Да что б вас!
Знакомая картина – все население крепости собралось поглазеть на Поединок Доблести. В воздухе стоял дикий гвалт, от которого закладывало уши – полсотни изгоев азартно издавали резкие вопли и махали мечами в задранных над головами руках, впрочем, аккуратно, не задевая друг друга.
За эти дни я уже успел понять, что если бой касается их самих, то охтаны – образец хладнокровия, а если приходится быть зрителями, то они дают волю чувствам без оглядки на приличия. Но даже увидев толпу, все еще надеялся, что развлекаются они не с ракшем, а между собой. Увы. Взгляд выхватил именно ракша – его мохнатая четырехрукая фигура носилась в кругу внутри толпы, сражаясь с одним из охтанов. И противник у шестнадцатиуровневого Рырка оказался двадцатого уровня – для поединка принято было подбирать равных по силе бойцов, но, видимо, меньше просто не нашлось.
Понять могу – развлечение нечастое, а заняться по вечерам, кроме ремонта снаряжения, розыгрыша допущенных к боевому аукциону вещей и примитивной игры в кости, по большому счету нечем. Но ракш мне нужен живым! И вот что теперь делать? Неприятное это чувство, когда не знаешь, как себя вести, а ошибка может быть чревата. Вот как можно отобрать развлечение у такой толпы и надеяться, что тебе после этого не переломают кости? Как минимум? Пока бежал, надеялся, что успею придумать какой-нибудь волшебно-сногсшибательный способ разрулить ситуацию в свою пользу, так чтобы и овцы остались сыты, и волки целы… тьфу, то есть наоборот. А сейчас, глядя на эти вопящие чуждые лица и мелькающие мечи, понимаю, что морально к такому повороту не готов, и в усталой голове ни одной путной мысли.
Я обратил внимание, что мохнатому вернули его четыре клинка, позволив сражаться привычным стилем. Охтан же бился двумя мечами, но было видно, что ракш уступает противнику в мастерстве. Рырк прыгал, вертелся, наносил выпады из немыслимых для человека позиций, но его натиск бессильно разбивался о клинки охтана, который, казалось, просто стоит на месте и приходит в движение лишь в последний момент – чтобы отразить удар. К тому же на тигроиде из всей одежды – лишь пояс с гроздью ножен и набедренная повязка, именно в таком виде он появился в крепости, а охтан был затянут в кожу и металл. Рырк сражался отчаянно и храбро, но шерсть на груди и руках ракшаса уже слиплась от крови, а его противник на вид был цел и невредим. И это равная схватка? Так они тут понимают справедливость?!
Фурия глухо зарычала, чувствуя мое паршивое настроение и подступающий гнев. Как назло, низуши в толпе не заметно, а ведь можно было как-то повлиять на ситуацию через них, все-таки они хорошо известны изгоям и хоть какой-то авторитет имеют. И не факт, что окажутся в своей комнате, если рванусь на их поиски. Взгляд выхватил фигуру далрокта, которая возвышалась над толпой, как ледокол среди айсбергов – с дальней от меня стороны. Чжер. Тот, кто заведует сервис-центром в оружейке. Других далроктов не видать – кто-то же должен присматривать за порядком, пока остальные отрываются.
Пора было на что-то решаться: либо плюнуть на безнадежное дело и убраться в свою комнату, чтобы забыться тяжелым сном, либо как-то вмешаться. Страшновато, черт побери. Машта явно сгущала краски по нраву охтанов, но…
Я оценивающе глянул на Фурию. Внешне лучше выглядеть не стала – ребра проступают сквозь драную шерсть, но подкормка на стоянке и пробежка налегке по туннелям все же пошли ей на пользу – тонус поднялся до 80 %. Если что, на нее можно рассчитывать… Но не стоит. Лучше уж рисковать самому, иначе и ее порвут на ленточки. Если что – дам команду вырываться из крепости без боя и ждать снаружи, пока вернусь. Ей и без меня есть чем заняться – охотой, например. Главное, чтобы изгоям на глаза не попадалась…
Но пока малодушно тянул время, ситуация из просто скверной за мгновение превратилась в катастрофическую. Очередной звон клинков оборвался воем ракшаса, пронизанным нестерпимой болью. И видимо, я потерял контроль над своими нервами – воплощая мое подспудное желание, Фурия молнией рванулась вперед, сквозь цепочку болельщиков, в прыжке принимая боевую форму. Шерсть на ее теле буквально взорвалась, с костяным перестуком вздыбилась длинными иглами от загривка до хвоста, превратившись в колючую броню.
