– Ага, оклемаешься… – Семён переступил с ноги на ногу. – Меня ж в доте на самом Буге взяли, так что причислят к пограничникам – и хана. Опять же жрать нечего, а тут ещё с утра построили и «форвертс, форвертс».
– И куда ж форвертс? – заинтересовался сержант.
– Чёрт его знает, – пожал плечами Семён. – Болтали будто в лагерь другой, чтоб там сортировку устроить.
– Ну да, ну да… – сержант выдержал паузу и спросил: – А пленные промеж себя про что говорят?
Семён немного подумал.
– Да надеются, как война кончится, по домам. Опять же генералов клянут, говорят, продали нас, заразы…
– Так, значит… Политруки мололи, что пролетарии против нас воевать не будут, а оно вон как выходит… – сержант выматерился и глянул на Нарижняка. – Ну а ты теперь домой пробираться будешь, или как?
– Не, – Семён помотал головой. – Я пулемётчик…
– Лады, будет тебе пулемёт… – и сержант снова принялся тереть части разобранного пистолета…
* * *
Далеко перегнувшись через перила моста, Матвей Понырин и Петька Самунов внимательно следили за тем, как возившиеся под настилом сапёры, спустившись почти до самой воды, подвешивают к опорам подрывные заряды.
Однако прозвучавший у них за спиной вопрос: «Что, ребята, рыбу ловите?» – заставил их выпрямиться.
Любознательный, крепко сбитый, розовощёкий паренёк остановился совсем рядом и, явно собираясь передохнуть, прислонил к перилам снятую с плеча трёхлинейку.
– С чего ты взял? – сердито спросил бойца Петька.
– Так вон как над водой свесились… – паренёк задорно подмигнул. – Или, может, пережидаете, пока все пройдут, чтоб потом того?..
По мосту действительно проходили последние подразделения и одиночные, отставшие от строя красноармейцы, так что вопрос был, в общем-то, правомерен, и Петька, поспешно отметая подозрения, сказал:
– Ты что, парень?.. Видишь, вон сапёры работают…
Паренёк заглянул вниз и хитро сощурился.
– Так вы ж не сапёры, – он кивнул на красные петлицы пехотинцев Петьки и Матвея.
– Мы в охране, – оборвал его Матвей и зло спросил: – Ты откуда такой шустрый взялся?
– Своих догоняю, я из частей прикрытия, – охотно пояснил боец.
– Границы или моста? – уточнил Матвей.
– Ясно границы, – жизнерадостный паренёк вздохнул.
– Так чего ты нас не прикрыл? – вызверился Матвей.
– Чего ты, чего?.. – замахал на него руками боец. – Я что, виноват? У нас патронов нету, у пушек снарядов тоже нету, вот и воюй тут…
– Ты чего врёшь? – прикрикнул на паренька Петька. – Такого быть не может, а ты тут турусы разводишь…
– А вот и может… – насупился паренёк. – Нарочно не давали, чтоб, значит, провокации не получилось…
То, что сейчас говорил паренёк, очень походило на правду. Матвей растерянно посмотрел на Петра, но тут их внимание отвлёк затесавшийся в редеющий поток отступающих мотоцикл с коляской. Мотоциклист, въехав на мост, вместо того чтобы скорее проскочить опасное место, неожиданно остановился на самой середине.
Ехавший вместе с ним пассажиром капитан НКВД быстренько вылез из коляски, подошёл к краю и заглянул через перила. Увидев копошившихся у опор красноармейцев, энкавэдист, перегнувшись ещё ниже, сердито закричал:
– Прекратить!.. Приказываю прекратить минирование!
Один из сапёров, возившихся внизу, посмотрел вверх и, увидев кричавшего, довольно спокойно ответил:
– У нас приказ…
– Что?! – так и взвился энкавэдист. – Кто ваш командир?
– Я их командир, – сказал прибежавший на шум лейтенант-сапёр и, небрежно козырнув, спросил: – В чём дело?
– Приказываю немедленно прекратить минирование, – уже спокойнее повторил энкавэдист и зачем-то положил руку на кобуру пистолета.
– Почему? – лейтенант-сапёр явно не спешил выполнять приказание.
– Потому что сейчас, – раздражённо заговорил энкавэдист, – здесь должна пройти наша спецколонна, которую возглавляет комиссар госбезопасности, и я имею приказ не взрывать мост, а оборонять его.
– У меня нет людей для обороны, – возразил лейтенант-сапёр.
– Не беспокойтесь, – заверил его энкавэдист, – у меня есть люди.
Лейтенант-сапёр подозрительно глянул на мотоцикл, так и стоявший на мосту с работающим мотором и вдруг повернулся к торчавшему возле перил Матвею:
– Позови начальника переправы. Быстро!
Матвей, не поняв в чём дело, недоумённо посмотрел на лейтенанта. Другого начальника переправы тут не было, и Матвей хотел сказать об этом, но в этот момент стоявший рядом Пётр ощутимо толкнул его в бок.
– Пошли, живо!
Они дружно сбежали с моста, и только теперь Матвей спросил:
– Какого начальника звать-то?..
– Нашего, конечно, дурак… – обозвал товарища Пётр и бегом побежал к недалёкой роще, где отдыхали не спавшие ночь разведчики. А они с Матвеем дежурили на мосту с приказом немедленно сообщить, если случится что-либо непредвиденное.
Бесцеремонно разбуженный особист, поспешно протирая глаза, обеспокоенно спросил:
– Что, немцы?
– Похоже, – теребивший особиста Пётр путано и взахлёб принялся пояснять: – Там на мост командир приехал, кричит, требует прекратить минировать.
– Какой ещё командир? – особист наконец-то протёр глаза.
– Он из НКВД, – сказал Пётр таким тоном, будто это объясняло всё.
– Ну и что дальше? – не понял что к чему особист.
– Так это же вроде тот самый… – загорячился Петька.
– Какой ещё тот самый? – рассердился особист. – Доложи толком.
– Ну, тот, что в лесу. Которому докладывали: «Герр гауптман ди функердраунг ист бендет». – Петька с трудом повторил услышанную тогда непонятную фразу.
– Что?.. – особист сразу сорвался с места.
До него наконец дошло, что боец говорит о немецком радисте, и его вопросы сразу стали конкретными.
– Сколько их?.. – быстро спросил особист и, опасаясь, что Петька не поймёт, уточнил: – Ну тех, что на мотоцикле?
– Двое, – коротко выдохнул Пётр и тут же добавил: – Но он говорил, будто ещё подъедут, вроде как мост под охрану брать…
– Ясно… – что-то соображая, особист зачем-то принялся скрести подбородок и, видимо, засомневавшись, переспросил: – А ты не ошибся?
– Не знаю, – честно ответил Петька. – Но вроде как те самые…
– Ладно, уточним… – и особист решительно стал поправлять съехавшую на бок портупею.
Смысл услышанного им был настолько важен, что уже через каких-то пару минут особист в сопровождении вооружённого наряда разведчиков почти бежал к переправе. Ещё на подходе он увидел, что работавшие у воды сапёры, перестав устанавливать взрывчатку, стоят, подняв головы вверх, а над ними, навалившись животом на перила, свешивается энкавэдист и, явно угрожая, размахивает пистолетом.
