— Ну ладно тебе, Кнопка, — растерянно бормотал мальчик, пытаясь её успокоить. — Просто не хотелось ночью плыть. Специально костер на берегу развел.
— Да, я видела, — девочка немного успокоилась, но крепко вцепилась в подол его куртки, не оставляя мальчика ни на миг, — но боялась, что кто-то чужой. — Она продемонстрировала взведенный арбалет. — И я каждое утро тренировалась, как ты мне показывал, — продолжала трещать девочка, пока Володя разгружал плот и по новой увязывал вещи на санях.
— А ещё у меня получилось на шпагат сесть! Вот! Честное слово… почти… совсем чуть-чуть осталось. И ты меня этому… айдо обещал научить.
— Айкидо, — машинально поправил мальчик.
— Ага. А что это?
— Если коротко, — мальчик запнулся. Пришлось подбирать слова, — то айкидо это система самозащиты, использующая движение атаки противника. Использование атаки нападения для победы над противником, но это уже более высокий уровень. — Володя покосился на девочку и усмехнулся, глядя, как она изо всех сил пытается понять, что же ей хотели сказать. — Объяснить трудно — я еще плохо знаю ваш язык. Поймешь, когда начнем заниматься.
Аливия сразу догадалась, что этот странный мальчик издалека: язык, когда только ещё встретились, почти совсем не понимал, как только его выучил, стал спрашивать о таких вещах, о которых знает каждый младенец.
— А когда начнешь учить? — поинтересовалась она после завтрака.
— Не сейчас точно, — улыбнулся Володя. — Завтра с утра и начнем, если ты действительно выучила всё, что я говорил и показывал раньше. А сегодня мы займемся приготовлением мяса, и завтра я сделаю такие шашлыки… пальчики будешь облизывать.
Девочка с недоумением оглядела свои пальцы, но спрашивать ни о чем не стала, ухватилась за подол куртки и так таскалась за ним, пока Володя разбирал принесенные вещи, раскладывая их по контейнерам и перенося на склад.
— Какой интересный материал, — Аливия крутила отрезанную крышку от одного из пластиковых контейнеров, который Володя вскрыл перед походом. Сейчас он возвращал в него вещи.
— Да, очень удобный, — рассеянно отозвался мальчик, пытаясь пристроить первую палатку. — Всё в них упаковывается герметично и может храниться годами.
— А откуда ты?
— Гм… Так сложно сказать… Издалека. А эти вещи мне дали для первоначального устройства на новом месте. Я путешественник. Только не знаю конечной цели.
— Это странно. Но хорошо, что ты нас нашел…
Володя вздохнул, но отвечать не стал — он до сих пор винил себя за ту секундную растерянность, из-за которой, как он считал, погибла мать Аливии.
Закончив с разбором вещей, мальчик вытащил топор и занялся разделкой туши, откладывая лучшие куски для будущего шашлыка. Заинтересованная Аливия крутилась здесь же, с интересом наблюдая за приготовлениями.
— Шашлык мы замаринуем в травах — это гораздо лучше, чем в уксусе… Знаешь, это блюдо у меня всегда получалось лучше всего. Я признанный специалист по его приготовлению. Подай-ка вот ту баночку… да-да, именно ее — чеснок необходим. Лучше, конечно, свежий, а не сушеный, но где ж его тут взять?
Закончив возиться с мясом, мальчик поставил маринад в углу, помыл руки и отправился заниматься шкурой оленя.
— Ты много умеешь, — заметила Аливия, наблюдая за уверенными действиями мальчика. — Кто же ты? Я думала, ты благородный… ой! — Девочка испуганно пискнула, но Володя не обратил на её оговорку никакого внимания.
— Меня готовили как солдата. В походе же может случиться разное, когда выбор либо починить что-то самому, либо, такому благородному, но ничего не умеющему, путешествовать босиком. Предпочитаю починить.
Володя отложил скобяной нож и попытался вспомнить маркировку того контейнера, в котором хранились необходимые вещи для изготовления обуви. Однако он был настолько уверен, что в ближайшие десять лет ему это не понадобится, что он не запоминал, куда тот контейнер сунул. Пришлось достать тетрадь с записями и сверяться по ней. Наконец разыскал нужное, вскрыл, выкладывая перед удивленной девочкой водостойкий клей, мотки просмоленной веревки, разные непонятные порошки, шило и кучу других вещей.
Мальчик не собирался повторять ошибку своего первого опыта, когда он, под руководством мастера-кожевника, запоминал способ выделки кожи. Посчитав себя самым умным, он не стал дожидаться следующего урока и занялся приготовлением раствора по записям прямо у себя в комнате. Даже у Александра Петровича, сторонника приобретения учеником знаний на опыте, как и принятия всех последствий ошибок, не хватило решимости заставить Володю жить в комнате до тех пор, пока не выветрится весь запах. Теперь, наученный прошлой ошибкой, он оттащил контейнер подальше от дома с подветренной стороны. Там залил в контейнер воду и приготовил щелочной раствор, щедро добавив золы. Сунул туда шкуры, которые у него скопились, утопил их палкой и закрыл крышку, после чего с облегчением сполоснул руки в озере. Холодная вода сразу прихватила пальцы, но мальчик старался не обращать на это внимания.
— Кнопка, ну что ты за мной хвостиком бегаешь? Неужели тебе нравиться нюхать, как пахнет выделываемая кожа?
— Неа. Но с тобой интересно.
— Вот как? — Володя задумался. И почему его сестра так не считала? Сколько он помнил, они всегда ссорились или дрались. Впрочем, он же тогда только на год был её старше… Чего бы только он сейчас не отдал, лишь бы она осталась жива…
Мальчик отвернулся и стал сосредоточенно изучать что-то на озере. И тут почувствовал, как кто-то взял его за руку и осторожно подергал. Володя опустил голову и встретился с сочувственным взглядом Аливии.
— Ты вспомнил что-то грустное?
— Да так. Свою сестру. Она была чуть младше тебя.
— А где она сейчас?
— Она умерла.
Девочка немного подумала.
— Ты поплачь… легче станет…
Володя слабо улыбнулся, потом нагнулся и подхватил Аливию на руки.
— Пойдем лучше домой, пора обед готовить.
— А что ты хочешь сделать из шкур?
— Говорил же, обувь тебе. В твоих сапожках весной и летом станет жарко, а когда мы еще доберемся до мест, где можно нормальную купить? И надо еще одежду походную сделать, и сменную, кстати, тоже. Думаю, месяца три или даже четыре у нас есть.
Аливия погрустнела. Ей явно хотелось отправиться в дорогу поскорее, но она понимала, что зимой не самое хорошее время, особенно сейчас, когда дороги превращены в кашу постоянным то выпадением, то таянием снега. И ночевать в полях лучше летом, чем зимой.
— Не грусти, скучно не будет. — Володя улыбнулся.
На следующее утро Володя проснулся пораньше и, стараясь не разбудить Аливию за занавеской, торопливо оделся и тихонько вышел из дома. Каково же было его удивление, когда он заметил одетую в недавно перешитый им спортивный костюм девочку, со слезами на глазах пытающуюся сесть на шпагат на расчищенной от снега площадке. Мальчик поспешно спрятался за дом и продолжил наблюдение оттуда. Озадаченно почесал затылок, не понимая, что заставляет её так стараться. Его этот вопрос так занимал, что он даже не заметил, как перестал скрываться и вышел вперед, чтобы лучше видеть. Аливия, наконец, заметила его, тут же сорвалась с места и с плачем повисла у него на шее.
