– Вы сказали – я услышала, – объявила она. – Вы правы. В конце концов, не такая я и старая.
На город опускались серебристо-голубые сумерки, и мороз становился сильнее. Вильгельм с Изабель возвращались в свой дом на берегу реки. Оба пребывали в задумчивости после посещения покоев королевы. Если в ближайшее время не будет новостей о Ричарде, то начнутся перемены при дворе. Власть будет меняться. Им надо было подготовиться к признанию принца Иоанна королем, но это нелегко.
– Лорд, госпожа, у вас гость, – сообщил церемониймейстер, кланяясь Вильгельму и Изабель и провожая их в зал.
Вильгельм приподнял бровь. У него всегда были гости, но, если церемониймейстер доложил о нем, значит, этот человек прибыл к нему лично. Затем он увидел бывшую любовницу брата и ее дочь, которые грелись у очага. Они явно появились недавно, потому что все еще оставались в плащах, а лица у них раскраснелись от мороза. Алаис возбужденно разговаривала с мужчиной, сидевшим рядом с ней, он улыбался и внимательно слушал ее. Увидев входящего Вильгельма, Алаис легко положила руку на плечо мужчины, затем оставила его и поспешила навстречу хозяину дома, увлекая за собой дочь.
– Алаис! – с искренней радостью воскликнул Вильгельм, расцеловал ее в обе щеки, потом поцеловал стройную, как молодой олень, Сибиллу с блестящими черными косами и круглыми, чистыми серо-зелеными глазами. – Матерь Божья, как ты выросла!
– Почти десять лет, – сообщила Алаис с улыбкой, полной любви и немного грусти. – Вскоре она станет женщиной. Даже слишком скоро.
– Мама! – Сибилла сморщила нос.
Алаис поклонилась Изабель, которая в ответ поцеловала ее в обе щеки, как и Вильгельм. Однако между женщинами оставалась небольшая напряженность. Алаис чувствовала себя неловко с Изабель из-за своего двусмысленного положения в семье Маршалов. А Изабель лучше знала Алину, жену Иоанна Маршала, и поэтому держала себя с Алаис прохладно.
– Что привело тебя в Лондон? – спросил Вильгельм, после того как отвел Алаис и Сибиллу в личные покои и проследил, чтобы им подали горячего вина с финиками и печеньем.
– Я приехала из-за сына, – сказала Алаис и с улыбкой посмотрела на оруженосцев Вильгельма. Ты не будешь против моего посещения? У меня есть для него подарок на день рождения. Кроме того, я хочу пройтись по рынкам. Как ты заметил, Сибилла растет, и ее нужно одевать, – она покраснела и заговорила тише: – Иоанн прислал нам денег и сказал, чтобы мы тратили их так, как считаем нужным.
– Ты знаешь, что, если тебе что-нибудь нужно, ты можешь прийти ко мне, – вполголоса ответил Вильгельм.
Алаис с достоинством склонила голову:
– Я знаю это, и спасибо тебе. Но ты и так делаешь достаточно – ты же готовишь моего сына к посвящению в рыцари. По правде говоря, мы ни в чем не нуждаемся. Иоанн щедр… возможно, более щедр, чем я заслуживаю.
– Или, возможно, недостаточно щедр. Ты не должна удовлетворяться малым, – заявил Вильгельм и в ответ получил трогательную, благодарную улыбку. – Ты давно видела его?
Она опустила взгляд.
– Он приезжал в Хамстед после Михайлова дня и привез нам денег… Я думаю, что, в основном, он смотрит на нас просто как на очередные счета, которые приходится оплачивать. И я думаю, что он, как и я, раскаивается в том, что сделал когда-то. Но нельзя жить прошлым, правда? – Она мужественно подняла голову. – На Рождество он отправился с женой в Мальборо и, как я понимаю, погрузился в дела принца Иоанна. – Она посмотрела на Вильгельма. – Ходят слухи о короле Ричарде… Что он пропал…
Вильгельм почувствовал, как напряглась рядом с ним Изабель.
– Это только слухи, – ответила его жена с вежливой улыбкой. – Его прибытия ожидают со дня на день, и королева уверена в скором его возвращении.
– Конечно… Я не собиралась ни на что намекать; – Алаис покраснела. – Просто я услышала разговоры на рынке, где торгуют тканями.
– На рынке всегда сплетничают, и большая часть этих сплетен не стоит и соломинки из отхожего места, – заявила Изабель.
Она не хотела оскорбить Алаис, но ее слова намекали, будто гостья – глупая сплетница. Вильгельм сгладил неловкость, взял Изабель под руку, и они вернулись в шумный зал, оставив Алаис и Сибиллу наедине с Джеком, ради которого они, собственно говоря, и приехали.
– И кто был тот рыцарь, с которым ты разговаривал? – Изабель толкнула Вильгельма локтем в бок.
Они лежали в постели с задернутым пологом, который отделял их от других людей, спавших в том же помещении. Они только что украдкой занимались любовью, стараясь не шуметь, и Изабель уже стала засыпать, но внезапно воспомнила, о чем не успела спросить мужа.
– Сегодня вечером со мной разговаривали многие рыцари, – пробормотал он.
– Я имею в виду мужчину с темными вьющимися волосами. Он сидел у огня с Алаис и Сибиллой. И он был с ними, когда мы вернулись из дворца.
– Гийом де Коллевиль. Его троюродный брат Томас входит в мою свиту.
Вильгельм зевнул и перевернулся на другой бок, натянув на себя одеяло. Изабель тут же потянула свою часть к себе.
– Он ищет место?
– Нет, у него есть свои земли, – ответил Вильгельм сонным голосом. – Он просто попросил приютить его на ночь. Он едет по делам.
– А жена у него есть?
– Я не слышал ни про какую жену… И, вероятно, он поэтому лучше спит, – проворчал Вильгельм.
Изабель поняла намек и замолчала; свернувшись калачиком, она прижалась к спине мужа, пригрелась и постепенно погрузилась в сон. Но у нее было немало поводов для размышлений.
Глава 40
Кавергиам, Беркшир,
февраль 1193 года
– Он жив, его нашли!
Изабель стояла на коленях перед сундуком с тканями, которые разбирала. Вильгельм ворвался в комнату, размахивая пергаментом с печатью королевы Алиеноры.
– Кто? – спросила Изабель с несколько отсутствующим видом. Она считала куски ткани, имевшиеся в запасе и необходимые для летних нарядов.
– Король Ричард! Его нашли, слава Богу! – в голосе Вильгельма слышались облегчение и возбуждение. Он подхватил на руки младшего сына и подбросил его. Ребенок завизжал. – Но есть и плохие новости. Он в тюрьме у императора Германии Генриха, который его не любит.
– Что? – уставилась на мужа Изабель.
– Ричарда схватили, когда он проезжал по землям Леопольда австрийского, недруга Ричарда. И Леопольд продал его императору.
– Но ведь души тех, кто помешал крестоносцу, будут гореть в аду?
Изабель поднялась на ноги и подавила желание чихнуть. В носу щекотало после разбора тканей.
– Серебро покупает отпущение грехов, – недовольно произнес Вильгельм. – Если император и не любит Ричарда, он любит деньги. Готов поспорить, что он отпустит своего пленника за вознаграждение.
