— Я благодарна вам, госпожа, но пока мне рано отдыхать. Сейчас надо ехать обратно в госпиталь. Генералу необходимо сделать еще инъекции и поставить капельницу, — покачала головой Джин.
— Мы поедем вместе, — решила Бушра, отпила еще морс, и, промокнув губы, отбросила салфетку. — Звоните хозяйке и спускайтесь. Я жду вас в машине, — добавила она, вставая из-за стола и направляясь к двери.
— Госпожа, — навстречу появился адъютант Шауката аль-Мас. Он был явно встревожен.
— Что случилось? — забеспокоилась Бушра.
— Там звонит господин Махер, — произнес аль-Мас с плохо скрываемым подобострастием. — Он требует назад девушку, — он показал на Джин. — Говорит, верните ее в отель к Мустафе, иначе как он сумеет доказать незаконность ее нахождения на территории Сирии и даст этому делу ход.
«Ничего себе! Кошмар», — взволнованно подумала Джин.
Она вышла на балкон и набрала номер Снежаны. В трубке потянулись длинные гудки вызова.
«Если Махер настроен так решительно и сейчас получит отпор, он будет копать, а значит, рано или поздно докопается до весьма неприятных для меня вещей. Когда выяснится, что на самом деле я никакая не беженка из России, и вся моя легенда развалится карточным домиком, меня не спасет даже Бушра. В сложившейся обстановке здесь весьма определенное отношение к любым подозрительным личностям, и во всех видят шпиона. Я и есть шпион. Времени на выполнение задания у меня остается мало, а я даже ни на шаг не приблизилась к успеху», — думала Джин.
— Скажите Махеру, госпожа Красовская находится под моим личным покровительством, и, если он попробует предпринять против нее какие-то шаги, ему придется пожалеть. Ни о какой работе на Мустафу больше не может быть и речи. Пусть ищет себе других девушек для развлечения, — жестко ответила Бушра.
— Слушаюсь, госпожа, — подчинился аль-Мас.
— Зоя, я жду вас. Звоните и ни о чем не волнуйтесь. Он не посмеет, — сказала Бушра, повернувшись к Джин.
— Благодарю вас, госпожа. Я долго не задержу вас. Одну минуту, — скромно ответила Джин.
— Алло, алло, кто это? Кто это? — в трубке послышался напряженный голос Снежаны.
Джин сообразила, что номер Снежане был незнаком, и она испугалась. В такой стране, как Сирия, нет ничего странного в боязни звонков от незнакомых людей. Джин звонила с трубки, которую ей дала Бушра аль-Асад.
— Снежана, это я, Зоя. Я звоню с телефона в Даре, — сказала она.
— Ты?! Зоя?! Я уж чуть не описалась. Думала, кто-то по мою душу из их службы безопасности. Номер-то такой, какие только в Дамаске у правительственных чиновников бывают, — заметила Снежана.
В трубке послышался щелчок, Джин поняла, линия прослушивается — а кто бы сомневался, — значит, выражаться надо осторожнее. Надо как-то аккуратно предупредить Снежану, и, хотя Джин ее предупреждала и раньше, но та, конечно, забыла. Ее уже понесло:
— Я как вернулась, — наивно тараторила Снежана в трубку, — тут такое… Мы с Абдуллой обалдели оба. Никогда ничего подобного не видали. Приезжаем, а тебя нет. Говорят, стрельба была. Генерала серьезно ранили, а сам виновник, младший братец Махер, на ротонде развлекается. Ему хоть бы что. Всех девиц перетискал, но меня не тронул. Понял по Абдулле, что я не того поля ягода. Мустафа вообще ничего объяснить не может. Лежит в шоке у себя в апартаментах, потом обтекает. Абдулла уж его и так и сяк пытал, а тот только мычит. Еле-еле в итоге узнали о случившемся. Оказывается, генерала отвезли в госпиталь в Даре, и ты с ним уехала. Я-то все сделала, как ты просила, — сообщила она. — Отпросилась у Абдуллы, пока он ванну принимал перед отъездом.
