему, она тут ни при чем.
— Заметь, дачи Богомолова и Колешки рядом.
— Это случайность… — сказал Степаненко.
— Пусть случайность, — согласился Евстигнеев. — Но нельзя скидывать и этот фактор со счетов… Почему не предположить, что в задачу Маши Демидовой входило уговорить академика, руководителя до недавнего времени закрытого института, пользоваться услугами Губермана?
Степаненко задумался, закусив сгиб большого пальца. Маша Демидова и в самом деле могла сыграть роль и приманки, и провокатора в руках опытных аферистов. Если бы он поехал в Арсеньевен вместе с Евстигнеевым, то смог бы с Демидовой поговорить начистоту.
— Как насчет материалов судебно-медицинской экспертизы тела Колешки? — поинтересовался следующим вопросом Степаненко. — Я уже говорил, что та документация, которую выдали на руки Ире, никак не удовлетворила меня.
— Удалось поговорить с одним из довольно незначительных человечков из милицейской команды. Труп сильно обезображен, но раз жена признала, что это именно ее муж, Алексей Колешко, последующая задача упростилась.
— Что Шмаков? Виделись?!
— Прессы боится как черт ладана. Удалось собрать только слухи. Насчет его так называемых дочерей…
— Думаешь, он влип в историю со своим пристрастием к маленьким девочкам?
— Абсолютно возможно.
— Н-да, негусто. Слежку за собой не чувствовал?
— Только в последний день. Проводили на поезд… Слушай, Максим, что это у тебя за болванка на руке.
Степаненко улыбнулся:
— Готовлюсь к сражению.
Чтобы рука не отвыкла от точного веса оружия, Максим держал прибинтованным к руке по нескольку часов в день груз, равный весу пистолета.
— А, маленькие чекистские хитрости? — съехидничал Евстигнеев. — Слушай, это твое дело с Губерманом и компанией поразительно смахивает на дело о другом представителе древнего восточного народа.
— Ну? — уставился на друга Степаненко.
— Прошлой зимой в Арсеньевске был убит некто Карпов. Сошло бы это преступление за заурядное нападение с целью грабежа, если бы киллеры слегка не лопухнулись.
— Карпов? Постой, постой, — Степаненко оживился. — Шмаков упоминал эту фамилию, называл причины преступления, но я не придал его словам большого значения. Давай, расскажи…
— Дело было зимой. Мороз загнал киллеров в подъезд, и они топтались так долго, что их видели жильцы. Это раз. А два — грабители не взяли деньги, зато прихватили папку Карпова с секретными документами. Их повязали прямо на вокзале. Содержимое папок изумило следователей. Дело сразу замурыжили. Именно это и дает основание полагать, что Карпов занимался своего рода вымогательством у заокеанских хозяев.
— Почему ты предполагаешь, а не утверждаешь? Ты что, дела не видел?
— Разогнался. А кто мне его выдаст? Я пробовал, да ничего не вышло, — махнул рукой Евстигнеев. — Следователи и близко не подпускают к материалам. Вероятно, у этого Карпова было на руках то, за что американцы могли выложить приличную сумму. Карпова убрали очень грамотно — ломиком по голове. Ведь это не заказуха, а тяжкие телесные… Расследованием занялись по линии уголовного преступления. До того, как оперативники появились в офисе Карпова, кто-то там хорошенько пошуровал и, надо думать, унес то ли компромат, то ли ценнейшие сведения, представлявшие собой гостайну.
— То есть Карпов шпионил?
Евстигнеев уставился на Степаненко.
— Что ты вытаращился?
— В ФСБ кто работает: ты или я? В том-то и дело что шпионил. Право предполагать это дают документы, с которыми мне удалось познакомиться знаешь где? У Богомолова!
— И что ты из них узнал?
— Я видел фотографию цилиндрика в иридиевой оболочке величиной с наперсток. С торчащими, как у паука, лапками контактов. Некий суперпроцессор. Правда, опытный образец и не доведенный до промышленного производства. Его рассекретили, потом, в связи с изменившейся международной обстановкой — войной на Балканах, военные наложили лапу на этот секрет. Богомолов сам отдал им копию документации и опытный образец.
— М-м-да, — вздохнул Степаненко. — Тут сам черт не разберется…
— Самое интересно то, что в деле об убийстве Карпова тоже фигурирует фамилия нынешнего мэра Арсеньевска Рогожцева. Они были совладельцами какой-то фирмы.
— Это уже кое-что, — обрадовался Максим. — Ведь Рогожцев с Губерманом тоже не сумел поладить, судился.
— Сдается мне, что если ты выйдешь на Ар-таханова, он может рассказать много интересного. Дело ведет следователь Зверев. По отношению к прессе на все сто процентов оправдывает свою фамилию.
— Я выйду на Зверева и попробую расколоть Артаханова, — сказал Степаненко.
В голосе его звучала уверенность. Но прошло несколько дней и уверенность Максима стала уменьшаться.
