– Спасибо – тихо и выразительно произнес Таскат, почти не двигая губами. – Кажется, я понял, чего вам не хватает. Я принесу вам это с ближайшего совещания.
Арада погладила его по голове и засмеялась.
– Так вот… если вы уже оправились от потрясения… Кстати, почему вы так удивлены?
«Потому что господин советник по военным вопросам очень не любит жрецов» – подумал Таскат, но говорить не стал. «А за то, что вы мне передали, вас казнят немедля». Собственно, с чего он взял, что все советники должны быть заодно? Потому что у него дома все голосуют открыто?.. И не ответил.
А несуразный человек Варта, оказывается, имел здесь большое влияние, и все же хватило одного поплавка…
Чего я хочу. Он же, по сути, просто инженер. Ну, так и я сейчас – не более того.
«Вы все какие-то страшно наивные люди. Я посмотрю на ваш подарок поближе» – шепотом протянула дама, и он вздохнул, поняв, что забыл ответить вслух.
Успокоенная Арада продолжала рассказ о том, чего именно теперь не хватает в столице и за ее пределами. Речь ее лилась, как река, мягко и плавно, и он понимал, что все это – не плод досужих наблюдений. Он удивлялся, как можно было считать ее оранжерейным цветком, живущим на всем готовом в закрытом охраняемом поместье, защищенном от мира и города. К примеру, откуда ей было так хорошо знать, как живут фабрики, как голодают окраины? Откуда ей было знать, что через полгода, если ничего не изменится, перестанут продавать сот и вино по старой цене? Он и сам замечал признаки кризиса, но для этого нужно было начать играть в прятки, выйдя за пределы отведенной ему роли.
Пожалуй, если дать ей нужное, она предскажет точную дату начала кризиса. Какая талантливая дама.
Ужасный мир, ужасная земля. Не успеешь оглянуться, как попадешь в какой-нибудь спектакль в саду. А ведь он считал себя достаточно искушенным, чтобы не попасться…
Можно, конечно, не играть ни во что, занимаясь своим делом, и выигрывать для себя, своих товарищей и своего дела. На любой земле, хоть сколько-то отличной от вашей, Арада, это всегда работает. Но никто не знает, какую роль тебе отведут в мире, где играют все подряд…
Раз уж он вышел за рамки, ему нужна союзница.
Она была бесценна, и он ей, разумеется, немедленно об этом сказал. Сказал достаточно громко, чтобы слышали слуги.
Она засмеялась, и рукава ее затрепетали, когда она подняла руки, танцуя на поляне среди цветов. Он поднял ее на руки, понимая, насколько хрупки ее кости. Для его рук Арада почти ничего не весила.
В тени винных деревьев и высоких травоцветов они были похожи на счастливейшую из пар – высокий изящный силуэт и маленький, кокетливый.
День выдался удачным.
– Я обнаружил, что в тот день, о котором я вам говорил, кто-то действительно спал в моей кровати – прошептал он ей на ухо, пока нес на руках. – Но я его не приглашал. Он, кажется, брызнул на постель чем-то, отводящим запах… А я думал, что у меня от переживаний отбило нюх, и завалился спать. Но я нашел его следы в этих проклятых тряпках. Мужчина, невысокий, плотный, непохожий на ваших тощих, пепельных мужчин… Я нашел темный волос. Не вы ли его присылали следить за мной? Если так, у вас очень искусный шпион. Что теперь делать?
– У меня нет ни одного шпиона – прошипела в ответ Арада, сверкая глазами и касаясь губами его щеки. – Но я бы не отказалась от такого слуги. Он спас вам жизнь. А ваша жизнь мне очень дорога. Подумайте, не пахнет ли так кто-то из вашей охраны, которую распорядились усилить… И откуда у вас такие бесценные способности?
– Происхождение, милый друг, происхождение… Ничего более! – сказал он и крепко ее обнял.
– Если хотите – ночуйте у м-м-меня. Для всех вы будете потерявшим голову безумным влюбленным, а сами можете ходить, где хо…
– Арада, вы бесценны!
– Тише, вы меня задушите!
Лесная дорога кончалась. Она подвела его к сверкающей полированным деревом открытой коляске, запряженной большими ящерицами, подобных которым Таскат не видел никогда.
– Это рлеи – объяснила Арада. – Их редко приручают. Обычно они сидят в зверинце, но нашелся человек, который дрессирует таких глупых кусачих тварей. Мне нравится.
Да, конечно, ей нравилось. Кажется, ей нравилось все опасное. И, разумеется, ей нравилось дрессировать хищников.
– Надеюсь, вы не начнете дрессировать меня? – пошутил он, легко перепрыгивая через бортик.
Она мягко улыбнулась.
– Вы замечательно прыгаете. Но вы не кажетесь мне таким уж опасным. Кажется, вас кто-то уже приручил. Вы такой домашний…
На передок коляски сел слуга, разобрал поводья, и рлеи побежали, время от времени оглядываясь назад.
Арада обняла его, подмигнув. Он понял, что умные разговоры на время окончены.
– Они знают, что дома их ждет мясо – пояснила она. – Сытые рлеи не нападают на людей. Они прикормлены. Вы еще не устали говорить «ах»?
– Ах – уныло повторил Таскат.
– Ну, ладно… Будет с вас. Положите голову ко мне на колени и отдохните. Я поглажу вас по голове. Мне так нравится вас гладить…
Он пристроился у нее на коленях, свернувшись на жесткой скамейке, и почему-то мгновенно заснул.
Когда он спал, ему снилось нечто необычайно интересное. Если бы можно было больше спать, он был бы счастлив.
Конечно, в повозке спать неудобно. Но уж если твою голову, лежащую на коленях у дамы, гладят ее ласковые руки… А двуногие ящерицы, укротив свою хищную природу, ступают так легко…
Из серебряной дымки на него смотрели огромные глаза, сотворенные из тысяч драгоценных камней, и огромный змей улыбался, сверкая чешуей.
Они продолжали давно начатый разговор, и начала Таскат не помнил.
– Меня зовут И-ти, потому что я давным-давно родился близ области, именуемой Ти… – объясняло существо.
– Почему – родился? – удивлялся Таскат.
– Не могу же я говорить – «меня придумали»… – улыбалось существо.
Таскат согласно кивал. Это полностью укладывалось в его представления о мире. Разумеется, не имеет значения, каким способом появилось на свет то или иное существо, так как по высшему закону, диктуемому нам природой, все равноправны…
Мир был прекрасен, мир лучился счастьем, и вокруг не было ни единого жреца. И это тоже было очень, очень приятно.
Повозка остановилась, сон прервался. Арада последний раз провела рукой по его волосам и засмеялась.
– Проснитесь, милый мой! Вас ждут!
Сладко потянувшись, он выгнулся через борт повозки, коснувшись затылком колеса. Охрана целомудренно прикрыла глаза ладонями.
Арада смеялась и махала рукой, пока паланкин не исчез за поворотом, и дома, старательно прикусив деревянный кончик палочки, записала все существенное, прежде чем легла спать.