Потом вызвала Бабака, и мы смотались к Абии. Отвезли все для девочки и для… коровы, — Снежана засмеялась. — Девочка уже ходит, и… — она запнулась, не зная, как правильно выразиться. — Короче говоря, тоже лучше. Бабак твою просьбу выполнил. Я такая несусь обратно, — она цокнула языком, — думаю, сейчас все доложу по порядку, а тебя и нет. Тут, оказывается, произошло целое побоище, а мы все пропустили.
— Снежана, меня сейчас ждет в машине очень важное лицо. Мне надо снова ехать в госпиталь. Я хочу, чтобы ты немедленно позвонила Абии и предупредила ее. Сейчас к ним приедут забрать эту женщину, Милису, сюда, в госпиталь. Я получила разрешение на лечение, — аккуратно сказала Джин.
— Забрать ее? — прозвучал в трубке испуганный голос Снежаны. — Но она же… — начала было приводить свои доводы девушка.
— Ничего страшного. Я получила разрешение на самом высоком уровне, — успокоила ее Джин. — Пожалуйста, позвони сейчас же, — попросила она, — иначе они приедут, и Абия может испугаться. Постарайся сама также приехать с ними. Мустафе позвонят насчет тебя. Ты нужна именно здесь. Я скажу, что мне требуется помощница.
— Не очень хочется, прямо скажу, отправляться в Дару. Впрочем, если ты считаешь это нужным, то я, конечно, согласна, — ответила Снежана с сомнением. — Я уже сообразила, мне лучше тебя слушать, чем своим умом кумекать. Тем более, надо передать все сказанное Бабаком. Ладно, — в конце концов согласилась она, — пусть заезжают за мной. Я вместе с Милисой приеду. Точнее, привезу ее. Если чего, звякну тебе. Я же теперь твой номер знаю. Кстати, разговаривала со Светланой, — вдруг сообщила она, и Джин снова напряглась. — Твой бывший там с ума сходит…
— Хорошо, я жду тебя, до встречи, — сказала молодая женщина, поспешно сбросив вызов. Слишком много говорить опасно.
Сунув телефон в задний карман джинсов, она направилась к выходу. Бушра наверняка давно сидела в машине, а заставлять сестру президента ждать долго — не просто неудобно, но и небезопасно. Такими покровителями не разбрасываются. Джин не собиралась просить Бушру позвонить Мустафе насчет Снежаны. Она понимала — в отеле все так напуганы, что даже если без всякого звонка за Снежаной придет машина, посланная сестрой президента, то в отеле не найдется отчаянных голов противостоять такому правительственному напору. Снежану отпустят, причем без слов. Достаточно Бушре дать распоряжение своему водителю.
Джин вышла из ресторана, быстро прошла по отделанному черным и белым мрамором холлу, причем военные в форме обслуживающего персонала резиденции сопровождали ее пристальными взглядами. Молодая женщина вышла на крыльцо. Водитель услужливо распахнул перед ней дверцу элитной БМВ, а Бушра наклонилась, жестом приглашая сесть рядом.
— Благодарю вас, госпожа, — сказала Джин, садясь.
Дверь мягко, почти неслышно закрылась за ней. В машине работал кондиционер, создававший необходимую при сирийском климате прохладу, и пахло цветами.
— Если мне позволено высказать просьбу, — сразу обратилась Джин, — то я бы хотела…
— Я слушаю, — Бушра сбросила номер, который набирала в телефоне, и повернулась к ней.
— Я хочу, чтобы ко мне из отеля Мустафы привезли помощницу. Ее зовут Снежана, — попросила Джин. — Это подруга той женщины, которую изуродовали кипятком. Она спасла несчастную страдалицу, боролась за ее жизнь и сделала все возможное. Будет несправедливо, если теперь Снежана ничего не узнает об участи человека, о котором она столько заботилась. Снежана может ухаживать за больной, — прибавила она.
