– А как насчет увеличить отпуск пива?
Я вздохнул.
– Если бы вы знали, чего мне стоит продолжать сотрудничество с вами, вы бы мне благодарственное письмо выписали и медаль вручили.
Ханин кисло глянул в ответ и пообещал:
– Хорошо, я кого-нибудь пришлю с документами. Сегодня во второй половине дня устроит?
– Премного благодарен! – Я поднялся из-за стола, пожал собеседнику руку и предложил: – Заходите как-нибудь, пивом угощу.
– Предпочитаю кофе, – покачал головой Ханин.
Мы распрощались, я вышел в бар, забрал ключи от машины и поднялся на площадь. Там уселся за руль «буханки», вытер выступившую на лбу испарину и с облегчением перевел дух. Синицын проблемой быть перестал, более того – впервые за последние дни забрезжил свет в конце тоннеля. И это не могло не радовать.
Я повернул ключ в замке зажигания и поехал домой. Загнал УАЗ на задний двор, через черный ход прошел в бар и попросил Ивана:
– Будь добр, как унесешь вниз кеги, загони машину в сарай.
– Сделаю, – кивнул помощник и отправился на задний двор.
Я встал за стойку. Вскоре Иван вернулся с покрасневшим от перетаскивания тяжестей лицом, снял куртку, хрустнул позвонками, расправляя плечи.
– Нормальная такая разминка получилась!
– Молодец, возьми с полки пирожок, – усмехнулся я.
– Тетя Маша напечет – возьму, – улыбнулся Грачев.
Хлопнула входная дверь, с улицы ввалилось трое патрульных – все с сержантскими нашивками, – и самый горластый сразу поинтересовался:
– Пиво есть?
– Его не может не быть, – ответил Иван и спросил: – Три светлого?
– Наливай!
Патрульные принялись избавляться от полушубков, Грачев подставил под кран бокал, а я мысленно поморщился.
Суббота впереди! Сегодня будет весело.
Иван отнес пиво за облюбованный парнями столик, и те начали выбирать закуски. Я накачал себе полбокала, уселся на табурет и развернул вчерашнюю газету. Но сосредоточиться на чтении так и не смог. Перед глазами стояло удивленное лицо дознавателя. Можно было обойтись без убийства? Наверное. Но не я это начал, не мне и терзаться нравственными мучениями. Жизнь здесь такая.
И я влил в себя пиво. Распахнулась дверь, я отставил пустой бокал и отсалютовал невысокому парню в коротком полушубке с заткнутым за пояс топориком:
– Привет, Клим!
Климов подошел к стойке, пожал мне руку и попросил:
– Налей темного.
– Стаута последняя бочка осталась, – подсказал Иван, направляясь на кухню.
– Тогда не буду, – отказался Климов.
– Возьми бутылочного, – предложил я, – ржаного портера или имперского стаута.
– Да ну, баловство это, день только начинается, – махнул рукой брат и оглянулся на шумную компанию патрульных.
Я перехватил его взгляд и крикнул помощнику:
– Ваня! Пойду дорожку почищу! – после этого накинул куртку, взял из закутка с инструментами широкую лопату и позвал за собой Клима: – Пошли, на улице поговорим.
Мы вышли из бара, и я начал откидывать выпавший за ночь снег на возвышавшиеся вдоль дорожки сугробы.
– Что с деньгами? – спросил тогда Клим.
Я вздохнул, выпрямился и оперся на лопату.
– Клим, понимаешь, тут у меня небольшой кассовый разрыв образовался…
Тот ничего слушать не стал, сразу перешел к делу:
– Когда рассчитаешься?
Климов вообще был человеком конкретным. Несмотря на средний рост и не самое богатырское сложение, авторитетом среди подчиненных он пользовался непререкаемым, да и в Пентагоне к его словам относились с большим вниманием.
– На следующей неделе, – решил я. – Устроит?
– Устроит-то, устроит, – хмыкнул Климов, – но на днях еще десять килограмм зеленых придет. И пять красных. Мне с людьми рассчитаться надо.
При всем моем уважении к компаньону я не сдержался и напомнил:
– Аванс был рассчитан на четверть центнера, разве нет? Как раз с учетом прошлого пакета.
– То есть весь риск я беру на себя? – хмыкнул брат.
Я продолжил откидывать снег с дорожки и напомнил:
– Ты меня сколько лет знаешь? Шесть? Семь? Я тебя когда-нибудь подводил?
– Разговор не об этом.
– Клим, деньги будут на следующей неделе, ближе к пятнице. Приеду за товаром и сразу рассчитаюсь, хорошо?
Климов кивнул и попросил:
– Только не затягивай с этим.
– Обещаю.
Брат протянул руку, я стянул перчатку и пожал его широкую мозолистую ладонь.
– Рассчитываю на тебя.
Климов направился к Красному проспекту, я глянул ему вслед, тяжело вздохнул и продолжил чистить дорожку. Грабители подложили мне изрядную свинью, обчистив кассу. Две сотни золотом – это немного, но какое-то время придется обходиться без дополнительного приработка, а нет ничего хуже, чем затягивать пояс и переносить сроки оплаты поставщикам. Оглянуться не успеешь, как переведут на полную предоплату.
Убрав снег с дорожки, я очистил пятачок тротуара и направился в бар с чувством выполненного долга. Сержанты в кофтах и свитерах стояли на крыльце с полупустыми бокалами в руках, пили пиво и курили. Закаленные, блин…
Я убрал лопату в закуток к остальным инструментам, снял куртку и встал за стойку. Подошла тетя Маша, вслед за ней начали подтягиваться клиенты из пятиэтажек на Красном проспекте. Наценки на обеды я делал минимальными, поэтому свободных столов вскоре не осталось вовсе; благо большинство завсегдатаев давно перезнакомились друг с другом и не считали зазорным подсаживаться к чужой компании.
Немного позже заглянула на огонек компания из четырех молоденьких девчонок; они остановились на входе и растерянно оглядели заполненное помещение, но прежде чем успели ретироваться, Иван Грачев взял их в оборот и усадил за стойку. За что ценю помощника – так это за умение ладить с людьми. Я знал нужных людей, а вот Ваня – всех, кто заходил к нам даже время от времени.
– Через полчаса займете любой стол, – пообещал я девчонкам, наполняя бокалы пивом.
Сержанты с интересом поглядывали в сторону бара, но в девицах с первого взгляда угадывались колдуньи из Гимназии, и навязывать им свое общество патрульные не решились. Вот и замечательно – Ивану работы меньше.
Как я и предположил, с окончанием обеда люди начали расходиться, тогда Иван пересадил девчонок за свободный стол и сам остался их развлекать.
Я не стал его одергивать, налил еще полбокала пива и сел у заиндевевшего окна, подсвеченного лучами низкого солнца.
