Денис на нервной почве стал инвалидом. Его семья была вынуждена сменить место жительства. Виновных поставили на учет в детскую комнату милиции, причем они по-прежнему продолжают посещать ту же школу. С родителей школьников взяли штраф в размере пятисот рублей. Директор от комментариев отказался, объяснив только, что «за всеми невозможно уследить».
Завдат Хамзинович рассказал, что в районных сельских школах были похожие случаи. В Зеленодольском районе одиннадцатилетние ребята приставали к девятилетнему мальчишке. Наказания они никакого за это не понесли. В Лениногорске один несовершеннолетний сначала «совершал развратные действия» с мальчиками, а потом издевался над ними. Его перевели в другую школу, где он тоже успел отличиться (чем именно – не уточняется), а затем в спецшколу.
Следователь Московского РУВД Казани Наталья Погорелова утверждает, что таких случаев гораздо больше, просто «не все идут писать заявления в милицию»: «Сегодня каждое третье преступление совершается с участием несовершеннолетних, и в том числе сексуального характера».
Какова бы ни была сексуальная ориентация изнасилованного мальчика, он чувствует себя не только жертвой, но и соучастником постыдного действия. Это вызывает у него сомнения в своей маскулинности и сексуальной ориентации: «Почему именно я оказался в этом положении? Я недостаточно мужественен, чтобы защищаться, или я казался заинтересованным в этом?» И самый главный вопрос: «Не стану я теперь „голубым?“» Без помощи высококвалифицированного психотерапевта здесь не обойтись.
Страх перед гомосексуальностью психологически травмирует и гетеросексуальных подростков. 23-летний Валера, которого в подростковом возрасте из-за привлекательной внешности часто дразнили «голубым», рассказывает: «Сначала был страх перед гомосексуализмом, детский такой… "Если я гомик, как я об этом узнаю?"… И я начал себя заморачивать: я начал смотреть на мужиков вот так… я стал на какую-нибудь порнуху свои ощущения исследовать… я спрашивал себя, что я чувствую?… У меня страх прошел перед гомосексуализмом, когда я понял, что вряд ли имею к этому отношение… страх оказаться, грубо говоря, уродом, страх чего-то такое выяснить о себе, нехорошее» (Омельченко, 20026. С. 480–481).
Некоторым гетеросексуальным мужчинам такие страхи отравляют всю жизнь, затрудняя эмоциональную близость с друзьями и товарищами.
Гомофобия – естественная предпосылка и неизбежный спутник дедовщины. Она освящает и укрепляет иерархический характер мужских сообществ и право «настоящих» мужчин господствовать над «ненастоящими». Унизить другого – значит «опустить» его, лишить мужского достоинства. Воинствующая гомофобия идейно и психологически способствует терроризму. Осужденный по делу о взрыве на Черкизовском рынке в августе 2006 г. студент Илья Тихомиров перед этим терактом участвовал в антигеевских погромах. Интимный дневник юного террориста наглядно показывает, что его ненависть к чужакам тесно связана с гомофобией и неуверенностью в собственной маскулинности: «Нет духу сказать «нет» – это мерзкая особенность мягкого сопливого характера, характера немужского… Я понял, что у меня нет воли и характера. Я не могу ударить первым, я боюсь драться. Странно, что я не гей. Хотя характер пидорский!» Это клиническая картина авторитарного сознания.
Серьезной мировой проблемой являются самоубийства гомосексуальных подростков. Суицидное воображение и число попыток у них значительно выше, чем у их «нормальных» ровесников. Это страшная статистика. Например, в 2004 г.
в штате Миннесота систематически обследовали школьников 9-х и 12-х классов. Почти 22 тысячи из них были сексуально активными, а 2 235 имели какие-то однополые связи. И свыше половины этой группы думали о самоубийстве, а 37 % предпринимали суицидные попытки! Статистический анализ показал, что степень серьезности этих мыслей и вероятность их реализации зависят не столько от сексуальной ориентации подростка, сколько от наличия у него таких защитных факторов, как хорошие отношения в семье, заботливые взрослые и безопасность в школе (Eisenberg, Resnic, 2006).
Дабы уберечь своих детей, почти все западные страны разработали специальные школьные программы по защите гомосексуальных подростков и оказанию им психологической помощи. В России ничего подобного нет, гомофобия считается нормальной и «правильной». Даже скандальное публичное заявление тамбовского губернатора, что «гомиков нужно рвать и по ветру бросать их куски», не встретило отпора и официального осуждения. Как это сказывается на психическом здоровье российских мальчиков – всех, а не только гомосексуальных! – подумайте сами.
Подведем итоги.
1. Сексуальные переживания, мотивы и ценности – стрежневой момент развития мальчика, начиная с первых лет его жизни.
2. Общее направление, стадии и вариации психосексуального развития подчинены законам полового диморфизма и определяются соответствующими эволюционными универсалиями, однако формы протекания и конкретные результаты этого процесса зависят от принятой в данном обществе системы гендерной социализации. Особенно сложной выглядит взаимосвязь природных и социальных факторов при объяснении вариаций и психосоциальных последствий пубертата.
3. В основе традиционной системы гендерной социализации лежат альтернативные сексуальные стратегии, закрепляющие сегрегацию мальчиков и девочек и внушающие им разные нормы сексуального поведения, причем мальчики ориентируются преимущественно на образ гегемонной маскулинности, который принимают и поддерживают их социально-возрастные сообщества.
4. По мере роста гендерного равенства в культуре и обществе эта система социализации становится все менее эффективной, не только девочки, но и многие мальчики чувствуют себя в ней неуютно. Диспропорции и нормативные конфликты особенно обостряются в период полового созревания, которое протекает у разных индивидов в разном темпе и с многочисленными индивидуальными вариациями. В силу своего экспериментального характера подростковая сексуальность содержит много антинормативных и потенциально опасных практик, с которыми взрослое общество пытается бороться путем запретов и просвещения.
5. Ведущая тенденция современного развития – ослабление гендерной поляризации – затрагивает и подростковую сексуальность. Однако этот процесс противоречив. Переход девочек на более либеральный «мальчишеский» стандарт, делая сексуальность более доступной, облегчает мальчикам решение «полового вопроса». В то же время мальчикам приходится все больше считаться с женскими критериями, не позволяя чувствовать себя хозяевами положения. При сохранении базовых половых различий и связанных с ними сексуальных стратегий многие традиционные гендерные особенности подростковой сексуальности ослабевают (разница в возрасте сексуального дебюта, отношение к эротике, проявление инициативы и т. п.).
6. Ломка гендерных стереотипов делает многие прежние запреты проблематичными, увеличивая число сексуальных субкультур и порождая в мальчишеских сообществах нормативную неопределенность и напряжение.
7. Особенно острой проблемой является гомосексуальность. Гендерная сегрегация и высокая мальчишеская гомосоциальность естественно достраиваются такими антагонистическими и одновременно дополняющими друг друга тенденциями, как гомоэротизм и гомофобия. Последняя входит в число важнейших компонентов традиционной маскулинной идеологии, главными носителями которой являются мальчики-подростки.
