– Ук-гук! – птица повернулась, подставив спину.
Ей предлагают забраться на эту птицу верхом? А почему бы и нет? Летала же она на птицах в воробьиную ночь! Девочка кивнула, поползла к сове, подтягиваясь на руках. Выпустить конек крыши было страшно, но не сидеть же тут до конца жизни? Она кое-как обхватила шею спасительницы руками, и та, еще раз пронзительно крикнув, расправила крылья, падая с конька вниз.
Анна завопила, пряча лицо в пушистом оперении. Они падали! Падали! Падали вниз…
Нет, они все-таки летели.
Девочка подняла голову, щурясь от порывов ветра. Волосы лезли в глаза, нос и рот. Она отплевывалась, пыталась сдуть прядки. Птица летела тяжело, с каждым взмахом крыльев теряя высоту. Но она каким-то чудом перемахнула через верхушки окружавших старый дом деревьев и теперь постепенно снижалась в окружавшие город поля. Еще бы! Тащить такую тяжесть на спине было трудно даже для нее.
Все же Анна была благодарна ей за помощь, и когда огромная сова тяжело приземлилась в бурьян, сползла с ее спины, от полноты чувств обняв на шею:
– Спасибо!
– Гу-ху, – ответила птица и, хлопая крыльями, взмыла в воздух. Сделала над девочкой круг и растаяла в ночи.
До городской окраины было рукой подать. Ноги гудели, болели все ссадины и ушибы. Она замерзла и устала, но, собрав остатки сил, Анна заковыляла к городу.
Прошел, наверное, целый час, когда она наконец добралась до своего дома. Калитка была распахнута настежь. Входная дверь – тоже. Уродливое дерево приветствовало девочку скрипом ветвей, царапнуло сучком по кухонному стеклу, и тут же на крыльце показалась тетя Маргарита. Всплеснув руками, пожилая дама бросилась навстречу девочке, обняла за плечи, помогая одолеть последние шаги и подняться по ступенькам.
Усталая Анна почти ничего не чувствовала. Она смутно ощущала, как ее ведут, поддерживая, по лестнице, как укладывают на постель поверх одеяла, как снимают башмачки, капор, помогают избавиться от верхней одежды. Потом ее голову приподняли за затылок. Губы коснулись края чашки, и горячее питье потекло по языку внутрь. Молоко с медом и травами. Смесь жуткая, но ей пришлось выпить все.
– Вот так. Вот молодец! Вот хорошая девочка, – приговаривала тетя Маргарита. – Умница моя. Милая моя! Вот так… Еще немного! Вот хорошо!
– Тетя, – слабым голосом, уже проваливаясь в сон, пролепетала она. – Я нашла… такая штука… Я… где она?
Обе руки были пусты. Где и когда она выронила Печать?
– Все хорошо. – Тетя погладила племянницу по голове. – Успокойся, моя милая! Спи. Все хорошо! Закрой глазки. Вот так… Вот так! А ты чего тут торчишь? – Это было сказано другим тоном. – Чего тут забыл? Проваливай.
Послышался вздох.
– Ладно, можешь остаться, – сменила пожилая дама гнев на милость. – Все равно ты ничего не сможешь сделать! Но чтобы не мешал ей отдыхать!
С этими словами она вышла, оставив дверь приоткрытой.
Уже засыпавшая Анна открыла глаза. Призрак был где-то рядом. Она его не видела, но ощущала присутствие. Но теперь ей не было страшно. После того, что было в старом доме…
– Я думала, ты плохой, – пробормотала девочка. – А ты хороший… по сравнению с тем… другим…
И провалилась в сон, так и не узнав, что ответил ей призрак.
Анна проснулась и долго лежала в постели, не в силах пошевелиться. Ну и странный же сон ей приснился! Старый дом, привидения, трупы, большие серые птицы… Он был настолько реален, что девочка не удивилась тому, что у нее ноют все мышцы – еще бы, вчера столько бегать! – но, откинув одеяло, она оцепенела от неожиданности.
Ее коленки были совершенно целыми! А ведь она была уверена, что поранила одну из них, когда упала и под нею провалился пол. Ни одной царапины не было на руках и локтях. На щеке – она потрогала – не ощущалось ссадины. И лежавшие на стуле чулки тоже были совершенно целыми. А ведь она их порвала в нескольких местах! И это были те самые чулки, с зашитой пяткой. Маленький шов был на месте, но дырок на коленях – ни одной.
Девочка села на постели, потерла руками лицо. Потом тихо оделась, прислушиваясь к ощущениям собственного тела. Да, чувствовалась усталость, как будто она не спала всю ночь и лишь под утро сомкнула глаза. Но в остальном…
Одевшись, бросилась искать тетю. Та сидела в гостиной в кресле с рукоделием на коленях и поднялась навстречу племяннице:
– Проснулась наконец-то, сонюшка?
– Тетя, а что вчера было? – с порога выпалила Анна.
– Как это – «что»? Ничего особенного не было.
– Я вечером уходила из дома…
– Куда? Как ты посмела? – Тетя Маргарита грозно сверкнула глазами из-под очков.
– Но вы сами меня отпустили, – оторопела девочка. – За Печатью… Мне обещали показать Мертвый Дом, в котором она хранилась…
– Кто?
– Де-девочки… – пролепетала Анна, смущенная тоном тети.
– Ах девочки! – Пожилая дама рассмеялась. Перемена была столь разительна, что Анна удивилась. – Милая моя, ты вчера действительно весь вечер болтала о девочках. О том, что, кажется, у тебя появились подружки. А потом отправилась спать.
– Спать?
– Да. И тебе приснился сон.
– Сон? – тупо повторила Анна, не в силах скрыть своих чувств.
– Ну конечно, моя милая! Вечером расскажешь. А сейчас, – тетя обняла ее за плечи и повела к выходу, – тебе надо позавтракать и спешить в гимназию. К первому уроку ты наверняка опоздаешь, но ко второму должна успеть. Я напишу записку, что ты приболела, и чтобы тебя не ругали за опоздание.
– Сон, – пробормотала Анна. – Это был только сон?
– А ты как думала? Тебе все приснилось.
– И про советы, которые вы мне давали? И про Печать?
– Приснилось, – категорично повторила тетя.
Анна почувствовала разочарование. Но ведь ее руки и ноги были целыми, без единой царапины. И одежда тоже. И Печать… Девочка вспомнила, что не знает, как и куда ее дела. Только во сне вещь может пропасть вот так внезапно. Значит, правда? Значит, ночного похода не было? И Мертвого Дома не существует… Задумавшись, она села на стул, придвинула тарелку с овсяной кашей.
– Ты рассказывала вчера о том, что девочки хотели тебя куда-то пригласить, – напомнила ей тетя. – Может быть, тебя это так потрясло, что ты сама и вызвала себе такой сон про старый дом.
– Может быть, – уныло согласилась Анна, ковыряя ложкой кашу. – Тетя, а можно, я не пойду на уроки?
– Нет. – Пожилая дама поднялась. – Ты пойдешь. Завтра или послезавтра – может быть, и останешься дома, но вот сегодня пойдешь обязательно. Хотя бы для того, чтобы самой разобраться с девочками, которые тебе приснились. Ешь. Я пока напишу записку и объясню твое опоздание!
В кашу были покрошены кусочки груши. Тетя Маргарита их терпеть не могла и никогда не ела, предпочитая яблоки. И вдруг… Терзаясь догадками, Анна подняла голову, окинула взглядом кухню – и вздрогнула.
