– Себастьян? Себастьян, чей это ребенок?
Себастьян взял трубку со вздохом и приготовился к объяснениям.
– Это маленький сын Джорджи Беккет.
– Джорджи? Я не знала, что ты с ней встречаешься! И как долго?
– Нет, мы не встречаемся, – поспешно сказал он. – Вчера вечером Джорджи ехала на Рождество к своим родителям, но дорога, как ты знаешь, была заблокирована. Джорджия попыталась проехать коротким путем и застряла в воротах. Было уже темно, и единственное, что я мог сделать, – позволить им остановиться у меня. Я собирался отвезти ее домой сегодня, но погода нарушила все планы.
«Замолчи! Слишком много информации!»
– О, Себастьян! Слава богу, ты там был! Кто знает, что бы случилось с ними – с ней и малышом, – даже представить страшно.
– Я оказался дома, поэтому все обошлось. Они будут здесь, пока не расчистят снег, так что не радуйся.
– Я не радуюсь. Я только переживаю за Джорджи. Как она? Бедная девочка, ей через столько пришлось пройти.
– Она в порядке, – кратко сказал он и затем добавил: – Сейчас она готовит имбирные украшения.
Зачем? Зачем он это сказал? Это звучало так тепло и по-домашнему, как зарисовка о счастливой семье.
– О, как чудесно! Она всегда была умной девочкой. И так к тебе хорошо относилась – я никогда не понимала, почему ты позволил ей уйти. Полагаю, что ты так и не объяснился с ней?
Себастьян ничего не ответил. Не было необходимости отвечать.
– Конечно нет. Ты в то время ни с кем не разговаривал, и меньше всего с нами. – Она выдохнула. – Жаль, что мы не рассказали тебе всего этого раньше.
– Жаль.
Голос Себастьяна прозвучал резко, и он услышал, как мать разочарованно вздохнула.
– Что бы ни было, будь с ней помягче. Не смей снова ее ранить, Себастьян, она этого не заслуживает. И… попытайся поговорить с ней. Скажи ей, что с тобой тогда происходило, о тех чувствах, что ты пережил, узнав о своем усыновлении. Джорджия прекрасная девочка, и было бы замечательно, если бы вы снова стали встречаться.
Себастьян прижался губами к темным гладким волосам Джоша.
– Ты можешь все это выбросить из головы. Все кончено и никогда больше не повторится. Послушай, я позвоню тебе, когда буду владеть большей информацией, а ты береги себя и папу. Смотри, чтобы он не перетрудился с чисткой дорог.
– Я передам, но не гарантирую, что он послушает. И мне жаль, что мы сейчас не можем быть вместе с тобой, но я действительно рада, что там Джорджи. И ее маленький сын. Вам будет очень весело вместе. Сколько ему?
– Два.
Его мама снова глубоко вдохнула.
– О, Себастьян, ему понравится! Я помню твое первое Рождество с нами…
– Мам, мне нужно идти. Я жду звонка. Позвоню тебе завтра.
Себастьян быстро отсоединился и отложил телефон, затем повернулся на стуле и увидел Джорджи – она смотрела на него задумчиво.
– Чего больше не повторится?
– Наших отношений, – отрубил он и поставил Джоша на ноги. – Чем я могу помочь?
– Ничем. Я искала Джоша и услышала, как он плачет. Что случилось?
– Он просто неудачно выбрался из-за стола. Сейчас он в порядке, не так ли, малыш?
Джош кивнул, и Джорджи протянула ему руку.
– Обед готов, – сказала она Себастьяну. – Пойдем, Джош.
Джорджия ушла, позволив Себастьяну последовать за ними позже.
Джорджи следовало извиниться – это ее вина, что она позволила Джошу убежать, но она была занята выпечкой, а Джош такой непоседа, ни минуты не может усидеть на месте.
Очень странным казалось то, что именно мама Себастьяна хотела их воссоединения. Но, как сказал Себастьян, этого не случится. Слишком сильную боль она ему причинила.
Но ведь и Себастьян когда-то сильно ее обидел: его мама только что это подтвердила.
Джорджия затащила Джоша обратно на кухню, плотно закрыв дверь, чтобы малыш вновь не забрался куда-нибудь. На столе была целая гора бутербродов с сыром, а готовые имбирные печенья – маленькие позолоченные елочки и звездочки – остывали на столешнице.
От печений даже остались обломки. Себастьян будет рад.
Услышав звук отворяющейся двери, Джорджия изобразила улыбку на лице.
– Тебе повезло, – сказала она Себастьяну. – Некоторые имбирные елочки поломались, и их уже нельзя использовать как украшения. Я нашла пакетики с пряностями, в них можно было бы завернуть елочки. Ты сможешь обойтись без них несколько дней?
– Возможно. Ты можешь их взять, если будет необходимость, или нет, все нормально, бери.
И, усевшись на стул, Себастьян взял сэндвич и откусил его.
– Прекрасно!
Джорджия подняла бровь.
– Не смотри так на меня, я просто внимательно осмотрела содержимое твоих запасов. Это полностью выбор твоего секретаря. И полагаю, тебе следует дать ей премиальные.
– Уже.
Джорджия посмеялась и покачала головой, затем поставила чайник и села напротив Себастьяна:
– Я прошу прощения за Джоша. Получилось очень неудобно перед твоей мамой.
Себастьян закатил глаза.
– Ты знаешь ее.
– Знаю. Она любит тебя, хотя ты и конфликтуешь с ней постоянно. Ты знаешь это?
– Конечно, знаю.
Себастьян нахмурился и отодвинул стул.
– Послушай, мне нужно поработать, так что я возьму сэндвичи и удалюсь в свой кабинет. Увидимся позже.
Себастьян устанавливал дистанцию.
Они согласились провести Рождество вместе и не вспоминать прошлого ради Джоша, но так или иначе оно напоминало о себе.
Джорджия посмотрела в окно – снег снова шел, легкий, мелкими снежинками. Смогут ли они когда-нибудь выбраться отсюда? Вероятно, не скоро. Джорджия вытерла стол и улыбнулась сыну.
– Поможешь мне заморозить украшения для нашей елки? – спросила она, но Джош был больше заинтересован их поеданием. Джорджия дала сыну несколько маленьких кусочков и полила елочки и звездочки глазурью. Последняя фигурка сломалась.
Джорджия оставила ее для Себастьяна и вместе с чашкой чаю, постучавшись в дверь, вошла в кабинет.
Казалось, Себастьян не работал. Он сидел, его ноги лежали на углу стола. Посмотрев на Джорджию, Себастьян слегка нахмурился:
– Извини. Моя мама просто взвинтила меня.
– Не извиняйся. Это моя вина – надо было лучше присматривать за Джошем. Вот. Одно печенье переломилось, и я принесла его тебе.
– Спасибо.
Он опустил ноги на пол и вздохнул.
– Когда же расчистят этот снег? – проворчал он, и Джорджия засмеялась.
