– Бог в помощь, матушка, – как-то нараспев, хорошо поставленным голосом пробасил мужчина. Маргарита, ойкнула от неожиданности и чуть не свалилась с широкого подоконника на пол.
– Как вы сюда вошли, – приходя в себя, спросила женщина.
– Так, матушка, дверь-то у тебя не заперта, да и не со злыми намерениями я к тебе пожаловал, а токмо за помощью. Отец Серафим я, настоятель здешнего прихода. А привела меня к тебе смута великая, ты уж не обессудь, что застал тебя в час неурочный.
Маргарита слезла с подоконника, поставила перед посетителем стул, а сама устроилась на старой табуретке.
– Слушаю вас, батюшка. Что случилось в вашем приходе?
– А то и случилось, что сомнения у меня появились великие. Кажется мне, что икону нашу Иоанна Кронштадтского, редкой техники исполнения, подменили.
– Как это, подменили? Она, что у вас без обрамления соответствующего хранится? А сигнализация у вас там имеется? Так, давайте всё подробно, в деталях. – Маргарита взяла в руки диктофон и блокнот с ручкой, скорее по многолетней привычке, чем по необходимости.
– Понимаешь, матушка, – продолжил басить посетитель. – Приход у меня небольшой, церквушка старая, что твой дом, народу много только по воскресеньям бывает. Какая уж там сигнализация. Вот я намедни взял тряпицу чистую, чтоб, значит, лик протереть. Присмотрелся, а трещинки-то исчезли!
– Какие трещинки? – переспросила Маргарита.
– Иоанн Кронштадтский у нас много лет как имеется, я его наизусть изучил, каждую чёрточку знаю, а тут нет трещинок. Я было грешным делом подумал, чудо свершилось великое – обновилась икона, но прежде чем в колокола звонить, надобно в святцы заглянуть, вот я к тебе, значит, и пришёл. Помоги разобраться! Может, там какую экспертизу научную проведи, как люди мне говорят – ты спец в этом деле знатный.
– Отец Серафим, а, может, вам в полицию обратиться с официальным заявлением о краже, – ответила Марго. – У них и криминалистическая лаборатория имеется, и спецы разного профиля работают.
– Да я уж об этом подумал, матушка, да огласки опасаюсь. Вдруг кто прознает, да до народа дойдёт, что отец Серафим икону не сберёг, я ж сраму на старости лет не оберусь. А ты этот клубок по-тихому весь распутаешь. Ежели это чудо свершилось, и благодать снизошла это одно, а ежели воровство богопротивное учудили, то совсем другое. Поможешь, а? Денег у меня больших, конечно, нет, но кое-какие сбережения я за жизнь свою накопил, отдам тебе на развитие твоего бюро, ну и божье благословение – это как полагается, в твоем деле ох как нужное.
Глава 3
После ухода отца Серафима, Марго долго сидела на той же табуретке.
Вот и первое дело нарисовалось. И ведь не откажешь такому человеку как отец Серафим. А что она может? Обратиться к своим бывшим сослуживцам и попросить провести экспертизу частным образом. Они, конечно, не откажут, но уж много лет прошло, народ там почти весь уже новый, молодой, её только по рассказам старших и знают. Да и платить им надо, а пока нечем. Когда-то много лет назад, во времена её студенческой молодости случился у неё бурный роман с молодым экспертом патологоанатом Родионом Гиреевым, затем судьба свела её ещё раз с этим удивительным человеком в хосписе по имени «Чудо». Понятное дело, он не криминалист, но, может быть, подскажет знатока в этой области, хотя в их городе не много найдётся, способных разобраться в тонкостях иконописи.
Из раздумий её вывел звонок мобильника, мелодия подсказывала, что звонил благодетель – Силуянов.
«Лёгок на помине», – подумала Марго и нажала кнопку ответа.
– Ну, как ты там осваиваешься, королева? Помощь нужна? Могу подослать грубую рабочую силу, – как всегда пропустив слова приветствия, спросил Силуянов.
