– Но Артур из Бретани – еще ребенок! – воскликнула Изабель. – Как Ричард может предпочесть маленького ребенка взрослому брату?
– Каприз, злоба, раздражение, неправильное понимание происходящего, – резким тоном ответил Фицрейнер. – Кроме того, Лонгчамп вполне мог подделать документы, о чем вам может рассказать Хью из Дарема. У Лонгчампа есть копия печати Ричарда, и он не всегда использует ее в законных целях.
– А принц Иоанн об этом знает? – Изабель с беспокойством посмотрела на мужа.
Это могло обернуться для них трагедией. Как младший королевский юстициарий, Вильгельм должен был бы поддерживать Лонгчампа, но это уже сейчас оказывалось сложно. Защиту надменного епископа как регента проглотить будет невозможно. А отказ станет государственной изменой.
– Сейчас уже должен знать, – ответил Вильгельм. – Те же самые посыльные отправились и к нему. Он явно укрепляет замки и запасает в них провизию для защиты от Лонгчампа. Вероятно, это происходит уже сейчас, пока мы говорим. Бог знает, что делать.
Изабель подумала о словах госпожи Фицрейнер – о том, что они окажутся зерном между жерновами. Должен быть способ обуздать Лонгчампа и одновременно сделать так, чтобы принц Иоанн остался доволен.
– Возможно, нужна женская рука, – сказала она мгновение спустя.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Вильгельм.
– Королеву, – ответила Изабель. – Она не любит Вильгельма Лонгчампа, и Ричард ее послушает. Он доверяет ее советам, и ей может удасться заставить его изменить решение. Она не захочет, чтобы доминионами ее семьи управлял священник-педераст от имени трехлетнего ребенка. Если младшие юстициарии пошлют письма ей, а не прямо Ричарду, то она сможет вмешаться и заставить сына ее выслушать.
Вильгельм посмотрел на жену, и морщины между бровями немного разгладились.
– Это прекрасная мысль, моя любовь, – конечно, женская рука.
Изабель покраснела от его похвалы. Напряжение в комнате немного ослабло. Слуга принес два серебряных с позолотой подноса, на которых горкой лежали печенье и имбирные пряники и стояли кувшины с горячим сладким вином. Вильгельм дал один пряник сыну и снова усадил его на пол.
Они все вместе составили письмо королеве Алиеноре. Вильгельм вызвал своих писарей и приказал им написать копии для других юстициариев. Он хотел получить их одобрение и дополнения перед отправкой послания королеве. Еще одно письмо написали брату Вильгельма Иоанну, который служил у принца Иоанна.
– Не знаю, будет ли от этого толк, – заметил Вильгельм, ставя печать на мягкий красный воск. – Мой брат – прежде всего человек принца, и у него не хватит сил его сдержать, да и желания, наверное, тоже.
Фицрейнер откашлялся.
– Если бы тебе пришлось выбирать между принцем и Лонгчампом, кого бы ты выбрал?
– Надеюсь, что того, кого нужно, – ответил Вильгельм, глядя на маленького сына.
* * *
Вильгельм был знаком с Вальтером де Кутансом, архиепископом Руанским, большую часть своей взрослой жизни, но по-настоящему хорошо они узнали друг друга только в последние годы. Вальтер, как и Вильгельм, родился в Англии. Это был краснолицый мужчина плотного телосложения с белым пухом вокруг тонзуры и кротким выражением лица, которое скрывало железную волю. Его племянник женился на Элоизе из Кендаля, и они с Вильгельмом были настоящими союзниками. Архиепископ отправился в крестовый поход с королем, но с Кипра повернул назад с пачкой королевских приказов; ему предоставлялись полномочия в помощи по управлению Англией. Таким образом, он становился важнее Лонгчампа и получал власть над ним.
Вильгельм совещался в Вестминстере с ним и другими младшими юстициариями и переваривал содержание писем, только что прочитанных вслух де Кутансом.
– Значит, если Лонгчамп не подчинится нам и из-за него начнутся беспорядки, мы имеем право отменить его приказы, не считаться с ними и лишить его должности? – медленно уточнил Вильгельм.
– Да, лорд, – ответил архиепископ с сухой улыбкой. – Моя и ваша задача, – тут он обвел взглядом всех младших юстициариев, – найти путь между скал – борющихся сторон – и сохранить корабль в целости и сохранности до возвращения короля. Если господин Лонгчамп советуется с нами и следует нашим советам, ему будет позволено заниматься своими делами так, как он считает целесообразным – конечно, в рамках закона. Эти письма нельзя ему показывать или использовать, пока не возникнет такая необходимость. Если советник о них услышит раньше, чем следует, он, не исключено, примет ответные меры. Я ясно выразился?
– Да, господин, – ответил Джеффри Фицпитер. – Я говорю от имени всех нас: никто не произнесет ни слова из услышанного, но я не думаю, что нам придется долго сохранять эти письма в тайне.
– Посмотрим, – ответил де Кутанс и взглянул на других юстициариев. – Если потребуется, нам нужно действовать быстро, но не с поспешностью людей, которые хотят ускорить ссору. Мы должны оставаться в рамках закона.
Его слова встретили приглушенными звуками, выражающими согласие.
– Мы чувствуем облегчение и испытываем благодарность за то, что король прислал вас к нам, – сказал Джеффри Фицпитер. – Только одному Богу известно, как бы мы сражались без вас.
Де Кутанс сухо улыбнулся.
– Вам следует благодарить королеву Алиенору, – сказал он. – Именно ее слова больше всего остального убедили короля в необходимости действовать. – Он многозначительно посмотрел маленькими глазками на Вильгельма. – Очень хорошо, что ваши посыльные догнали ее в пути.
Вильгельм улыбнулся в ответ.
– Да, – кивнул он. – Очень хорошо.
Де Кутанс собрал пергаменты, лежавшие на столе, и аккуратно сложил их.
– У меня есть еще новости. Вам нужно их осмыслить и отпраздновать, – сказал он, сложил руки поверх пергаментов и начал рассказывать.
* * *
После совещания Вильгельм отправился вверх по реке к дому в Кавершаме, где его ждали Изабель, тишина и спокойствие – если жизнь в огромном доме барона можно назвать тихой и спокойной. Надо было продиктовать письма, отправить посыльных в путь, принять просителей и вассалов, дать указания состоящим при доме секретарям и рыцарям. Однако несколько часов они могут подождать. В первую очередь ему необходимо отдохнуть и обсудить кое-какие вопросы с женой.
Одетый только в рубашку и штаны, Вильгельм лежал на кровати в верхней комнате, освещенной солнцем. Его голова покоилась у нее на коленях, упираясь в ее выросший живот.
Изабель снова забеременела в январе, и сейчас начинался шестой месяц беременности. Она напоминала своей величавостью лебедей, скользящих по реке за домом. В солнечных лучах кружились пылинки. Сын возился на полу вместе с мальчиком того же возраста, родившимся у одного из рыцарей. За ними внимательно наблюдала няня. Вильгельм сообщил Изабель об успехе писем к королеве Алиеноре и с удовольствием и гордостью увидел блеск в ее глазах. Она была удовлетворена.
