Отмахнуться от такой просьбы Ярославу не удалось, вполне возможно, что и новгородцы поддержали просьбу жителей Эзеля.
Однако пока русские войска стояли на ливонской границе, а Ярослав Всеволодович размышлял о своих планах на будущее, взвешивая все за и против, его настигла горестная весть. В Саккале произошли события, заставившие его действовать молниеносно. Эсты были не едины, и вот благодаря предательству местных жителей пала крепость Вилиенд (Феллин), в которой стоял русский гарнизон.
Битва за этот замок послужила прологом к осаде Юрьева. Сражение продолжалось 15 дней и по своему накалу превзошло все предыдущие столкновения. Крестоносцы подкатили под стены баллисты и начали обстреливать укрепления Вилиенда, но внезапно сами оказались под мощнейшим обстрелом, который вели защитники. Дело в том, что в замке находилось множество метательных машин, брошенных здесь рыцарями, которыми русские и эсты воспользовались. Завязалась яростная перестрелка, братья-рыцари лупили из баллист по стенам и башням замка, надеясь пробить пролом, а защитники отвечали точными выстрелами, превращая в труху осадную технику крестоносцев. Дело у воинов Христовых застопорилось, и тогда они ринулись на приступ.
Лютое сражение бушевало по всему периметру замковых укреплений Вилиенда, «божьи дворяне» сумели поджечь городские стены, но защитники стояли насмерть и не пустили меченосцев в крепость.
Все закончилось быстро и неожиданно. От небывалой жары и большой скученности людей в замке стал свирепствовать мор, защитники ослабли и в итоге были вынуждены сдаться. Трудно сказать, как это все произошло, вполне возможно, что инициаторами сдачи были эсты, поскольку с ними крестоносцы обошлись не в пример гуманнее, чем с русскими. Местных жителей крестили, а помогавших им ратников казнили без суда и следствия, поскольку именно в русских братья-рыцари видели теперь своих главных врагов. «Что касается русских, бывших в замке, пришедших на помощь вероотступникам, то их после взятия замка всех повесили перед замком на страх другим русским» (Хроника Генриха Латвийского).
Поэтому можно понять бешенство Ярослава, когда он узнал об этом. Ведь такая казнь считалась позорной для воина. Воин мог и должен был умереть с мечом в руке. Крестоносцы это прекрасно знали. Тем более что так они поступили только в отношении русских участников обороны. Казнили только их!
Это было оскорбление, это был открытый вызов. В этом случае рыцари креста поступили совершенно не по-рыцарски.
Возможно, что крестоносцы сделали это специально, чтобы, насколько это было возможно, отвести угрозу от Риги и Ревеля. Для этого и нужна была такая жестокая расправа над русскими дружинниками. Еще одним, дополнительным мотивом для такой жестокой расправы могло послужить то, что крестоносцы отнеслись к русским воинам не как к христианам, а как к язычникам. Которые были для них не просто врагами, а врагами по вере.
И есть большая вероятность того, что сделали это братья-рыцари в союзе с местными жителями.
Предав русских в Вилиенде (Феллине) и сохранив тем самым свои жизни, эсты растоптали все плоды едва не достигнутой стратегической победы над крестоносцами. Они изменили своему самому сильному и надежному союзнику.
Ярослав был в гневе! Этого он простить и спустить не мог. Новгородский князь клялся самым жестоким образом отмстить за такое злодейство, а в устах Ярослава такие обещания никогда не звучали пустой угрозой. Тем, на кого выльется ярость неистового князя, можно было только посочувствовать.
Выбор направления для нового удара теперь напрашивался сам собой, и Ярослав этот удар нанес. Новгородский князь повернул полки на север и прошелся по землям предателей огнем и мечом. Правда, рыцарей он там застать не успел. Сделав свое дело, они своевременно исчезли, не дожидаясь прихода мстителей, оставив на произвол судьбы своих эстонских союзников. Так что вся ярость русского войска пришлась на жителей Феллина и его окрестностей, которые так ничего от своего предательства и не выиграли, попав из огня да в полымя.
После учиненного погрома князь вместе с отрядами верных ему эстов пошел на Ревель и взял город в осаду, которая продолжалась четыре недели. Вновь проявилась старая болезнь русского воинства – неумение осаждать города. Датчане мужественно и искусно держали оборону и нанесли русским такие потери, что те были вынуждены отступить. Все действия Ярослава вполне соответствовали принятой в то время тактике ведения войны. Обычно, если в первые несколько дней осады город не сдавался, то его чаще всего просто обходили стороной или брали «измором». Первые приступы на датскую твердыню никакого значимого результата не дали, а понесенные потери не соответствовали достигнутому результату. Орешек был слишком крепок.
Генрих Латвийский так прокомментировал эти события и действия Ярослава: «Четыре недели бился с датчанами, но не мог ни одолеть их, ни взять их замок, потому что в замке было много балистариев, убивавших немало русских и эстов. Поэтому, в конце концов, король суздальский в смущении возвратился со всем своим войском в Руссию. А было то большое, сильное войско, и пыталось оно взять датский замок тевтонским способом, но не хватило сил. Разорив и разграбив всю область кругом, они вернулись в свою землю»
Как отметил Н. М. Карамзин: «Князь снял осаду и возвратился в Новгород, хотя без славы, однако ж с пленниками и добычей». В итоге и на Ригу не пошли, и Ревель не взяли. Как говорится, за двумя зайцами…
Жаль, конечно, что Ревель оказался не взят, однако никакой трагедии не случилось. Да, захватив его, русские выключали бы из борьбы за Прибалтику датчан и получили выход к морю. Однако надо признать, что датчане были не так опасны русским, как немцы. Выполнив изначальный план и выкурив крестоносцев из Риги, русские получали не просто выход к морю, не просто уничтожали базу наиболее опасного из своих врагов на севере, но самое главное, получали практически полный контроль над прибалтийскими землями. Ярослав это понимал, новгородцам все виделось иначе. Это еще один пример того, как новгородская демократия в очередной раз дала возможность врагам Руси отдышаться, отряхнуться, передохнуть, перевести дух и с новыми силами вернуться в борьбу. Вновь будет лить враг русскую кровь, в том числе и новгородскую, вновь будет чинить препоны в торговле и атаковать русские земли. Но новгородцам наука все не впрок. Они по-прежнему живут сегодняшним днем и насущными проблемами. Быть прозорливыми всем вместе сложно, о чем-то договориться, выбрать какую-то стратегию новгородцы готовы лишь на настоящий момент. Они просто никогда не заглядывают в будущее. Повиноваться князю они готовы лишь тогда, когда угроза берет своими крепкими пальцами за горло и перекрывает понемногу дыхательные пути. Сейчас все было не так. Поход сложился все одно успешно. Не взяли Ревель и не взяли. Бывает. Не сложилось. Не судьба. Будет надобность, придем еще раз. Так что это не повод для огорчения.
Пока русские войска стояли под городом, мобильные отряды Ярослава совершали свои карающие рейды по всей Эстонии, собирая добычу и уничтожая не успевших укрыться крестоносцев. Тех, кого не убивали, захватывали в плен.
