Возблагодарив про себя неизвестных хулиганов, Надежда, волоча за собой свою спутницу, взбежала на второй этаж и прильнула к лестничному окну, едва переведя дыхание.
Она увидела, как следом за ними во двор вбежали двое рослых мужчин в одинаковых черных костюмах и, как и следовало ожидать, побежали во вторые ворота…
Когда в напряженном ожидании прошло несколько минут и ничего опасного не произошло, Надежда Николаевна перевела дыхание и повернулась к девушке.
– Ну? – холодно произнесла она. – Не хочешь объяснить происшедшее?
– О чем вы говорите? – встрепенулась девица. – Я сама совершенно ничего не понимаю!
– Врешь! – возмутилась Надежда. – Опять ты врешь! Что ты сделала с Таней Белолобовой? – спросила она тоном сурового следователя из старого советского фильма.
Девушка вздрогнула, отшатнулась от Надежды и вскрикнула:
– Я ничего с ней не делала! Это они, они ее убили!
– Вот что, милая моя, – Надежда смотрела весьма строго, – расскажи-ка мне все с самого начала!
– Здесь? – Девушка растерянно огляделась по сторонам, и Надежда тотчас заподозрила ее в желании потянуть время.
Надежда и так была сердита на неизвестную девицу – кому понравится, когда тебя держат за полную дуру, а ведь псевдо-Татьяна, очевидно, посчитала ее полной идиоткой, раз решила поселиться у нее в доме, выдав себя за настоящую Таню. Вместе с тем Надежда Николаевна ощущала в глубине души некоторое удовлетворение: вот ведь она подозревала, что с гостьей что-то не то, так оно и вышло.
Грязная лестница, заплеванная, с разрисованными краской стенами, не слишком подходила для задушевного разговора, и Надежда решила, что не будет особого вреда, если они поговорят дома.
– Зачем же здесь? – Надежда еще раз выглянула в окно. – Думаю, мы можем выйти. Вряд ли твои друзья все еще нас дожидаются.
– Какие друзья?! – девушка вспыхнула.
– Вот ты мне все и расскажешь.
Надежда спустилась по лестнице, выглянула из подъезда и, не увидев ничего подозрительного, решительно направилась к своему дому.
Девушка, понурившись, следовала за ней.
Закрыв за собой дверь квартиры, Надежда прошла на кухню, где чувствовала себя более уверенно. Кивнув девушке на табурет, она села напротив и строго спросила:
– Ну и как же тебя зовут на самом деле?
Девица молчала, и Надежда, чтобы подтолкнуть ее, проговорила:
– Послушай, милая, если ты думаешь, что с тобой кто-то будет здесь возиться, то глубоко ошибаешься! Давай так договоримся: или ты немедленно рассказываешь мне все, и в подробностях, или я вызываю милицию!
– Так уж прямо и милицию? – криво усмехнулась девица. – И что вы ей скажете, этой милиции?
– Ты живешь по чужому паспорту – это раз! – оживилась Надежда. – Ты обманом проникла в мою квартиру и явно замышляешь какое-то темное дело – это два!
– Никуда я обманом не проникала! Вы сами меня пригласили! – закричала девица.
– Короче! – так же громко заорала Надежда. – Будем признаваться или будем запираться? Имей в виду: ты можешь сейчас забирать свое барахло и убираться из моей квартиры! Думаю, что красть ты у меня ничего не стала…
– И на том спасибо, – угрюмо вставила девица.
– Я поменяю замки и забуду этот случай, как страшный сон. А ты уж сама выпутывайся как знаешь. Впрочем, думаю, та иномарка ошивается где-нибудь поблизости, так что недолго ты погуляешь…
Девушка вдруг закрыла лицо руками и начала раскачиваться на табуретке. Надежда малость сбавила тон.
– Девочка, ты явно попала в серьезный переплет! Одной тебе не выпутаться! Расскажи мне все, и мы посмотрим, что можно сделать.
– Почему вы думаете, что я одна? – спросила девушка, не отрывая ладоней от лица.
– Потому что, если бы ты была не одна, ты не сунулась бы в незнакомый дом, рискуя тем, что тебя в любой момент могут разоблачить! Что и случилось, – скромно добавила Надежда.
– Как вы догадались? – спросила девушка, отняв наконец руки от лица.
Глаза у нее были красные и заплаканные, что, надо сказать, нисколько Надежду не растрогало.
– Ты совершенно не похожа на Таню, – сказала она, – как только не боишься с таким паспортом ходить…
– Вы обыскивали мои вещи! – вспыхнула девица. – Вы рылись в моей сумочке!
– Ну знаешь! – от возмущения Надежда даже вскочила с места. – Не тебе уж говорить!
– Правда, что это я, – девушка опустила голову, и Надежде на мгновение стало ее жалко.
– Послушай, если ты пообещаешь, что не станешь бить меня по голове скалкой или еще каким тяжелым предметом, – заговорила она, – то я, пожалуй, заварила бы кофе. Или чаю… А то как-то неуютно мы сидим.
Когда чай был налит и поставлены на стол вазочки с печеньем и конфетами, девушка подняла на Надежду затравленный взгляд и проговорила:
– Меня зовут Лена Березкина. Таня была моей лучшей подругой…
«Не верю ни единому слову!» – сказала себе Надежда, отхлебнула ароматный чай и приготовилась слушать.
Две подруги жили в далеком городе Зауральске.
– Вы не подумайте, что это какая-то захолустная дыра, – говорила девушка Надежде Николаевне, – наш город довольно большой, у нас есть несколько крупных заводов. И природа красивая – сопки, сосны, хороший климат…
– Ну-ну, – вздохнула Надежда, вспомнив, что именно такими словами оперировал ее муж Сан Саныч, когда рассказывал о Зауральске.
– Мы с самого детства с Таней дружили, – рассказывала Лена, – сначала жили по соседству, потом нам квартиру дали, но все равно близко оказалось, и мы вместе в школу пошли, за одной партой сидели. Потом я в институт решила поступать, а Таня нет. Она уезжать не хотела, боялась мать надолго оставить. Да и потом…
– Ей что – трудно учеба давалась? – Надежда вспомнила про болезни Татьяны и про ушиб головы.
– Откуда вы знаете?
«От верблюда», – захотелось ответить, но, разумеется, Надежда Николаевна сдержала порыв. Не бросила она и никакой хамской фразы типа «Я знаю все!» или «Вопросы здесь задаю только я!».
Она просто промолчала, хотя сделала это очень выразительно. Кажется, Елена, как она себя называла, поняла намек и сбавила тон.
– Таня была очень болезненной, ну и тетя Аня, конечно, над ней тряслась, не хотела отпускать одну далеко…
«Вот и к делу подошли», – подумала Надежда и внутренне подобралась, прежде чем задать слишком сильно интересующий ее вопрос.
– Они жили только вдвоем с матерью? Мужа у Ани не было?
– Не было, – Лена вздохнула, – только про Таниного отца все знали. Он на заводе работал, замдиректора. Семья у него была… Сначала-то вроде хотел он от жены уходить к тете Ане, а потом передумал. Перебросили его на другую работу, они и уехали всей семьей, но это позже, когда нам с Танькой лет по десять было. Это мне мама рассказала уж потом, когда мы взрослые стали. А тогда как раз Таня упала и долго болела, а он даже ничем не помог, хоть и возможности были – все же не простой работяга, а начальник…
