Вот отрывок из моего письма Олбрайт от 6 февраля:
«Согласен, что следует не останавливаться на достигнутом, а продолжить работу с Ираком для того, чтобы сделать его позицию приемлемой. Готов и дальше вести эту работу в тесном контакте с тобой.
Вместе с тем – я буду абсолютно откровенен – мы не можем поддержать резолюцию с формулировкой «существенное нарушение». Мне кажется, что вообще идея принятия резолюции – какой бы то ни было – в период, когда продолжаются дипломатические усилия, контрпродуктивна. Что касается угрозы применения силы, то Хусейн знает о ней и без резолюции.
Мы продолжаем вести активную работу с руководством Ирака. Посувалюк для этого будет находиться в Багдаде».
Вторым осложняющим моментом была попытка сорвать миссию К. Аннана, а затем, когда не удалось помешать этой поездке, превратить его в своеобразного «почтальона», задача которого заключалась в «технической» передаче ультимативных требований подчиниться всем резолюциям ООН.
В этой связи особо хочу остановиться на совместном заявлении Б.Н. Ельцина и премьер-министра Италии Р. Проди в пользу политического урегулирования и подключения дипломатических усилий К. Аннана, которое было опубликовано во время официального визита президента России в Италию 10 февраля. Бывший министр иностранных дел Италии С. Аньелли, ознакомившись с заявлением, подошла ко мне и сказала:
– Будь я министром иностранных дел, никогда не пропустила бы его.
– Почему, Сюзанна? – спросил я.
– Потому что оно противоречит линии удара по Ираку. Надо наказать Саддама за все, что он сделал.
К счастью, министром иностранных дел в то время был уже Л. Дини, а премьер-министром Р. Проди. Несмотря на возражения некоторых чиновников итальянского МИДа, премьер-министр распорядился считать с трудом согласованный текст окончательным. Это был серьезный прорыв, который во многом способствовал поездке К. Аннана.
Но американцы продолжали сопротивляться.
Во время телефонного разговора 12 февраля Олбрайт сказала мне:
– Я считаю, что Аннану еще рано ехать в Багдад. До тех пор пока Ирак не будет готов сотрудничать, поездка будет контрпродуктивной. Надо отложить его поездку до тех пор, пока мы не будем убеждены в том, что реально достигнуто действительное решение.
– У меня есть полная уверенность, – ответил я, – в том, что, если Генеральный секретарь поедет в Багдад со своим планом, который может быть обсужден, несколько видоизменен к пользе сторон, документ будет принят. Надо добиться ясности по всем пунктам, по которым существуют хоть какие-нибудь сомнения, в этом с тобой согласен. Сегодня Посувалюк опять встречался в Багдаде с Азизом и сказал ему от имени руководства нашей страны, что поездка К. Аннана должна увенчаться успехом – другого выхода из нынешней ситуации мы не видим.
Не буду говорить о всех дальнейших перипетиях.
Однако об основных элементах проделанной работы скажу. В. Посувалюк согласовал в общих чертах с Т. Азизом формат проведения осмотра восьми президентских объектов. Проект не предусматривал отстранения Спецкомиссии или Батлера и содержал в себе все те элементы, которые необходимы для инспекции. Иракцы пошли на серьезные уступки. Мы убеждали их, что, если дело дойдет до силового варианта, при любых обстоятельствах будет перечеркнут тот позитив, который был наработан за все предшествовавшие переговоры.
Усиливал активность и К. Аннан. Пройдя через встречу в Совете Безопасности с «Большой пятеркой», он получил подтверждение Батлера о том, что предложенные Генеральным секретарем «наброски идей» модальности осмотра президентских объектов обеспечивают эффективность работы Спецкомиссии без ущерба ее мандату и авторитету.
19 февраля Хусейну вручили новое послание Ельцина с призывом приложить максимум усилий и обеспечить успех миссии Генсекретаря ООН, который по дороге в Багдад провел переговоры с президентом Франции Ж. Шираком в Париже.
21 февраля в Багдаде состоялась встреча К. Аннана с С. Хусейном. По ходу переговоров Генсекретарь неоднократно общался с В. Посувалюком, который, в свою очередь, связывался с Т. Азизом и другими представителями иракского руководства.
23 февраля К. Аннан и Т. Азиз подписали Меморандум о взаимопонимании. Ирак подтвердил свои обязательства о сотрудничестве со Спецкомиссией и дал согласие на проведение полновесной инспекционной деятельности по всей стране. Допуск на восемь президентских объектов обеспечивался для «специальной группы», формируемой Генеральным секретарем ООН в консультации с председателем СК и генеральным директором МАГАТЭ. Одновременно отмечалась необходимость повышения эффективности и транспарентности работы Спецкомиссии и подтверждались ее обязательства уважать права Ирака, касающиеся его суверенитета, территориальной целостности и национальной безопасности.
С. Хусейн передал глубокую благодарность президенту России за его внимание и последовательную позицию в дипломатической развязке кризиса. Аналогичная благодарность была направлена в адрес президента и К. Аннаном, который позвонил мне ночью из Багдада на квартиру и сказал по-русски два слова: «Спасибо, Россия».
Можно ли на этом поставить точку? К сожалению, нет. 5 августа Багдад вновь ограничил деятельность Спецкомиссии. Какие бы мотивы при этом ни излагались, одностороннее решение Ирака вновь накалило обстановку и опять столкнулись две линии: одна – на то, чтобы заставить, именно заставить общими усилиями Багдад невоенными средствами выполнить резолюции Совета Безопасности ООН; вторая – подготовка и применение против Багдада военной силы.
Безусловно, проявилась и проявляется общая заинтересованность в том, чтобы Ирак выполнил разоруженческие резолюции Совета Безопасности и ликвидировал оружие массового уничтожения. Однако к этой цели можно идти по-разному. Россия стоит за то, чтобы осуществлять это последовательно, шаг за шагом. По мере исчерпания вопросов к иракской стороне и удовлетворительных ответов, полученных на эти вопросы, переходить по каждому разоруженческому досье от стадии инспекций к постоянному мониторингу. Скажем, «созрели» для такого перевода ядерное и ракетное досье – их следует выводить из-под режима инспекции, одновременно сосредоточиваясь на оставшихся досье по другим видам ОМУ – химическому и биологическому.
Такая тактика, как мы считали, показывает, что происходит движение, открывающее перспективы отмены санкции с экспорта иракской нефти. Это подтолкнет Багдад к конструктивному сотрудничеству.
Другая точка зрения заключается в том, чтобы дотянуть до того момента, когда созреют условия для постоянного мониторинга по всем четырем разоруженческим досье, вместе взятым. Эта тактика чревата осложнениями, ведь Ирак не получает должного стимула. Более того, события показали, что это провоцирует такие импульсивные, малопродуманные действия Багдада, как отказ от сотрудничества со Спецкомиссией и даже с представителями МАГАТЭ, пока они не выполнят ультимативные требования иракской стороны.
Некоторые наши западные партнеры считали, будто ставка на сбалансированное политико-дипломатическое решение будет использоваться Ираком для ужесточения его позиции. В Багдаде, однако, хорошо понимали, что в таком случае он объединяет против себя всех постоянных членов Совета Безопасности. И если Багдад все-таки шел на необоснованное обострение, то он лишь проигрывал в конечном счете. К такому выводу тоже неизбежно приходили в Багдаде.
