– Эй! – крикнула Франсуаз, и ее звонкий голос отразился эхом от высоких сводов. – Нам надо поговорить.
Человек прыгнул.
Он вжал голову в плечи и вытянул руки, отчего они стали казаться еще длиннее. Балки сплетались над нашими головами в громоздкую паутину.
Я мог бы поклясться, что человек упадет; вблизи него не было видно ни одной балки, ни единого выступа, за который он мог бы ухватиться руками. Сейчас рухнет вниз и размозжит себе голову о камень или какую-нибудь железяку.
Но этого не случилось. Он пролетел расстояние, неправдоподобно большое, если помнить, что он прыгнул сверху вниз, из сидячего положения. Его ноги изломились в воздухе, растопыриваясь, подобно лягушачьим лапам.
Человек вошел в узкий просвет между двумя металлическими балками и пролетел сквозь него, даже не зацепившись, словно был совершенно плоским. Его вытянутые пальцы сомкнулись на бетонном уступе, и через мгновение он уже исчез в темноте.
– Эй! – еще раз крикнула Франсуаз, но в ответ не послышалось даже шороха.
– Это был только один, – заметил я, продолжая водить лучом фонарика по металлическим нитям строительной паутины, опутывавшей темные своды.
– Он мог уйти на верхний ярус? – спросила Франсуаз.
– Только если умеет грызть бетон, – сказал я. – Над нами фундамент бывшей автостоянки.
– Ага. – Франсуаз сделала три шага вперед, поднимая голову.
Темная размытая тень пронеслась над нашими головами.
У меня неплохая реакция, особенно на деньги. Но даже я не смог проследить за тем, как двигалось это существо.
Человек появился на нижней из поперечных балок.
Он не задержался там и доли секунды. Его гибкое тело, скрюченное судорогой животной настороженности, метнулось вниз. Он несся стремительно, расправив руки, и впереди у него была только каменная стена.
Я отступил назад, готовясь увидеть, как его тело с огромной скоростью врежется в неровный свод. Сила его броска была столь велика, что его неминуемо должно было размазать по стене; вместо этого человек легко оттолкнулся от каменной кладки. Он действовал всеми четырьмя конечностями, словно давно уже потерял различие между руками и ногами.
Он отлетел от стены легко, невредимый, как резиновый мяч. Вот он стоит уже на полу, преодолев высоту, упав с которой, мог только разбиться. Пасть вампира раскрылась, обнажая кривые острые зубы.
Франсуаз упала на бок и перекатилась. Ее длинная нога распрямилась, ударяя человека в челюсть.
Вампир отшатнулся. Прежде чем девушка успела подняться на ноги, тварь подпрыгнула, гораздо выше, чем могут поднять человека его мускулы, и спикировала на мою партнершу.
Франсуаз сильно пнула противника обеими ногами. Носки ее сапог угодили существу в живот, когда оно находилось в прыжке. Вампир отлетел, взмахивая руками в воздухе
Я подбежал к девушке; та вскочила на ноги, но вампир уже исчез.
Я видел, как он темной молнией пронесся по каменной стене и, ухватившись за каменный выступ, нырнул в паутину балок и труб.
– Сколько бы они ни съели, – заметил я, – они все еще голодны.
– Вот ублюдок, – процедила Франсуаз, направляя взгляд туда, где исчезло существо. – Ничего. Тетя Френки вытрет тебе сопливый носик.
Несколько минут я стоял не двигаясь. Я ждал следующего нападения. Но его не последовало; вампиры, затаившись где-то под высоким потолком, невидимые нами, следили за каждым нашим шагом.
– Они изучают нас, – сообщил я. – Они чувствуют, что от нас исходит опасность.
– Я тоже их изучу, – пробормотала Франсуаз. – Когда я верну их обратно в школу, им еще долго придется делать свои уроки стоя.
Стальные глаза Франсуаз ощупывали переплетение балок и труб у нас над головой. Каждую из них, каждый промежуток между ними она исследовала, оценила и запечатлела в памяти, после чего собрала из них в своем сознании объемную схему.
– Здесь, должно быть, они прячутся, – заметил я.
Я обошел погруженное во тьму помещение, фут за футом освещая стены. Луч моего фонарика упал на большую толстую крысу; она сидела на куче битого кирпича, приподнявшись на задних лапах, и умывала мордочку передними.
Несколько мгновений крыса с интересом смотрела на меня. Она прервала свое занятие и, принюхиваясь, вытянула мордочку.
По всей видимости, она ждала, что я приглашу ее куда-нибудь поужинать.
– Прости, сестричка, – пробормотал я. – У меня уже есть девушка.
Крыса взмахнула хвостом и спряталась в трещине в полу.
– Видишь, Френки, – заметил я, – из-за тебя пришлось обидеть достойную крысу.
Франсуаз уперла руки в бока и закусила губу, не сводя глаз с того места, где скрылся человек.
– Здесь только один выход, – продолжал я. – Вампиры любят замкнутые пространства. Простор вселяет в них неуверенность.
– Думаешь, они оба там? – спросила девушка.
– По идее, да.
– Если б хоть один из них спустился, – сказала Франсуаз.
Что-то серое промелькнуло между металлических труб, но когда я перевел свой фонарик, тонкий луч высветил только проржавевший металл.
– Один уже спустился, – заметил я.
– Он застал меня врасплох, – сердито сказала Франсуаз, нимало не смутившись.
– Тогда готовься, крошка, – ответил я.
Я наклонился и легко выбросил вверх руку.
Франсуаз согнула ноги в коленях и наклонила голову, готовая к прыжку.
Маленький черный предмет просвистел в воздухе, разрезая его с пронзительным свистом.
Франсуаз проследила его полет.
– Ты дешевый выпендрежник, – сказала она презрительно.
– Напротив, – возразил я. – Очень дорогой. Раз.
Брошенный мною предмет ударился о бетонный блок, выдававшийся из стены на пару футов. Получив ускорение, он взмыл еще выше и отразился от низко нависающей балки.
– Два, – произнес я.
Черный предмет, почти уже невидимый, снова изменил направление и понесся вниз.
Я услышал сдавленный крик, когда он с огромной силой врезался в голову человека, прятавшегося за железобетонной опорой.
Вскрик был громким и высоким; вампир издал его скорее от страха, чем от боли. Он никак не ожидал, что атака последует почти что с тыла.
Через секунду он потерял сознание и мешком повалился вниз.
Будь он человеком, неминуемо разбился бы вдребезги, но я и Франсуаз оказались здесь именно потому, что этот парень не был обычным человеком.
Вампир ударился о три балки, пока падал, и несколько раз перевернулся в воздухе. Он рухнул на землю плашмя, всем телом, и больше не двигался
