25 апреля 1-й гвардейский танковый корпус генерала М. Ф. Панова, вступив в сражение на участке 65-й армии, завершил прорыв главной полосы обороны. Достичь большего успеха ему не удалось: сопротивление противника, усиленного резервами, нарастало. В тот день более значительным оказалось продвижение 70-й армии, наступавшей в центре ударной группировки фронта. Воспользовавшись тем, что противник бросил основные силы против 65-й армии, стрелковые дивизии 70-й армии вырвались вперед и к исходу дня продвинулись более чем на 20 км. Теперь путь им преграждала р. Рандов, по которой проходила вторая полоса обороны немцев. Левофланговая 49-я армия преодолела Одер, используя переправы соседней армии, и к вечеру продвинулась на 5–6 км.
К этому времени удар войск 2-го Белорусского фронта для помощи в овладении Берлином уже не требовался. Оценивая решение Сталина повернуть войска этого фронта на Берлин, Жуков писал: «Есть такая пословица: «Поспешишь – людей насмешишь». Так и получилось с этой директивой Ставки». 25 апреля Рокоссовскому было приказано действовать в общем направлении на северо-запад, прижимая противника к морю.
Наступление Красной Армии на Берлин изменило обстановку на Западном фронте. 15 апреля командующий группой армий «Б» фельдмаршал В. Модель, войска которого были окружены в Руре, после долгих раздумий приказал солдат старших и младших возрастов, только что призванных в армию, распустить по домам, остальным с 17 апреля сопротивление прекратить и сдаваться в плен или пробиваться из окружения. Однако прорваться стремились немногие. 20 апреля началась массовая сдача в плен. Сам Модель на следующий день застрелился. Западный фронт вермахта прекратил существование.
21 апреля Эйзенхауэр направил через военную миссию США в Москве начальнику Генерального штаба Красной Армии генералу А. И. Антонову информацию о своих планах и предложил рубеж рек Эльбы и Мульде для соединения англо-американских войск с советскими. Антонов ответил согласием. О возможности встречи с войсками западных союзников маршалы Жуков, Конев и Рокоссовский были предупреждены еще 20 апреля, когда им сообщили согласованные с союзниками сигналы для взаимного опознавания. Согласно полученным указаниям командующие армиями должны были при встрече по договоренности со старшим начальником войск союзников установить временную линию, исключавшую их перемешивание.
Первая встреча произошла 25 апреля на р. Эльба. Как сообщал в тот день Антонову начальник штаба 1-го Украинского фронта генерал И. Е. Петров, в районе Торгау в 15 часов передовые подразделения 58-й гвардейской стрелковой дивизии встретились с разведывательными группами американской 69-й пехотной дивизии.
Момент был поистине исторический: почти год, громя общего врага, продвигались навстречу друг другу союзные армии и наконец соединились. Москва отметила важное событие традиционным салютом: прогремели 24 артиллерийских залпа из 324 орудий. До сих пор так отмечалось освобождение столицы союзной республики или государства. А поздравительный приказ Сталина был адресован не непосредственному виновнику торжества – войскам 1-го Украинского фронта, как это обычно делалось, а всей действующей армии. По этому же поводу 27 апреля было опубликовано обращение Сталина к Красной Армии и войскам союзников. Аналогичным образом поступили У. Черчилль и Г. Трумэн, ставший после смерти Рузвельта президентом США.
Несмотря на то что событие на Эльбе оценивалось главами союзных держав как рассечение войск Германии на две части, имело оно чисто символический характер. С войсками 1-го Украинского фронта встретились только разведывательные подразделения 1-й американской армии. Ее главные силы находились на взаимно обусловленном рубеже р. Мульде, что в 50 км западнее Эльбы. Главные же силы 1-го Украинского фронта вышли к Мульде позднее, в начале мая, готовясь к проведению Пражской операции.
Долгожданная встреча состоялась
Вслед за первой встречей последовали взаимные визиты. 26 апреля командир 58-й гвардейской стрелковой дивизии генерал В. В. Русаков принимал командира 69-й пехотной дивизии генерала Э. Рейнхардта. На следующий день командир 34-го гвардейского стрелкового корпуса генерал Г. В. Бакланов встречал командира 5-го армейского корпуса генерала К. Хюбнера. Больше всего убеленных сединами американцев удивила и восхитила молодость советского генерала, которому в ту пору шел тридцать пятый год. 30 апреля генерал А. С. Жадов, командующий 5-й гвардейской армией, устроил прием в честь генерала Э. Ходжеса, командующего 1-й американской армией. Двумя днями раньше на приеме у маршала Конева командующий 12-й группой армий США генерал О. Брэдли заявил: «Наш народ всегда с восхищением следил за боями и победами славной Красной Армии, и мои солдаты и офицеры стремились подражать боевому примеру, который подавали им войска 1-го Украинского фронта». Ответные визиты наносили советские военачальники. Повсеместно воины союзных армий, с трудом еще сознавая окончание так опостылевшей всем войны, встречались как братья по оружию.
Гитлер и его приближенные до последнего момента надеялись, что встречное наступление Красной Армии и англо-американских войск приведет к вооруженному столкновению, а вслед за этим и распаду союза трех великих держав. Однако их расчеты не оправдались; никаких боевых стычек между союзниками не произошло, и, следовательно, последние иллюзии нацистского руководства на благополучное для себя окончание войны рухнули безвозвратно.
После 25 апреля основная задача войск 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов заключалась в разгроме группировок противника, окруженных в Берлине и южнее его. По совету своего верного соратника генерала А. Йодля А. Гитлер решил повернуться спиной к англо-американским войскам, а все усилия сосредоточить на удержании Берлина.
Еще 20 апреля фюрер намеревался вылететь в Южную Германию и оттуда руководить продолжением войны. Однако через день его планы кардинально изменились: он решил лично возглавить оборону столицы и в случае неудачи здесь же умереть. В тот же день диктатор провел со своими приближенными последнее совещание, после которого они направились в войска для организации помощи Берлину. Туда же стягивались и войска. Так, 12-я армия, которая до этого держала оборону вдоль Эльбы против американских войск, спешно перебрасывалась на восток. Она получила приказ пробиться навстречу войскам 9-й и 4-й танковой армий, окруженным южнее Берлина, чтобы отрезать армии 1-го Украинского фронта, ворвавшиеся в столицу с юга. Затем соединившие немецкие армии должны были наступать на север и разорвать кольцо окружения берлинского гарнизона.
С севера же на помощь фашистской столице направлялась армейская группа обергруппенфюрера СС Ф. Штейнера. Предполагалось, что претворению в жизнь этого замысла будут способствовать и действия герлицкой группировки, которая продолжала наносить удары по войскам 1-го Украинского фронта, наступавшим на Дрезден.
Прекращая сопротивление на Западе, Гитлер намеревался создать благоприятную почву для соглашения с англо-американским руководством. Как заявил генерал Йодль начальнику штаба Люфтваффе генералу К. Коллеру в личной беседе 23 апреля, «совсем безразлично, что при этом предпримут американцы на Эльбе. Может быть, удастся доказать этим, что мы хотим воевать только против Советов».
