– Остальные могут расположиться в саду. Пусть укроются за изгородью, немедленно!
– Да, Кесарь.
– Постум, если я велю гвардии тебя отпустить, ты будешь вести себя хорошо?
Постум покосился на темный вход в туннель. Император вздохнул.
– Прошу тебя, выбрось мысли о туннеле из головы. Мои воины получили приказ. Идем со мной! Обсудим все спокойно.
Постум растолкал держащих его солдат.
– Что ты сделал с моим войском, колдун?
– Всего лишь провел смотр, ничего особенного. Только растянул его до бесконечности.
Постум нахлобучил на голову шлем. Алый с золотом плюмаж местами обуглился.
– Что ты намерен со мной сделать?
Император криво усмехнулся.
– Посмотри на Мамиллия. Можешь представить его Императором?
Мамиллий лежал на животе на каменной скамье. Двое солдат держали его за ноги, а третий, пыхтя, стаскивал с головы застрявший шлем.
– Однако я получал весьма подробные доклады…
Император поманил кого-то пальцем.
– Фанокл.
– Да, Кесарь.
– Объясни законному наследнику раз и навсегда, какова твоя цель.
– Я уже объяснял, Император. Чтобы не было рабов и войны.
Постум хмыкнул.
– Приведите раба, которого я поймал. Это он был среди поджигателей твоего корабля.
Двое солдат притащили за руки и за ноги раба. Он был обнажен, но уже успел высохнуть. На вид настоящий титан, способный голыми руками убить льва – бородатый, смуглый и необузданный.
Император оглядел его с ног до головы.
– Кто это?
Солдат схватил пленного за волосы и вывернул его голову, так что тот оскалился от боли. Постум наклонился вперед и осмотрел метки, вырезанные в ухе раба. Затем кивнул, и солдат разжал руки.
– Зачем ты это сделал?
Раб ответил голосом, огрубевшим от крика и непривычным к разговору:
– Я гребец.
Император удивленно вскинул брови.
– Выходит, нужно приковывать гребцов к веслам? Или это слишком дорого?
Раб попытался умоляюще заломить руки.
– Кесарь, будьте милосердны, – сказал Фанокл. – Его соседа убило доской. Краб пролетел мимо.
Мамиллий с воплем освободился от шлема и тут же бросился к рабу.
– Ты не пытался меня убить?
– Зачем мне вас убивать, повелитель? Вы вправе доводить нас до изнеможения, ведь вы нас купили. Но этот человек хотел лишить нас работы. Мы видели, как его корабль идет без весел и парусов, против ветра. И каково гребцам понимать, что они не нужны?
– Мой корабль освободил бы вас! – воскликнул Фанокл.
Император задумчиво посмотрел на раба.
– Ты счастлив вечно сидеть на скамье?
– Одни боги знают, какие лишения мы терпим.
– Тогда зачем тебе такая жизнь?
Помолчав, раб ответил фразой, судя по всему, зазубренной в далеком прошлом:
– Лучше быть рабом у бедняка, чем править призраками в аду.
– Ну что ж, ясно. Уведите его, – кивнул Император солдатам.
Постум издал ехидный смешок.
– Слышишь, грек, что думает профессиональный моряк о твоем корабле?
Император повысил голос:
– Постой, давай узнаем мнение профессионального солдата о гром-машине. Офицер?
Офицер уже торопился им навстречу, отдавая салют.
– Простите, Император, но госпожа…
– Какая госпожа?
– Ее не пропускают без приказа.
– Ефросиния! – надтреснутым голосом вскричал Мамиллий.
Офицер побежал обратно.
– Пропустить ее! Живее!
Солдаты у туннеля расступились, и Ефросиния поспешила к Фаноклу и Императору.
– Где ты была, девочка? Почему не с остальными женщинами?
Она молчала, только вуаль подрагивала над губами. Император поманил Ефросинию пальцем.
– Держись рядом со мной. Тут тебе ничего не угрожает. Офицер!
– Слушаю, Император!
– Вольно. Постум, спрашивай.
Постум изучающе посмотрел на офицера.
– Капитан, ты обычно радуешься предстоящему сражению?
– Ради защиты Отца Империи…
Император упреждающе поднял руку.
– Твоя преданность не вызывает сомнений. Ответь на вопрос, пожалуйста.
Капитан задумался.
– В целом, да, Император.
– Почему?
– Новизна, Император. Упоение битвой, повышение по службе, иногда трофеи…
– Ты хотел бы разить врага на расстоянии?
– Не понимаю.
Постум указал большим пальцем на Фанокла.
– Это тот самый мерзкий грек, который смастерил орудие на причале. Нажимаешь на рычаг, и враг взлетает на воздух в облаке дыма.
Капитан замолчал, морща лоб.
– Выходит, Императору мои солдаты будут не нужны?
– Выходит, что так.
– Повелитель, а что если гром-машиной завладеет враг?
Постум взглянул на Фанокла.
– Доспехи защитят?
– Ни в коей мере.
Император бережно поправил Мамиллию алую накидку.
– Полагаю, подобное одеяние исчезнет. Солдаты будут ползать на животе, а форме станут придавать цвета грязи и фекалий.
Офицер посмотрел на свой сверкающий нагрудник.
– … металл можно перекрасить в неяркий оттенок или просто запачкать.
Офицер побледнел.
– Император, вы шутите.
– Ты сам видел, что натворил этот корабль в порту.
Офицер отшатнулся, раскрыв рот и тяжело дыша, как человек, увидевший ночной кошмар. Он начал судорожно оглядываться – на изгородь, каменные скамьи, солдат, защищающих туннель.
Постум сделал шаг вперед и взял его за руку.
– Так что скажешь, капитан?
Их глаза встретились. С лица капитана исчезли сомнения; он сжал челюсти и вздернул подбородок.
– Вы справитесь с остальными, генерал?
Постум кивнул.
Сумятица возникла мгновенно. Сквозь завесу жестикулирующих фигур, сквозь толпу людей, стремящихся удержать равновесие на краю пруда, было видно, как Фанокл летит к безмятежным лилиям от кулака Постума. Тем временем офицер уже мчался ко входу в туннель, а Постум грузно шагал следом. Офицер выкрикнул приказ солдатам, охраняющим вход, и те расступились, словно живая ширма – раз-два! раз-два! раз-два! Постум с офицером скрылись в туннеле; охрана в боевой готовности осталась с одной стороны. Солдаты начали строиться в шеренги у пруда. Мамиллий, которому пруд перекрывал путь к туннелю, заметался, пытаясь найти кратчайший путь по суше. И только Император был по-прежнему молчалив и благороден, разве что немного более бледен и отстранен под угрозой свержения и гибели. Вскоре солдаты встали на ноги, а Фанокл выбрался из пруда, который Мамиллий наконец решился перейти вброд. Не веря в предательство офицера, они направились ко входу в туннель. Император зашагал следом. По дороге он бросил задумчивый взгляд на «живую ширму», которую дисциплина сделала бесполезной, и едва заметно повел плечами под тогой.
