— Но вряд ли Вейзенмайер и его покровители будут спокойно смотреть, как всё это происходит, — возразила Маренн. — Расшифруют они или не расшифруют радиограммы, у них есть и другие источники информации. В самое ближайшее время они доложат фюреру. И тогда…
— Поэтому я и говорю, что всё решится в ближайшую неделю или две, — подтвердил Вальтер. — Да, они узнают и доложат. Важно то, в каком состоянии будет находиться в этот момент ситуация. Надо всё сделать так, чтобы им ничего не оставалось, как только кусать локти. Есть определенные реалии военного времени, с ними не поспоришь. Если Хорти успеет подписать капитуляцию — они опоздали. Здесь важно время. Каждый день может оказаться решающим, но не исключен любой поворот. Даже масштабное кровопролитие. Надо быть готовыми к самым неприятным вариантам. Во всяком случае, насколько мне известно, Скорцени и его люди снова вылетают в Венгрию. Это приказ Кальтенбруннера.
Маренн вздрогнула. Она сразу вспомнила то, что успела выяснить у Отто по породу его зондеркоманды, а вернее, той части, которую сам Отто считал худшей. Также в Прибалтике Маренн успела расспросить Ральфа фон Фелькерзама о его двоюродном брате Адриане. Насколько можно было судить, Адриан считался большим профессионалом в своём деле и мог подготовить людей на должном уровне. «Если это худшая часть команды, что же тогда представляет собой лучшая? — думала Маренн. — Как противостоять этим диверсантам, если снова отозвать их из Будапешта не удастся?»
— В Будапеште должно состояться большое совещание с генералами армии и СС, на котором Отто должен присутствовать, — меж тем сообщил Вальтер. — Председательствовать на совещании будет Вейзенмайер. По сведениям Хеттля, речь пойдет о разработке плана, по которому предусматривается изоляция Хорти, фактическое пленение его и его семьи. Иначе, как ты понимаешь, всё дело теряет для них смысл. Они намерены ввести в Венгрии военное положение. Понимая, что население явно не поддержит такую акцию, они хотят подготовить фальшивые приказы, на которых будет якобы стоять подпись самого Хорти или же подписи по его поручению. Для этого им нужно, чтобы адмирал оставался у них в руках.
— То есть они снова вернулись к прежнему сценарию? — уточнила Маренн.
— Они никогда и не отказывались от него, — ответил Шелленберг. — Просто выжидали удобного момента. Сейчас как раз подходящее время. Адмирал сам дает им повод.
* * *
— Всё свидетельствует о том, что в самое ближайшее время Венгрия выйдет из войны, — обергруппенфюрер СС Эрнест Кальтенбруннер кашлянул в кулак и, привстав, потянулся к дальнему краю стола, чтобы налить себе воды из графина, еле видного среди кип документов. Скорцени и Науйокс тоже вскочили, не зная, намерен ли обергруппенфюрер сесть обратно.
— Сидите, сидите, — Кальтенбруннер махнул рукой, сделал несколько глотков из стакана и снова опустился на стул:
— Этот Хеттль, который представляет в Будапеште ваше управление, — продолжил обергруппенфюрер, — явно ведет двойную игру. Он присылает официальные сообщения, содержание которых должно усыпить нашу бдительность, а на самом деле он поддерживает усилия Хорти. Прямых доказательств этому, правда, нет, — Кальтенбруннер, нервно пристукивая пальцами по столешнице, окинул взглядом бумаги, лежавшие перед ним, — но вряд ли я ошибаюсь. Шелленберг продолжает плести свои интриги, а рейхсфюрер делает вид, что ничего об этом не знает. Вейзенмайера они практически изолировали. Не без участия Хеттля, конечно. Мюллер тоже хитрит, сваливая всё на евреев. Мол, с ними работы невпроворот, политикой заниматься некогда, а на самом деле по еврейскому вопросу почти ничего не сдвинулось с места. Всё это похоже на заговор! Тем более, что венгры сейчас в Москве, целая делегация, и их принимает Молотов. Что они там делают — догадаться нетрудно. Совершенно ясно, что скоро будут подписаны какие-то документы, которые поставят рейх в очень тяжелое положение. Об этом свидетельствует перегруппировка венгерских войск, которую скрыть невозможно, об этом докладывает Вейзенмайер.
Кальтенбруннер повернулся к карте, лежащей на столе с правого краю, и начал тыкать в неё карандашом:
— Большевики уже в Югославии, в Румынии, они захватили Белград и во взаимодействии с партизанами Тито фактически уже заняли всю Сербию. Их армии стоят на южных границах Венгрии, а Хорти отводит Первую и Вторую венгерские армии к северу от линии Солнок-Дебрецен к западу от реки Тисы и, судя по всему, перебрасывает их в Будапешт. Они оголяют фронт, оставляя без прикрытия наши бронетанковые силы. Что это если не предательство и не подготовка к капитуляции?! Он окружает себя верными себе частями в столице. Если всё пойдет по их плану, то первые два армейских корпуса уже прибудут в Будапешт максимум через десять дней. Смотреть на это безучастно мы не имеем права. У нас в столице и её окрестностях одна дивизия СС, и ещё две дивизии СС находятся на другом берегу Дуная. Это мало, так что если Хорти договорится с большевиками, то их армии в любой момент могут перейти границу, чтобы оказать ему помощь, и тогда силы явно окажутся неравными. Нам надо сконцентрировать свои усилия на том, чтобы убрать правящую верхушку Венгрии, возможно, даже ликвидировать физически.
Кальтенбруннер многозначительно взглянул на подчиненных, но Скорцени никак не отреагировал, а Науйокс лишь недоуменно вскинул бровь.
— Да, да, ликвидировать, — подтвердил Кальтенбруннер. — И не только адмирала, но и его сыночка тоже, потому что он возглавляет канцелярию адмирала и много знает. Но прежде чем начать активно действовать, мы должны добыть доказательства того, что Хорти — предатель, и представить их фюреру. Понятно, что, фактически находясь в информационной блокаде, которую нам устроил ваш шеф Шелленберг, такие доказательства добыть очень трудно, — Кальтенбруннер усмехнулся, но затем продолжил очень серьёзно: — Срочно нужен источник информации. Надежный, опытный, со связями. И не такой, какого безуспешно пытались внедрить в марте, на смех Шелленбергу, всё пустившему под откос. Нужен источник, которого никто не знает и который нигде не зарегистрирован, нигде не состоит на учете. То есть совершенно новое лицо. Но информация, которую он нам предоставит, должна полностью соответствовать действительности и бить Хорти наповал, чтобы Шелленбергу нечем было крыть и у него не нашлось бы контраргументов. Тогда рейхсфюреру ничего не останется, как сдать Хорти, а у нас будут развязаны руки. Вопрос только в том, где найти такого человека, — Кальтенбруннер откинулся на стуле, потер ладонью лоб. — Мы не можем воспользоваться услугами агентов, работающих на ваше управление, поскольку всё сразу же станет известно Шелленбергу, а через него — рейхсфюреру. Не можем мы полагаться и на людей Мюллера, ведь каждый из них может оказаться двойным агентом. Так что же делать? Есть соображения? — обергруппенфюрер внимательно посмотрел на Скорцени, затем перевел взгляд на Науйокса. — Докладывайте.
— Если русские уже в Сербии, а партизаны Тито фактически контролируют территорию бывшей Югославии, — подумав, произнёс Скорцени, — есть вариант попробовать поймать хортистов в ловушку.
— В ловушку? — Кальтенбруннер наклонился вперед, явно заинтересованный. — А ну-ка, поподробнее.