Из попавшихся на пути охтанов кто успел отпрыгнуть, а кто, задетый тяжелым стремительным телом, отлетел в сторону, едва удержавшись на ногах. Приземлившись в центр арены между бойцами, Фурия завертелась исчадием ада, оскалив жуткую пасть с длинными изогнутыми клыками. Дымчато-серый окрас ее тела потемнел до угольной черноты, морда покрылась треугольными чешуйками с выгнутыми наружу заостренными краями – словно проступили звенья костяной кольчуги, костяные дуги выступили из верхней челюсти, утолщаясь к надбровьям и переходя в длинные шипы мгновенно ороговевших ушей. Не было больше ни тощих ребер, ни проплешин, проеденных кислотой, ни заживающих шрамов – боевая форма сбросила все повреждения, как змея сбрасывает кожу при линьке. На арене очутилась могучая зверюга крайне опасного вида, и в ее глубоко утопленных глазницах свирепой угрозой вспыхнули изумрудно-зеленые глазища, высматривая того, кто посмеет напасть первым. И тут уже не важно, что у нее всего 12‑й уровень, – выглядела она на все 20.
Я и сам не заметил, как оказался рядом – не бросать же своего питомца в беде. Толпа настороженно замерла, не понимая, что происходит. Шум заметно стих. Я скользнул быстрым взглядом по противнику ракша – двадцатиуровневый Гнумел озадаченно опустил мечи, с клинков которых капала кровь. Резко развернулся к ракшу. Тот как раз поднимался с колен – верхняя пара рук сжимает мечи, но вторую пару ему пришлось бросить. Отрубленная кисть нижней левой валялась на земле, и нижняя правая вцепилась в кровоточащий обрубок, зажимая страшную рану. Фрейм здоровья Рырка, на удивление, пока оставался на высоте, рана не смертельная, но его поражение неизбежно. И опасная пауза, своим напряжением скрутившая кишки в узел, грозила вот-вот закончиться – первый же негодующий крик сметет тишину, и события понесутся вскачь. Взгляд снова метнулся к далрокту. Неужели я так туплю из-за усталости? Иначе откуда берется весь этот героический бред в воспаленном воображении? Раз Чжер тут главный, то и действовать нужно было через него, причем сразу! А теперь остается лишь попытаться хоть как-то сгладить ситуацию.
– Чжер, есть важная информация для выживания крепости, – хотел сказать громко и отчетливо, но голос хрипел, как раздолбанный динамик. – Но ракшас должен выжить. Поединок нужно отложить.
Далрокты недаром считались прирожденными командирами, в этом Машта не соврала. Чжеру понадобилась всего пара секунд, чтобы принять решение. Он повелительно махнул рукой и рокочущим голосом отдал распоряжение:
– Ракшаса в клетку. Следуй за мной, человек.
Не веря, что все получилось так просто, я украдкой перевел дыхание и поспешил по живому коридору – охтаны расступились, пропуская мощную фигуру Чжера. Фурия, негромко, но многообещающе порыкивая, замкнула процессию, охраняя тыл. Как только мы зашли в оружейку, недовольный гул голосов стал потише, и только тогда напряжение меня слегка отпустило.
– Ты сумел привлечь внимание, человек. – Чжер опустился на табурет за единственным столом, отодвинул увесистый том Летописи, сложил на столешнице громадные руки и уставился на меня сверлящим взглядом горящих изнутри глаз. – В первый день появился здесь с питомцами, с уником. Низуши тебя не тронули. Теперь устроил представление в крепости. Что позволило тебе думать, что охтаны тоже тебя не тронут? Или это обычная для людей самонадеянность?
