Правда, лично меня это нисколько не огорчало.
Первая половина дня прошла в показной суете: во дворец прибыла приглашенная делегация оборотней. По этому поводу начальник стражи устроил показательные мечные бои, после которых ожидалось грандиозное мероприятие с участием свободных от службы эльфов и гостей. Причем последствия этого были вполне предсказуемы: Элильяр по такому случаю приказал выставить несколько бочонков вина из своих собственных подвалов. А чтобы тем, кому предстоит всю ночь охранять дворец, не было столь обидно, было предложено продолжить меряться силой и на следующий день, с повторением празднества.
Я был сначала несколько против такого, кажущегося уж слишком явным, шалопайства, но и лорд Саражэль и князь Аль’Аир, с которыми мы и разрабатывали эту часть плана, смогли убедить меня, что это нисколько не выбивается из привычного образа правителя, который и сам любит помахать мечом и другим не отказывает в таких развлечениях.
Так что в этой суматохе довольно сложно было заметить, как на теле воинов появились ранее там отсутствующие амулеты, приглядевшись к которым повнимательнее, можно было почувствовать отголоски мощных щитов Равновесия, а обычное с виду оружие раскрасилось узором тяжелых атакующих заклинаний. Да и в оборотнях, которые хоть и стали довольно часто появляться в эльфийских землях, но продолжали оставаться диковинкой, трудно было признать лучших воинов князя серебряных: пусть они и одерживали победы в половине схваток, но каждая из них была достигнута с трудом.
Перед самым обедом, который должен был состояться в присутствии нескольких лордов Большого Совета, весьма подозрительных, на мой взгляд, прибыл посланник от властителя Тахара, передавший мне приглашение к драконам.
Я подал свиток правителю, вопросительно приподнял бровь, не обращая внимания на бросаемые в нашу сторону внимательные взгляды, и коротко кивнул, когда он, возвращая мне бумагу, бесстрастно заметил:
– Отправишься после ужина.
Надеюсь, мы не переборщили с крючками, на которые и должна была попасться наша рыбка. Впрочем, те, кто мог хотя бы что-нибудь заподозрить, были далеко, а рассчитывать на то, что ослепленные открывшимися перспективами лорды, в глазах которых их правитель уже давно не отличался твердостью характера, обратят на это внимание – не приходилось.
Но тем не менее я, словно беспокоясь о безопасности своего правителя, но без излишней нервозности в голосе, сделал попытку перенести свое отбытие на следующее утро, отмечая, как на некоторых лицах проявляется бледность, сменившаяся лихорадочным блеском в глазах, как только Элильяр, даже не бросив взгляда в мою сторону, еще раз повторил:
– Отправишься после ужина.
Обед прошел весело. Правитель был несколько рассеянным и, отвечая на довольно редкие реплики, явно демонстрировал всем свою незаинтересованность в общении. Лорд Саражэль же, напротив, был красноречив и многословен. Тарелка перед ним так и осталась до конца трапезы наполненной яствами, к которым он практически не притронулся, рассуждая на темы, которые не были интересны никому, кроме него самого. Я пару раз весьма неудачно пошутил, потом попытался вставить несколько фраз в фонтан извергающихся из уст начальника разведки слов, и тоже без всякого успеха. Но несмотря на это, я не расстроился, только немного смутился. Правда, не настолько, чтобы выказывать плохой аппетит.
Лорды… Это отдельная история. Парочка из приглашенных вела себя так, словно они искренне переживали за происходящее с их господином. Они хоть и проявляли присущую их положению выдержку, но во взглядах, которые они нет-нет да и бросали в сторону Элильяра, явно ощущалось пусть и не сочувствие, так понимание того, насколько тяжело ему сейчас приходится. А вот оставшаяся троица явно не могла дождаться того момента, когда им будет позволено покинуть эту гостиную.
Так что у меня была возможность насладиться той изощренной пыткой, которую им устроил свекр моей матери, совершенно естественно затягивая застолье. И мне оставалось лишь жалеть о том, что любые развлечения рано или поздно заканчиваются, переходя в трудные рабочие будни.
За пару часов до ужина, когда личная охрана правителя все-таки вырвала окончательную победу у двуипостасных, на довольно большой поляне в парке неподалеку от казарм накрыли столы. Мы с Элильяром почтили вниманием одну небольшую компанию, в которой воины князя не смотрелись слишком уж огорченными, скорее они были обескуражены такими результатами. Правитель произнес короткую, но полную вдохновения речь, после которой я остался, а он в сопровождении охраны отправился во дворец.
Заниматься важными государственными делами.
Время пролетело незаметно.
Каждый из двух десятков воинов, которых мы тщательно проверили, прежде чем посвятить хотя бы в ту часть мероприятия, в которой им предстояло принять участие, знал, что предстоящая ночь может стать для него последней, и стремился предаваться вымышленному веселью с безрассудством, которое лично мне казалось просто немыслимым. И когда посланный за мной эльф коснулся моего плеча, напоминая мне об ужине с правителем, я неожиданно для себя осознал: что бы ни случилось, я буду помнить и эти глаза, в которых сквозь беззаботность проглядывала тревога, и эти улыбки, больше похожие на оскал голодного хищника, завидевшего свою добычу. Я буду помнить каждое слово, которое мог расслышать, пока шел в сторону дворца.
Ужин у правителя редко когда становился публичным мероприятием, поэтому ограниченное количество его участников было скорее правилом, чем исключением. Так что мы вчетвером, включая Саражэля и начальника внутренней стражи, смогли еще раз пройтись по разработанному нами плану. Элильяр в последний момент внес в него изменения: вместо предполагаемой крепости Зари, в которой он должен был переждать эти события, он решил отправиться в гости к повелителю Аарону.
Не знаю почему, но я этому был рад: властитель Тахар вызывал у меня глубочайшее уважение и стал мне поистине одним из учителей, под влиянием которого мои способности раскрывались значительно быстрее, чем того можно было ожидать, но Аарон покорил меня не меньше, чем когда-то темный эльф. И не только своей физической силой, хотя при взгляде на то, как эта груда мышц движется, возникала единственная мысль: такого просто быть не может. Он был похож на стихию, которой повелевал: такой же теплый и уютный. И столь же опасный и непредсказуемый.
Да и Элильяр, возвращаясь из земель демонов, выглядел значительно спокойнее и увереннее, так что, открывая портал во дворец Арх’Онта, я уже заранее испытывал значительное облегчение.
Мой новоиспеченный наставник тоже поторопился меня покинуть и задержался, только чтобы бросить на меня испепеляющий взгляд, таким образом предостерегая меня от самодеятельности. Синева его глаз напоминала мне таинственную глубину озер.
Ну а я воспользовался предоставленным мне одиночеством, чтобы оторвать у сна еще хотя бы крошечный кусочек.
Вопреки моим сомнениям стоило моей голове лишь коснуться подушки, как я провалился в небытие, в котором мне тем не менее было вполне комфортно. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: паутина защитных заклинаний, большинство из которых я изменил настолько, что вряд ли хоть один маг мог опознать то, что послужило их основой, способствовала некоторой расслабленности, создавая вокруг спальни Элильяра плотный кокон. Из него в разные стороны расползались щупальца поисковиков, избавиться от внимания которых не смогла ни мама, когда я хвалился ей своими достижениями, ни властитель Тахар, удивленно приподнявший бровь, когда в них запутался.
