Диктор замялся. Из приёмника донеслась какая-то возня, шум, потом послышались приглушённые голоса.
– Который же час, не пойму!..
– …Кто-нибудь скажет, сколько времени, чёрт возьми?..
– …Вы думаете?..
– …Да где же часы?..
– …Скорее, эфир ждёт!..
– …Нет часов!..
– …Как нет?..
– …Очень просто!..
– …Что же делать?..
– …Да говорите хоть что-нибудь!..
Диктор, прокашлявшись, начал снова:
– Внимание! Внимание! Просим прощения за технические неполадки. Вы слушаете программу «После полуночи». Точное время…
Опять послышался шёпот:
– Что? Сколько?..
И уже официальным голосом:
– Точное время… около часу…
Диктор снова замешкался:
– …Извините, около двух часов ночи. Впрочем…
Опять шёпот:
– Что? Сами не знаете?..
И вновь громко:
– В общем-то на самом деле это неважно. Важно знать, что сейчас ночь, потому что наша программа работает только ночью и предназначена тем, кто не спит. Мы передаём концерт «Для тех, кто в море».
Старик Часовщик неодобрительно покачал головой и выключил радиоприёмник.
«Да, дела! – думал он. – Ну и ну! Это что ж такое происходит на свете! И вообще – уже ночь на дворе, а Кирюши до сих пор нет! Мало ли что могло случиться! Маленький мальчик. Тёмной ночью. Один. Голодный. Без часов! Ох, ох, ох! Бедный мальчик!»
И в этот момент, в самый разгар этих грустных размышлений, хлопнула дверь, и в дом влетел Кирилл. Вы ведь, конечно, уже догадались, что именно он и был внуком Старика Часовщика.
Озабоченное выражение лица Часовщика сразу же изменилось. Он нахмурился, сурово сжал губы.
– Ты где, негодяй, шатался, а? – строго спросил он. – А сколько сейчас времени, знаешь?
– Ой, деда, я… – жалобно заныл Кирилл.
– Забыл, да? – ехидно прервал его дед. – А ремня не забыл?
И он энергично начал расстёгивать ремень.
– Это непедагогично! – завопил Кирилл. – Наша классная говорит, что детей бить нельзя!
– Вот как? – почесал в голове дед. – Ну, это мы ещё посмотрим. Ты мне лучше скажи, где болтался?
– Я выполнял ответственное задание, – пролепетал Кирилл. – Секретное.
– Ах, секретное! – возмутился Старик Часовщик. – Ты что мне голову морочишь! Какие ещё задания по ночам! Ну, ладно!
И он опять принялся вытаскивать из брюк ремень.
– Педагогично – непедагогично! – бормотал он при этом. – Ишь ты, слов поднабрался! Мы педагогику не изучали! А ну давай, педагог, снимай штаны!
– Деда! Вот!
Кирилл отчаянным жестом сунул Старику в руку записку.
– Это ещё что такое? – удивился тот и полез за очками.
А Кирилл, воспользовавшись моментом, нырнул под стол.
Между тем через замочную скважину в дом впрыгнул Лучик. Быстро покружившись по комнате, он остановился на записке как раз в ту секунду, когда Старик Часовщик наконец нашёл очки.
Тут-то он и увидел на листке бумаги, который сжимал в руке, серебристое подвижное пятнышко.
– А это ещё что? – удивился он.
– Здравствуйте, извините, пожалуйста, доброй ночи, как поживаете? – раздался мелодичный голосок.
– Здрасьте, пожалуйста, хорошо, – растерялся Часовщик.
– Извините, пожалуйста, за беспокойство! – продолжал журчать Лучик. – Нам надо поспешить! Сокивкенс может натворить непоправимое!
– Пожалуйста, пожалуйста, – ответил Часовщик, – только я чего-то, вы уж меня, старика, извините, ничего не понимаю.
– Будьте так любезны, не волнуйтесь, пожалуйста! – попросил Лучик.
– Да ничего, ничего, я не волнуюсь, – заволновался Старик Часовщик. – Вы только объясните толком, в чём дело-то?
– Дело в том, – начал объяснять Лучик своим нежным голоском, – что колдунья Сокивкенс решила остановить время и похитила почти все часы на свете, в том числе и мальчика Тика – длинную стрелку часов-путешественников, извините, пожалуйста.
– Ничего, ничего, – закивал Старик, – продолжайте, я, кажется, уже кое-что начинаю понимать.
– Хорошо, – прожурчал Лучик. – Так, сестра Тика, которая сейчас сюда придёт, должна до рассвета найти своего брата, которого Сокивкенс спрятала в подземелье вместе с остальными часами.
– Вот, значит, почему все часы поисчезали! – озабоченно воскликнул Часовщик.
– Если до утра она не найдёт Тика и часы не починятся, то время остановится, – грустно заключил Лучик и добавил: – Прошу меня извинить.
– Ничего, пожалуйста, – вздохнул Часовщик. – Да, без длинной стрелки мне их, конечно, не починить. Надо идти за Тиком. А вы, собственно, кто? – спохватился он.
– Я, собственно, Лучик, – смутилось серебристое пятнышко. – Мама послала меня проводить вас и Так в подземелье к Сокивкенс, прошу прощения.
– Ничего, пожалуйста, – кивнул Старик. – А ваша мама кто, извините?
Серебристое пятнышко задёргалось, что означало крайнюю степень смущения.
– Моя мама – Луна, если позволите, – еле слышно выговорил Лучик.
– Я так и думал! – сказал Старик Часовщик. – Да вы так не переживайте. Мама у вас замечательная, чего стесняться-то!
Неизвестно, что бы дальше стало происходить со сгоравшим от стеснения Лучиком, но в этот самый момент в дверь постучали.
– Это она, Так! – обрадовался Лучик.
– Да, да, входите! – крикнул Часовщик.
– Здравствуйте, дедушка! – поздоровалась вошедшая Так.
– Здравствуй, милая! – откликнулся тот. – Лучик мне уже всё рассказал. Как же это с вами такое случилось?
– Понимаете, – начала торопливо объяснять Так, – мы устроились на ночлег, и я уснула, а Тик остался сторожить, была его очередь. А потом вдруг я проснулась, а Тика нет. Я всё обегала – нигде нет. И тогда Луна послала мне на помощь вот этот Лучик (Лучик в эту секунду смущённо замигал!) и посоветовала пойти к вам. Ведь если утро настанет без часов, мир остановится. Солнце никогда не появится, никто не будет больше расти, всегда будет холодно и темно!
И только она это сказала, как вдруг из-под стола раздались истошные рыдания, заставившие всех вздрогнуть и застыть от ужаса.
Глава седьмая
Раскаяние
– У-у-у-у! – доносилось из-под стола.