– Твоими молитвами, – огрызнулась Марго, злясь на него за то, что звонок вывел её из процесса размышления над новым делом. Потом спохватилась и решила похвастаться:
– А у меня уже первый клиент есть, отец Серафим, – и, не давая вставить хотя бы слово, быстро пересказала ему беседу со священником.
Королевой её называли только очень хорошие знакомые, кличка эта родилась в давние времена как производная от её польской фамилии, но она очень точно отражала её внешний облик и особую требовательность в делах как к себе самой, так и к тем людям, с которыми ей приходилось работать. Вот и сейчас в голове у женщины уже созрел план привлечь контингент бывших знакомых и подельников уголовного авторитета Силы на благое дело по идентификации иконы Иоанна Кронштадтского.
– У тебя, дорогой мой, конечно, есть люди в антикварном мире и не вздумай отнекиваться, я знаю, что они есть. Так вот, будь добр, обеспечь меня, пожалуйста, спецом в области иконописи и по возможности быстрее. Ты, как патриот своего города, надеюсь, не хочешь, чтобы прихожане молились на какую-то непонятную доску, – произнесла Марго, используя в своем голосе повелительные нотки.
– И откуда ты взялась на мою голову, – обречённо ответил Силуянов.
– Откуда, откуда – из прокуратуры, конечно, – уже весело ответила Маргарита, с удовольствием вспоминая как в стародавние времена смогла, на вполне законных основаниях, избавить криминального авторитета от пребывания в местах не столь отдалённых, нажив себе немало врагов в прокурорской среде, но приобретя при этом умного и щедрого друга, а затем и любовника.
Глава 4
Владелец многопрофильного концерна, носящего его фамилию, бывший криминальный авторитет Сила был человеком слова, уже вечером того же дня в дверь сыскного бюро «Крулевская и партнёры» постучал маленького роста человек в хорошо пошитом костюме и шикарном плаще, переброшенном через руку.
– Позвольте представиться – Самуил Вайскопп. Прибыл по поручению вашего друга, чем могу быть полезен?
Без долгих церемоний Марго вместе с экспертом отправилась в церковь, благо она располагалась совсем недалеко.
Отец Серафим оказался на месте и тут же показал им икону.
Самуил Вайскопп надел белые перчатки из какого-то тончайшего материала, водрузил на лоб мощный фонарик, взял в руки лупу и затих, внимательно изучая Иоанна Кронштадтского.
Прошло часа два, прежде чем эксперт выключил фонарик и обратился к присутствующим.
– Ну, что я вам могу сказать… Это не Иоанн, вернее не совсем тот Иоанн.
Икона святого праведного отца Иоанна Кронштадтского, написанная в петербургской Академии художеств в память 100-летия кончины «всероссийского пастыря», сейчас хранится на греческой горе Афон. Образ находится у игумена монастыря Симонопетра архимандрита Елисеоса. Святогорские монахи освятили её по полному чину. Их обитель пострадала от пожара и сейчас восстанавливается. Знаменательно то, что этому помогают молитвы к русскому святому, который сам был основателем храмов и монастырей. В вашей церкви, вероятно, был авторский список с этой иконы. Но то, что я здесь сейчас вижу, это совсем свежая, недавно написанная копия. Надо сказать, очень талантливо написанная. Сами понимаете, подлиннику совсем немного лет, это не 15-й и даже не 19-й век, поэтому по структуре и краскам практически ничего не определишь. Естественно, из-за, скажем так, не совсем бережного хранения, за несколько лет образуются микротрещины, которых в данной работе не наблюдается, но я теряюсь в догадках, зачем и кому надо было похищать икону, которая больших денег не стоит, у антикваров особой цены не имеет. Но, это уже не моя епархия, прошу прощения за эти слова, произнесённые под сводами церкви. За сим, разрешите откланяться. Провожать меня не надо. Засвидетельствуйте моё почтение господину Силуянову, счёт за услуги я ему пришлю в ближайшее время.
