– Таково, значит, ваше мнение… Воровство очень серьезное обвинение, мистер Кент. У вас есть доказательства?
У Салли создалось впечатление, что капитана ничуть не удивили ее обвинения. И ей показалось, в его голосе прозвучала надежда, что у нее действительно имеются доказательства, необходимые для наказания Гамиджа. Ей было очень жаль его разочаровывать.
– Нет, сэр. Именно поэтому я и не предъявлял претензий. Однако мои припасы оказались в довольно интересных местах.
Капитан слегка прищурился.
– А конкретнее?
– Я полагаю, сэр, вчера за ужином вы имели удовольствие приправить вашего ягненка мятным соусом?
Капитан устремил на нее пристальный взгляд.
– Будьте аккуратнее со своими предположениями, мистер Кент.
– Я не делаю каких-либо умозаключений, сэр. Я просто знаю, что стюарды часто обмениваются между собой. Свежие продукты – ценный товар, и каждый старается по возможности улучшить рацион своего хозяина. Припасы, похищенные из моего сундучка, разошлись почти по всему кораблю. Видимо, так и было задумано – ради того, чтобы запутать следы и вовлечь в это дело как можно больше людей. Как я уже сказал, у меня нет доказательств, но мне кажется очень странным, что большей части гардемаринов рано или поздно приходится довольствоваться «мельниками», тогда как мистер Гамидж, судя по всему, ведет вполне сытую жизнь.
Салли скосила глаза на рыхлые чресла Гамиджа, после чего перевела взгляд на его лицо. Было заметно, что тот чувствует себя не в своей тарелке. Видимо, он не был так уж уверен в своей непотопляемости, как пытался внушить окружающим. И явно имел уязвимые места.
Капитан Маколден, погрузившись в размышления, повернулся к ним спиной и не спеша прошел к кормовым иллюминаторам. Салли постаралась напустить на себя вид безразличия, без каких-либо признаков самодовольства и надежды, однако оказалась совершенно не готова к словам капитана, адресованным ей:
– Мистер Кент, можете доложить мистеру Коллиару, что в качестве наказания вы должны провести десять свободных от вахты часов на мачте, каясь в своих прегрешениях.
– В каких прегрешениях, сэр? – Салли чуть не задохнулась от возмущения, не ожидая подобной несправедливости.
– В каких? – холодно взглянул на нее Маколден. – Ваше главное прегрешение, мистер Кент, это нежелание использовать рассудок для контроля над своими эмоциями. Я не потерплю каких-либо сцен на палубе нашего корабля. Вы меня слышите?
– Так точно, сэр. – Салли проглотила образовавшийся в горле комок. Нет, она не заплачет. Она не может опозорить себя и семью проявлением подобной слабости. И, надвинув на голову шляпу, Салли направилась к выходу, стараясь сохранять как можно бо́льшее достоинство.
На душе несколько полегчало, когда она увидела товарищей, поджидающих ее у трапа.
– Ну что? – поинтересовался Йен.
– Прописали отсидку на мачте.
Чарлз Дейнз улыбнулся.
– Для тебя это совсем не наказание.
Салли почувствовала, как ее настроение улучшается. Об этой стороне вопроса она не задумывалась. Чарлз, конечно же, прав. На верхушке мачты она будет себя ощущать не менее комфортно, чем в подвесной койке. А может, даже и более.
– Ну а что Гамидж? – спросил Уилл.
– Он все еще там. Мне не ведомы мысли капитана, но похоже, одним лишь выговором дело не обойдется.
– Возможно, мы выясним это у Пинки, – предположил Йен. – Хоть он и глух как камбала, в отношении подпалубных пересудов его ушки всегда на макушке.
Салли хлопнула его по плечу.
– Вон ты как заговорил. Еще пара дней, и ты станешь настоящим морским волком.
– Спасибо, Ричард. Я воспринимаю это как комплимент.
– Это и есть комплимент.
Сверху на них упала тень человеческой фигуры.
– Расходитесь, джентльмены, – донесся голос Коллиара с привычными стальными нотками. – У вас наверняка имеются неотложные дела. Ну а вам, мистер Кент, следует безотлагательно подняться на мачту.
Салли вскинула руку к шляпе и опустила глаза. Черт возьми, каким образом Коллиар поддерживает связь с капитаном? Как он узнал о назначенном ей наказании, если из капитанской каюты ему определенно не поступало никаких донесений? И судя по голосу, мистер Коллиар вряд ли доволен столь мягким приговором.
– Иди, не задерживайся, – посоветовал Чарлз Дейнз. – Я принесу тебе твои книги.
– Спасибо. – Это было, в общем-то, обычным делом для гардемаринов – штудировать навигацию во время отсидки на мачте. – Вы очень любезны, мистер Дейнз.
– Можно просто Чарлз. – Дейнз протянул руку. – Сегодня на завтрак у меня было яйцо, и я догадываюсь, кого я должен за это благодарить.
– Не стоит благодарности, – приветливо улыбнулась Салли. При такой поддержке и дружелюбном отношении она была готова хоть сотню часов отсидеть на мачте. К тому же Дейнз совершенно прав: для нее это вовсе не наказание.
Погода была чудесной, меж вантами гулял ветерок, и Салли чувствовала себя вполне уютно, не хуже, чем в койке. Хотя несколько разочаровывал тот факт, что Гамиджа в наказание тоже отправили на мачту. Правда, в его случае возраст и комплекция делали приговор куда более суровым. Ему потребовалось около часа, чтобы добраться до самой нижней стеньги, и Салли не сомневалась, что многие члены экипажа втайне надеялись, что его хватит удар, и он рухнет вниз.
Салли испытывала своеобразную гордость от того, что находится гораздо выше Гамиджа. Тем более что все это видели, и до нее время от времени долетали одобрительные реплики матросов. Что касается Гамиджа, то на него посматривали с явной насмешкой. Он то и дело бросал в сторону Салли свирепые взгляды и угрожающе проводил себе пальцем по горлу.
В ответ на такое запугивание Салли насмешливо изображала воинское приветствие. Она обломала жало этому шершню, выставив его перед экипажем в неприглядном свете. Черт возьми, у нее, как-никак, четверо старших братьев, и хотя Гамидж превосходил ее по возрасту и опыту, у Салли имелся немалый запас не только морских знаний, но также хитростей и довольно грязных трюков. Возможно, не все они были ей по силам, однако она прекрасно знала, как сбить спесь с зарвавшегося наглеца.
Деймьен Гамидж не имел ни малейшего представления о кентовских способах возмездия. Он совершенно напрасно с ней связался.
С такими ободряющими мыслями, имея в запасе несколько часов безделья, Салли решила понаблюдать за Коллиаром. Мусолить здесь учебники особого смысла не имело: она и так уже многое знала, и к тому же ей все равно не придется сдавать экзамены на звание лейтенанта.
С высоты брам-стеньги было прекрасно видно, как мистер Коллиар, подобно акуле, скользит по палубе – бесшумный и ловкий, находящийся в постоянном движении. Он казался безжалостным, как акула. Наблюдая за тем, как мистер Коллиар обозревает корабль, делая быстрые и верные выводы, нетрудно было понять, почему он внушает окружающим такой трепет. Он к каждому предъявлял высокие требования, а от себя самого требовал еще больше.
