Беседа с императором оставила у Александра Васильевича приятное впечатление, в частности, его представление о положении фронтов. Объяснялось это общеизвестной зрительной памятью Николая II, цепко удерживавшей оперативную обстановку на штабных картах. Особенно он очаровал адмирала своим обхождением, подкупающей простотой и обаятельностью.
До этой встречи Колчак не считал себя большим почитателем государя. Конечно, в военной присяге, которую он принимал в юности, есть слова об особе императора, но они не задевали душу и скорее воспринимались как торжественный, но формальный акт. От офицеров он всякого наслушался о Николае, о его жене Александре Федоровне и даже о родителях царя. Ему вспоминались дерзкие строки из письма своего коллеги по одной из экспедиций A. M. Макалинского о памятнике Александру III, что был установлен в 1909 году на Знаменской площади в Петербурге. «Вот, смотрите, итальянцы какой монумент В. Эммануилу за освобождение и объединение закатили, – писал Макалинский. – А у нас даже простой памятник императору Александру III изуродовали: поставили на площади комод, на комоде бегемот, а на бегемоте – обормот». Колчак, прочитав эту ядовитую сатиру, не мог удержаться от хохота. Она, видимо, ему очень понравилась, поскольку он в целости сохранил в своем архиве письмо, не вымарав в нем ни одного слова. Но больше всего насмешек, анекдотов, возмущения в среде офицеров вызывала непонятная и непристойная связь царской семьи с Распутиным. Колчак, разумеется, также осуждал эту затянувшуюся темную историю, в которой супруги Романовы играли главную и крайне неприглядную роль. А вот здесь, в Могилеве, Колчаку российский самодержец представился совсем в ином свете. Адмирала покорили воспитанность и интеллигентность государя.
В Ставке. Николай II, М. В. Алексеев.
Получив в Морском штабе Ставки информацию об оперативной обстановке на Черном море и выслушав ряд рекомендаций и советов помощника морского министра, начальника Морского Генерального штаба адмирала А. И. Русина, новый командующий флотом зашел к царю, чтобы попрощаться с ним и получить его благословение. В тот же день к вечеру Колчак поездом выехал в Севастополь.
В штабе флота с положением дел Александра Васильевича ознакомил адмирал А. А. Эбергард. В совещании участвовал флагман-капитан штаба, а также другие должностные лица. Из беседы с ними он уяснил, что первейшей задачей флота являлось обеспечение охраны Черноморского побережья от периодических набегов быстроходных германских крейсеров «Гебен» и «Бреслау», ставивших в тяжелое положение весь русский транспорт на море и в его портах. Не менее опасными становились подводные лодки противника, недавно прошедшие через Босфор и частично базирующиеся на Варну. Вторая задача – организация транспортов с целью обеспечения боевых действий Кавказской армии, подготовка и осуществление десантных операций в ее интересах. Не забывал Колчак и о перспективных задачах, поставленных ему императором Николаем II в Ставке: десант на Босфор, удар по Константинополю, вывод Турции из войны.
О назначении А. В. Колчака на Черноморский флот и отставке Эбергарда пресса сообщила почти через месяц. В газете «Южная почта» и «Черноморской газете» от 26 июля был опубликован высочайший рескрипт, которым Николай II назначал отставного адмирала А. А. Эбергарда членом Государственного совета, пожаловав ему за прошлые заслуги знаки, украшенные бриллиантами. В «Южной почте» была помещена краткая биография нового командующего флотом Черного моря. Поздравительные же письма и телеграммы в адрес Колчака от военных коллег начали поступать еще до этих газетных публикаций. Многие, особенно офицеры флота, находившиеся в отставке, наряду с поздравлениями Колчака с высоким назначением указывали также на тяжесть и ответственность его нового поста, к тому же, как заметил один поздравитель, «за время войны сильно скомпрометированного». Тем не менее все выражали уверенность, что Колчак, как человек дела и самостоятельного взгляда, с честью выполнит свой долг перед Россией и «Бог даст, принесет много славного нашему флоту».
Начальник Морского генерального штаба адмирал А. И. Русин.
Особенно усилился поток поздравлений после газетных сообщений. Его поздравляли со всех концов России: из Одессы – дядя по матери генерал-майор А. Посохов, из Костромы, Винницы и Одессы – двоюродные сестры, которых он в глаза не видел, одна из них, Лиза Назибелова, даже дважды просила «высокопревосходительного» братца помочь ей материально, из Феодосии неожиданно объявившийся родственник, народный учитель Серватовский, выславший адресату образок великого князя Александра Невского с сопроводительными словами: «пусть он будет заступником и покровителем во всех Ваших делах на пользу нашей Родины». Из Благовещенска Колчака поздравлял его бывший коллега по экспедиции Ф. А. Матисен, из Енисейска – соплаватель по двум полярным экспедициям Н. А. Бегичев. Телеграммы, открытки и письма в адрес Колчака поступали и из других городов, от многих знакомых и незнакомых ему офицеров, адмиралов, генералов, а также от некоторых гражданских лиц, желавших ему успехов на новой ответственной должности и военного счастья.
Прибытие Николая II в Севастополь.
Высокому служебному положению Колчака соответствовал и должностной оклад его денежного содержания. Ему, как и бывшему командующему Эбергарду, полагалось 22 тысячи рублей в год и дополнительно морское довольствие в размере, установленном для командующих эскадрами. Помимо этого, по ходатайству морского министра государь император повелел отпустить Колчаку на переезд к новому месту службы 2000 рублей. Когда-то Софья Федоровна лелеяла мечту о том, что ее муж будет командовать на Черном море кораблем 1 ранга. Действительность превзошла ее самые смелые предположения. Теперь она – жена командующего флотом, и ей не надо уже переживать за семейный бюджет. Более того, можно даже обновить свои туалеты, поскольку ей вместе с мужем приходится бывать в высшем севастопольском обществе.
Вице-адмирал А. В. Колчак официально вступил в должность командующего Черноморским флотом 9 июля. В своем приказе по этому поводу он отметил, что принял командование «повелением Государя Императора», что до прибытия в Севастополь «имел счастье получить его указания по предстоящей деятельности». Приказ заканчивался фразой «Пусть каждый из нас помнит, что Государь Император верит, что Черноморский флот, когда ход событий войны приведет к решению исторических судеб Черного моря, окажется достойным принять участие в этом решении».
Буквально через несколько минут, как был поднят флаг нового командующего, поступило радиосообщение о выходе из Босфора крейсера «Бреслау». Было примерно 11 часов вечера. Адмирал вызвал ближайших помощников, разобрал по карте вероятное направление его движения, приказав одновременно готовить к выходу в море флагман, дредноут «Императрица Мария», крейсер «Кагул», шесть миноносцев.
