Чань почувствовал тяжесть в желудке. Фелпс был одним из них, и вот что с ним сделали. Фойзон осторожно повернул лицо Фелпса к Чаню.
– Вы знаете этого человека?
Фелпс утвердительно кивнул и сказал слабым каркающим голосом:
– Преступник… его следует повесить.
– Вы только что слышали, как мистер Харкорт высказал такое же мнение. Возможно, вы объясните, почему его следует повесить?
– Он объявлен вне закона… Герцог подписал указ о его казни.
– Я не верю, что подписал.
– Потерян… не был доставлен по назначению…
– Продолжайте, мистер Фелпс. Когда вы в последний раз видели этого человека?
Фелпс покачал головой, услышав этот вопрос, как будто такие вещи были неподвластны его смятенному разуму, но Фойзон сохранял терпение.
– В Парчфелдте? В Харшморте? В тот вечер во дворце?
С болью Чань увидел, как в ответ на последний вопрос Фелпс слишком демонстративно затряс головой. Харкорт, торжествуя, указал на него пальцем.
– Он лжет.
Фелпс издал жалобный сдавленный стон.
– Чань – убийца… вы сами знаете…
– Кого он убил?
– Я не знаю…
– Полковника Аспича?
– Не знаю…
– А как насчет Альфреда Леврета? Или Шарлотты Траппинг? – Фойзон оставался спокоен. – Кронпринца Макленбургского? Графа д’Орканца? – Фелпс глотал воздух, неспособный ответить. Слюна текла по его разбитым губам. Фойзон положил руку на плечо Фелпса. – Так много смертей…
– Я ничего так сильно не хочу, как увидеть кардинала на эшафоте, – сказал Харкорт.
– Какого черта вы здесь? – Тон Чаня был угрожающим и мрачным. Харкорт струсил.
– Я… лорд Аксвит… я назначен, мне делегировали полномочия, в ситуации острого кризиса…
– Не говорите с пленником, мистер Харкорт, он лишь пытается вывести вас из равновесия. – Фойзон отошел от Фелпса, держа руки на поясе рядом с ножами. – На самом деле, возможно, будет лучше, если вы уйдете.
– Фелпс мой пленник, – запротестовал Харкорт.
– Но Чань – совсем другое дело. Я требую, чтобы вы оставили нас наедине.
Харкорт фыркнул и достал из жилета карманные часы.
– Отлично. У вас пять минут, но потом мы продолжим. – Фойзон ничего не сказал. Харкорт кивнул, как будто они договорились, и повернулся к своим подручным. Они поспешно вышли из комнаты. Два солдата остались охранять дверь.
Чань сказал с деланым оживлением:
– Теперь моя очередь?
– Я должен доставить вас живым. Вы понимаете, сколько разнообразных возможностей я могу использовать, чтобы не нарушать это условие. Воспользуюсь ли я ими, зависит от вас.
– Значит, вы не станете выбивать мне зубы, чтобы отомстить?
– Нет.
– Почему?
– Потому что я знаю, что ожидает вас, кардинал. Этого вполне достаточно.
Он начал привязывать Чаня к стулу. Когда Фойзон закончил, то махнул двум солдатам в зеленых мундирах и отослал их.
– Я скоро вернусь. Мистер Харкорт при всех своих недостатках – человек энергичный, и его нужно сдерживать. Вы не сможете убежать и, если жизнь молодой женщины ценна для вас, не станете и пытаться.
Дверь закрылась, и комната погрузилась в тишину, слышалось только свистящее дыхание Фелпса. Чань знал, что времени мало. Он щелкнул пальцами.
– Фелпс, проснитесь!
Тот с трудом поднял голову, взгляд его незаплывшего глаза был беспомощным и виноватым. Был ли он в своем уме?
– Ваш друг жив, – сказал кардинал.
Фелпс сглотнул слюну и моргнул.
– Друг?
– Помните, его арестовали с вами. Он жив и свободен.
– Боже мой. Хвала небесам. – Фелпс скосил глаз на дверь. – Доктор?
– Вам нет нужды беспокоиться. Но времени мало…
– Нет. – Фелпс замотал головой. – Мне так жаль, так стыдно…
Чань понизил голос.
– У вас не было выбора. Никто бы не выдержал. Послушайте, я должен знать, что вы сказали…
Но Фелпс не услышал его, все еще пытаясь подобрать слова.
– Я ничего не знал, вы должны верить мне, Чань, у меня не было ни малейшего представления. Неудача с самого начала.
– Никто не знает заранее, и все покоряются. Нечего стыдиться…
Слезы потекли по окровавленному и дрожащему лицу Фелпса.
– Все это время я думал, что я возродился…
– Они должны были поймать нас…
– Но кто я, Чань? Скольких я предал? Я это делал все время?
– Что именно?
– Предавал.
– Что вы сказали им?
– Я не знаю!
Чань заставил себя сохранять спокойствие.
– Фелпс, они собираются приняться за меня – мы оба будем обречены, если я стану вам противоречить…
– Мою душу уже отняли.
От него не было пользы. Чань поменял тактику.
– Вы видели Селесту? Ее должны обменять. Они говорили о ней? Где она?
Фелпс покачал головой.
– Ничего не слышал. Ничего не видел. Если девушка здесь…
– Что? Что?
– …она уже поглощена.
Дверь открылась. Фелпс вздрогнул и начал бормотать.
– Уверяю вас, ради бога: мы ничего не говорили…
Фойзон улыбнулся с сожалением.
– Конечно, нет. Все же всякий пытается сделать то, что может. – Он взял третий стул и сел лицом к Чаню, но так, что Фелпс оказался между ними.
– Кардинал. Вы расскажете мне о графине?
– Конечно. Она утверждает, что итальянка, у нее красивая фигура, ее манеры весьма неопрятны…
В руке у Фойзона появился нож, и он, вытянув руку, прикоснулся его острием к мочке уха мистера Фелпса. Пленник судорожно вдохнул и оцепенел.
– Нет, – сказал Фойзон. – Мистер Фелпс уже все рассказал, по крайней мере я убежден в этом. Вы понимаете? Я ничего не теряю, если убью его.
– А я теряю?
– Мне так кажется. Начнем со здания таможни. После взрыва – как графиня вас нашла?
– Это я нашел ее.
– Она поклялась убить вас.
– А я – ее. В будущем так и сделаю.
– Как вы нашли графиню?
– Я увидел ее карету и забрался туда.
– Еще одна ложь.
Фелпс снова сжался – на мочке его уха появилась тоненькая полоска крови. Кардинал проследил, как красная капля побежала вниз, повисла, как пиратская серьга, а потом упала, и на рубашке Фелпса появилось еще одно пятно крови. Чань почти не заметил движения Фойзона.
