Возле левого уха неожиданно послышался назойливый и противный зуммер. Комары. Только этого не хватало. По дальневосточной тайге ходить без накомарника и перчаток — гиблое дело. Руки сами собой принялись лихорадочно шарить по карманам. Средство от комаров. Оно где-то должно быть… Мишка же, кажется, сунул его ей в карман… Пальцы правой руки в суетливой панике пролезли в небольшой брючный карманчик защитного костюма, о котором девушка вспомнила в последний момент, и Вика с облегчением перевела дух: увижу Дмитриева, зацелую. Через несколько секунд мазь от комаров покрыла все открытые части тела.
Виктория снова вскинула голову, чтобы посмотреть на горловину «кувшина», и замерла от удивления. С потолка пещеры свисали, будто провода, оголенные, с палец толщиной, змеевидные корневища того самого куста, который скрывал своей листвой лаз. Один из корней, самый толстый, выделялся от остальных тем, что у него имелся какой-то непонятный, чересчур большой, неестественный нарост правильной формы. Будто внутрь корня затолкали кирпич. Поначалу это Вику испугало. Но страх вскоре прошёл и на его место пришло любопытство.
Девушка осторожно, стараясь даже не дышать, сделала к нему несколько шагов вдоль стены. Несколько минут Виктория рассматривала странный нарост. Он был коричневого цвета. Прямоугольный. С полосой по центру. Так и не поняв, что это такое, девушка привстала на цыпочки, протянула руку, коснулась предмета. На ощупь он оказался маслянистым, скользким. Пальцы пробежали к середине, споткнулись о полоску. Спустя секунду Вика догадалась: то обыкновенный кожаный ремень, который носят мужчины на брюках. Теперь пальцы обеих рук более уверенно пробежали вдоль ремня, нащупали узел, с трудом развязали его. Предмет тут же выпал из ослабленной петли, да так быстро, что Вика едва успела его подхватить.
Скользкой поверхностью оказалась промасленная бумага, в которую было завёрнуто нечто твёрдое и гибкое. Вика медленно развернула своеобразный пакет и не сдержала возгласа удивления. У неё в руках лежала толстая, советского производства, так называемая «общая» тетрадь.
* * *
— Когда выезжаем на Гилюй? — Щетинин резко отодвинул от себя чашку. — И кто едет с нами?
Ельцов отрицательно покачал головой:
— Простите, Сергей Викторович, но на реку я поеду один. — Декан с силой провёл широкой ладонью по морщинистому лбу. — Вторые сутки на ногах. Как и вы. Устал чертовски.
СЧХ, не вставая со стула, сунул руки в карманы:
— И как вы намерены в одиночку справиться со своими бывшими сообщниками? Ведь они наверняка знают о том, что вы сдали их людей в Благовещенске.
— Мало того, они знают и о том, что я отстранён «кротом» от операции. — Ельцов пригладил ладонью остаток волос на голове. — Это минус. А плюс в том, что их командир — мой человек. Так что на Гилюе мне лучше появиться одному. Кстати, ваш дядя, Вилен Иванович, уже имел встречу с Шониным. Так что вскоре он должен выйти на Терёхина.
— Должен? — сцепив зубы, произнёс СЧХ.
— Да, Сергей Викторович. И это край как важно.
— А что потом?
— Как только ваш дядя на время изолирует Владимира Леонидовича, а он его изолирует по вашей просьбе, «крот» запаникует. Одновременные провалы на Гилюе и в Москве заставят его активно зашевелиться. Чем он себя выдаст окончательно. На этом операция закончится.
СЧХ отрицательно покачал головой:
— Я не хочу играть в ваши тёмные игры. Они мне непонятны. А потому я не стану звонить в Москву.
— А я, признаться, решил, что мы поняли друг друга.
— Ошиблись.
— Что ж, ваше право.
— Мало того. Возьму с пяток мужичков, местных оперов, с оружием, и рвану на Гилюй. И не дай бог, если те, кто там сидит, окажут сопротивление! Я на них всю Амурскую ментовку спущу.
— Я бы на вашем месте так опрометчиво не поступал. Хорошенько всё взвесьте, прежде чем начнёте действовать. — Ельцов встал, прошёл к окну.
— Боитесь, что не справлюсь с вашими отморозками?
— Не в них дело. Поймите, вы имеете дело с организацией, которая насчитывает не один десяток лет.
— Что за организация?
— Мягко говоря, наши конкуренты. А на самом деле довольно серьёзная структура, имеющая свои подразделения во всех частях света. И хотя мы до сих пор соблюдали правила ведения честного боя, однако последние события показывают, отношения между нами достигли критической массы. И обострять их далее нежелательно. Не делайте скоропалительных шагов!
— Вы имеете в виду Терёхина и его компанию? Я правильно понял?
— Терёхин — шестёрка. Фигура мелкая. Пешка. У них есть люди намного солиднее.
— Готов выслушать ещё одну версию происходящих событий. — Щетинин с силой откинулся на спинку стула. — Уж не знаю, какую по счёту. Они у вас будто матрёшки появляются.
Декан сделал знак Матвею Харитоновичу, чтобы тот готовил машину, после чего обернулся к гостю:
— Расскажу только то, что знаю. А после вам решать, как действовать дальше. — Ельцов опёрся о спинку стула, будто ему было тяжело стоять. — Зейским объектом впервые заинтересовались в начале тридцатых годов. После двух экспедиций на Тибет, в двадцать седьмом и двадцать девятом годах. В отчётах упоминались дальневосточные объекты. Разработка зейского кургана началась в тридцать четвёртом. Чтобы не привлекать внимания местного населения к изысканиям, в Москве было принято решение о создании в десяти километрах от кургана совхоза…
— Октябрьский?
— Да. И основную задачу перед совхозом поставили — создание скотоводческого комплекса. Своя медчасть и всё такое…
— Это понятно. Дальше.
— Наши люди вступили в совхоз, чтобы наблюдать за работой учёных, которых прислала Москва, и предотвратить трагедии. Глубоких исследований так проведено и не было. Сначала помешала гибель Бокия. Потом война. К тому же исследования проводились топорно, наощупь. По-дилетантски. Потому и результат оказался нулевой. Только людей зазря в психушку упекли. После закрытия отдела Бокия все документы ушли в архив. Мы сделали множество попыток уничтожить материалы, но неудачно. Правда, пока был жив «отец всех народов», волноваться особо не приходилось. Кому придёт в голову копаться с научными исследованиями какого-то кургана, когда вокруг творилось сами знаете что. А вот в пятьдесят четвёртом за архив снова взялись. И основательно.
— Терёхин?
— Он. — Ельцов утвердительно качнул головой. — Как к нему попали материалы, понятия не имею. Но Терёхин быстро сообразил, что ему попало в руки. Мой дядя к тому времени уже создал и обосновал проект Зейской ГЭС. Думали, в пятидесятых его начать. Но не тут-то было. Терёхин зубами вгрызться в идею исследования Зейского района. Правда, в пятидесятых он не столь рьяно за него бился. У него была надежда на китайские пирамиды. Но конфронтация между Мао и Хрущёвым сбила все планы. Вот потому с начала шестидесятых он и вцепился в зейский объект.
