Но жизнь, как это часто случается, внесла в планы девушки свои коррективы. Гале не удалось снова раствориться в стихах Игоря, потому что едва за родителями закрылась дверь, она почувствовала, что если сейчас же не ляжет спать и не поспит хотя бы полчасика, то просто умрет. Но проспала Снегирева не полчасика, и даже не часик, и не два. Она проснулась в половине четвертого. Причем не сама по себе проснулась, а от телефонного звонка.
– Привет! – бодро поздоровалась трубка голосом Тополян.
Гале потребовалась целая минута, прежде чем она окончательно сбросила с себя остатки сна.
– Ты чего в школе-то не была? – спросила Тополян, так и не дождавшись ответа на свой привет.
– Свет, слушай! Сейчас который час? – уже почти нормальным голосом отозвалась наконец Снегирева.
– Около четырех, а что, у тебя часов в доме нету, что ли? – удивилась Тополян.
– Ничего себе! – выдохнула Галя. – Слушай, а ты сейчас очень занята?
– Да вообще-то нет, – все больше удивлялась Света. – Я вообще-то свободна. А что?
– А ты не смогла бы ко мне забежать? – Галя почти не сомневалась в ответе Тополян.
И та не обманула ее ожиданий:
– Зайду, конечно… Но у тебя точно ничего не случилось?
– Да не случилось у меня ничего! Вернее, случилось! – радостно затараторила в трубку Галя. – Столько всего случилось за эти сутки, что ты себе не представляешь! Приходи поскорее, ладно?
– Считай, что я уже у тебя! – энергично заверила ее Тополян и положила трубку.
И действительно, не прошло и пятнадцати минут, как в прихожей раздался настойчивый звонок.
– Ну, рассказывай! – Тополян, не поздоровавшись, скинула куртку, бросила ее на тумбочку для обуви и прямо в сапогах по-хозяйски двинула на кухню. – Слушай, чаем не угостишь? А то я не успела дома…
– Свет, помнишь, я тебе про мальчика рассказывала, с которым мы в Нете переписывались. – Галя говорила, наливая подруге чай и повернувшись к ней спиной, но она точно знала и чувствовала, что сейчас Света сверлит ее нетерпеливым, любопытным взглядом.
– Ну, помню, конечно… – заерзала на стуле Тополян.
Галя поставила перед Светой чашку. Теперь подруга смотрела ей прямо в глаза, даже не смотрела, а вглядывалась внимательно и сосредоточенно.
– Ну не тяни кота за хвост, я вообще-то ненадолго к тебе, мне еще сочинение, которое на сегодня задано было, переделать надо. Эта Люстра очумела совсем, прикинь, половине класса тетради вернула. Ну не знаю я, про что еще там написать можно! – Света тараторила быстро-быстро, перескакивая с одного на другое, казалось, ей было все равно, слушает ее Галя и волнуют ли ее Светины проблемы.
– Ну, я познакомилась с ним. – Галя действительно не вникла в рассказ Тополян о школе. Не то чтобы ей это было не интересно, в другой раз она бы послушала Свету, поддержала бы ее, если б смогла, помогла бы, но сейчас она была слишком увлечена Игорем, своими мечтами и всем тем, что с ней произошло.
– С кем познакомилась? – Тополян непонимающе вскинула брови, но потом, видимо вспомнив, с чего начался их разговор, слегка кивнула. – А с этим, из Интернета, Иксом, что ли?
– Игреком, – поправила Галя. – Вообще-то его зовут Игорь, и я была у него дома… Там классно так… Все стены маслом расписаны, представляешь? Он же еще, оказывается, рисует… – Галя мечтательно запрокинула голову.
– Да ладно, это не главное. – Света нетерпеливо махнула рукой. – Ну а разговаривали-то вы о чем? Целовались?
Галя сосредоточенно сдвинула брови, как будто о чем-то вспоминая.
– Целоваться не целовались, – улыбнулась она. – А разговаривали… Да… как-то… обо всем на свете. Ну, о живописи, о поэзии… Он мне стихи свои почитать дал. Слушай, Свет, а я сегодня ночью целых три стихотворения написала! Потому и в школу не пошла. Всю ночь не спала, представляешь? И все три про Игоря получились…
– Слушай! – Света бросила на Галю быстрый заинтересованный взгляд. – А почитать дашь?
– Ну, вообще-то могу дать… – нерешительно протянула Галя. – А тебе правда интересно?
– Спрашиваешь! А вдруг ты знаменитой поэтессой станешь, и я буду всем рассказывать, как ты мне свои первые стихи читала…
Галя не уловила в словах Тополян никакой иронии.
– Скажешь тоже, – смущенно улыбнулась Галя и вышла из кухни.
Не прошло и минуты, как она вернулась со школьной тетрадкой в руках. Тополян бесцеремонно выхватила тетрадку из рук подруги и тут же углубилась в чтение. Она то сосредоточенно сдвигала брови, разбирая неровные, написанные в спешке строчки, то, на секунду подняв голову, замирала, глядя в одну точку, будто обдумывая прочитанное. Наконец Света закрыла тетрадку и подняла глаза на Галю. Та ощущала невероятное волнение и даже не пыталась этого скрыть. Сейчас Гале казалось, что от того, понравились Тополян ее стихи или нет, зависит вся ее жизнь.
Света между тем не спешила с ответом. Она выдерживала паузу, во время которой продолжала неотрывно смотреть на Галю. Наконец Тополян медленно покачала головой и восхищенно выдохнула:
– Ну, вообще!… Здорово так!… Даже не верится, что ты сама это написала.
У Гали словно камень с души свалился. Такой силы облегчение почувствовала девушка, что даже дыхание на миг перехватило.
Конечно, Галя понимала, что вряд ли Света так уж интересуется поэзией и хорошо разбирается в ней, но все же ее одобрение было сейчас очень важно для нее! Ведь это всегда важно, что скажет первый человек, которому показываешь свои стихи. Его мнение может подтолкнуть писать дальше, а может, наоборот, полностью отбить всякую охоту к этому занятию.
– Слушай, Галка, а можешь мне их переписать? – Света снова схватила со стола тетрадку.
– Все три? – удивленно вскинула брови Галя.
– Ну хотя бы одно… Вот это – «Рисуй меня ночью».
– А зачем тебе? – Внезапно Галя почувствовала какую-то безотчетную тревогу.
– Ну просто. – Света пожала плечами и опустила голову. – Я хотела дома повнимательней еще раз перечитать. А это стихотворение мне больше всего понравилось…
– А, ну тогда конечно! – с облегчением вздохнула Галя. – Мне оно тоже, если честно, нравится, – призналась она и снова кинулась в свою комнату.
Галя изо всех сил пыталась скрыть от Тополян свою радость и гордость. Почему-то девушке не хотелось показывать Свете, как важно было ей знать ее мнение. Галя на скорую руку, но все же более разборчиво, чем в черновике, переписала стихотворение и, сложив листок вчетверо, протянула Свете.
– Спасибо. – Тополян сунула листок в сумочку, звонко щелкнув золотистой застежкой. – Ты извини, но мне уже пора, – сказала она, поднимаясь со стула. – Уроков кучу задали. Кстати, позвони, я тебе домашнее задание продиктую.
– Да, да, хорошо, – совсем как-то растерялась Галя.
