Он услышал на заднем фоне разговор полицейского с врачом.
— За ним приедет «Скорая». Судя по всему, потребуется произвести вскрытие.
— То есть вы отвезете Йошуа в больницу Роскиле?
— Да, мы сойдем с поезда в Роскиле.
Он поблагодарил, выразил сожаление и выбрался из машины, чтобы стереть из мобильного телефона всю информацию и выкинуть его в кусты. Чтобы его не удалось выследить по телефону, в случае, если это была засада.
— Эй, — раздалось у него за спиной. Он обернулся и увидел нескольких мужчин, высаживающихся из только что припарковавшегося автомобиля. Литовские номера, поношенные спортивные костюмы и тощие лица, не предвещавшие ничего хорошего.
Они направились к нему с очевидным намерением. Сейчас они повалят его на землю и обшарят карманы. Явно они зарабатывали себе на жизнь подобным промыслом.
Он поднял руку в предупреждающем жесте и указал на мобильник.
— Вот! — крикнул он им, резко бросил телефон одному из парней, отпрыгивая в сторону, и ткнул каблуком в пах второму, так что костлявое тело сложилось в падении, а из рук выскользнул складной нож.
Не прошло и двух секунд, как он схватил нож и пырнул скрючившегося на земле молодца пару раз в живот, а второго — в бок. Затем подобрал свой мобильный и зашвырнул его вместе с ножом как можно дальше в кусты.
Жизнь научила его наносить удар первым.
Оставив двух окровавленных выродков на произвол судьбы, он нашел на навигаторе железнодорожный вокзал Роскиле.
Через восемь минут он уже прибыл туда.
«Скорая» немного постояла, прежде чем из нее выбрались люди с носилками. Он проскользнул мимо вереницы любопытных взглядов, устремленных на тело Йошуа, угадывающееся под одеялом. Увидев полицейского в униформе, следующего за носилками с курткой и сумкой Йошуа в руках, удостоверился: Йошуа мертв, а деньги потеряны.
— Вот же дьявол, — непрерывно бормотал он, направив курс своего «Мерседеса» на Ферслев, где на протяжении многих лет находился его конспиративный адрес. Его адрес, его имя, его фургон — все, что обеспечивало безопасность его существования, — было нераздельно связано с этим домом. И вот все кончено. Исабель знала регистрационный номер автомобиля и передала его своему брату, а владелец машины был привязан к этому адресу. Просто отныне это было небезопасно.
Когда он проехал поселок и, миновав перелесок, подъехал к хутору, пейзаж дышал покоем. Скромное население поселка давно погрузилось в состояние сладкой дремы, которому потворствовал экран телевизора. Лишь вдалеке на хуторе за полями светилось несколько окон в хозяйском доме. Видимо, оттуда и доносился какой-то шум.
Он установил, каким образом Рахиль и Исабель проникли в гараж и дом, обошел постройки и забрал лишние детали — вещи, которые могли уцелеть при пожаре: маленькое зеркальце, коробку с швейными принадлежностями, аптечку. Затем, задним ходом выкатив фургон из сарая, объехал вокруг дома и въехал в большую дверь гостиной, откуда открывался прекрасный обзор полей.
Звук бьющегося стекла вспугнул нескольких птиц, но и только.
Потом он прошелся по дому с карманным фонариком. Отлично, про себя одобрил он, увидев фургон, задняя часть которого стояла прямо на ламинате на спущенных задних колесах. Перешагнул через битые стекла, открыл заднюю дверь кузова, достал канистру с запасом топлива и равномерно облил бензином помещение от гостиной до кухни, коридор, а затем и второй этаж. После чего открутил крышку бензобака, сорвал штору, один конец которой бросил в бензин на полу, а второй засунул в отверстие бензобака.
На мгновение он остановился посреди двора и огляделся, прежде чем поджег оставшуюся штору и кинул в бензиновую лужу в коридоре, растекшуюся вдоль газовых баллонов.
Он уже на всех парах мчался по шоссе на своем «Мерседесе», когда бензобак фургона взлетел на воздух с оглушительным грохотом. Через полторы минуты дойдет очередь до баллонов с газом. Взрыв оказался настолько мощным, что можно было увидеть, как разлетается крыша.
Лишь миновав городской торговый центр и вновь получив свободный обзор полей, он съехал в сторону и оглянулся.
Хутор трещал за деревьями, взмывающие в небо искры напоминали громадный костер в ночь на Ивана Купалу. Теперь его было видно на много километров вокруг. Скоро пламя доберется до ветвей и расплавит все без остатка.
В данном случае ему нечего было бояться.
К моменту приезда пожарных останется только констатировать, что спасти ничего не удалось. Обзовут произошедшее хулиганской выходкой мальчишек. Подобные случаи не так уж редки в сельской местности.
Он остановился перед дверью в комнату, где лежала его жена, придавленная коробками, и с некоторой смесью грусти и удовлетворения в очередной раз удостоверился, что внутри царит мертвенная тишина. Им хорошо было вдвоем. Она была красивой, покладистой, отличной матерью, все вполне могло окончиться иначе. И вновь ему некого было винить в том, что этого не случилось. В следующий раз, прежде чем найти себе спутницу жизни, он позаботится о том, чтобы вычистить все, что хранится в этой комнате. Прошлое осело на всей его жизни до настоящего момента, но от будущего оно не получит ни капли. Он предпримет еще пару похищений, продаст дом и отойдет от этих дел как можно дальше. Возможно, к тому времени он научится жить.
Несколько часов он пролежал на угловом диване в размышлениях о том, какие перед ним стояли задачи. Вибегорден с лодочным сараем можно оставить, тут все в порядке. Но вот дому в Ферслеве придется искать замену. Нужен небольшой домишко вдали от проезжих дорог. Место, куда не суются местные. Лучше всего, чтобы бывший хозяин слыл в районе отщепенцем. Престарелый пьянчужка, живущий сам по себе и не докучающий окружающим. Наверное, на этот раз нужно будет переместиться южнее. Он даже присмотрел несколько удачно расположенных домиков, объезжая округ Нествед, однако опыт показывал, что конечный выбор был совсем не прост.
Хозяин хутора в Ферслеве был идеален. Никто им не интересовался, а сам он интересовался кем бы то ни было еще меньше. Большую часть своей жизни проработал в Гренландии, и, кажется, в Швеции у него имелась какая-то подруга, сказали ему в городе. «Кажется». Это чудесное неопределенное слово «кажется» тогда и подтолкнуло его. Говорили, что этот человек жил на средства, заработанные в прошлой жизни. Называли его чудаком и тем самым подписывали ему смертный приговор.
Прошло уже более десяти лет с тех пор, как он убил этого «чудака», после чего старательно избегал оплаты любых конвертов с прозрачными окошками, время от времени падавших в щелку для писем. Через несколько лет его отключили от электричества и ассенизации, и с тех пор к нему никто никогда не приходил. Паспорт и водительские права на мужское имя, снабженные новыми фотографиями и приемлемой датой рождения, справил ему фотограф с Вестебро. Прекрасный и умеющий держать слово человек, для которого изготовление подделок стало настоящим искусством, ставшим в один ряд с проделками учеников Рембрандта, подстрекаемых своим учителем. Настоящий художник.
