Лаура не препятствовала поручику.
* * *
На следующий день Лаура вела себя, как будто ничего не случилось. Но ее лазурные глаза сияла от счастья.
– Как вы сегодня ночью спали, сударыня? – спросил Алабин.
– Превосходно! – не скрывая своей безудержной радости, ответила мадам Лакавалье. – Едва вы, месье лейтенант, придвинулись ко мне, как я моментально погрузилась в глубокий и сладкий сон. И проспала до самого утра.
– Я тоже моментально уснул, – принял игру Лауры поручик.
– Как плохо, что здесь нет моей любимой служанки Доротеи. Жаль, что она утонула. Я ужасно привыкла, что меня наряжают, ухаживают за мной. А здесь приходится обходиться самой. Вот сделала гребень из костей рыбы. Не правда ли, чудесная вещица!
– Да, здесь не французский замок. Придется отвыкать от барской жизни. Я уже полтора года обхожусь без слуг. И ничего – живой.
– Я тоже буду привыкать обходиться одна. Так что пойду к океану, умоюсь.
Алабин последовал за ней.
– Отвернитесь, лейтенант, – попросила она и, скинув сорочку, вошла в прибрежные волны.
Но Дмитрий и не думал отворачиваться, он любовался ее обнаженной и красивой фигурой. Лаура уже не стеснялась поручика и весело плескалась в море.
После утреннего туалета поручик и баронесса позавтракали остатками вчерашней еды. Лаура и без того счастливая после ночного пикантного приключения стала еще блаженнее.
– Можно я буду называть вас Дима, месье лейтенант? – ласково улыбнулась француженка, сделав ударение на втором слоге имени Алабина. – Избавимся от наших учтивых обращений друг к другу: месье, мадам, сударыня, сударь, баронесса, мадам Лакавалье и прочее и прочее…
– Вполне! – охотно откликнулся Алабин. – Тогда, сударыня, разрешите называть вас просто – Лаура.
– Непременно называйте, я не возражаю. Я вот что хотела узнать, Дима. Как долго мы будем здесь находиться?
– Не знаю. Хотя сей остров, кажется, необитаем, но будем молиться за то, дабы какая-нибудь шлюпка какого-нибудь брига или каравеллы не причалила сюда за запасами пресной воды и дичи.
– Значит, неизвестно, сколько времени мы будем вынуждены жить здесь вдвоем. Месяц, год, два или целую вечность?
– Да пока неизвестно. Но будем надеяться на лучшее. Главное – что мы живы и пока не умерли от голода и жажды. А главное Всевышний и дальше нам будет помогать.
– Будем надеяться, Дима, что нас подберут моряки. Только крайне важно для нас, чтобы это не были пираты.
– Совершенно с вами согласен, Лаура. Не имею ни малейшего желания во второй раз попадать в плен к морским разбойникам, будь они хоть Дисмасом и Гестасом.
– А мне в третий. Тогда лучше жить здесь, чем рабыней на пиратском фрегате.
– Согласен, милая баронесса… Вот что я решил… Сегодня я отправлюсь в более длительное путешествие по острову. Я его еще не весь обследовал. Вдруг наткнусь на что-нибудь интересное, или на то, чем можно поживиться.
– Я хочу пойти с вами, Дима.
– Это опасно.
– Я боюсь оставаться одна.
– Но что поделать, Лаура. Рисковать вашей жизнью я не хочу. Если увидите незнакомых людей, то прячьтесь в лес. Вдруг это пираты. Вот вам нож на всякий случай.
– Хорошо… Я буду вас ждать, Дима. Поскорее возвращайтесь, мне будет без вас дико скучно страшно и одиноко.
– Ничего не бойтесь, Лаура, я скоро приду…
Алабин сделал лук и несколько стрел, вооружился копьем, саблей и ножом, взял котомку и фляжку, и, помахав рукой баронессе, ушел в лес.
…Долго Дмитрий бродил по мангровым зарослям. Но охота прошла безрезультатно. Причина тому – у поручика напрочь отсутствовали навыки меткого лучника. Как он не пытался поразить жирного тукана – ничего из этой затеи не получилось. Либо Алабин промахивался, либо стрелы застревали в дереве или пропадали в густых зарослях. От великой досады Дмитрий сломал лук, переломив через колено, и бросил в кусты. Да, он не Божественный стрелок – Хоу И – и даже не Энай или татарин Равхат, так что придется ему, после того как остынет от ярости, делать новый, более совершенный лук и новые острые стрелы. И тренировать до изнеможения свой пока не очень меткий глаз.
Поручик после лесной неудачи решил пройтись по побережью и чем-нибудь поживиться. Море не подкачало и сделало очередные подарки Алабину. Оно прибило к берегу две деревянные кружки и обломок мачты, в которой ней находился вонзенный топор. А еще чей-то изъеденный труп и треуголку. Кажется, такую он видел у Бешенного Дика. А на одной из кружек было выцарапано ножом по-английски «Маклиш».
Алабин не переставал удивляться зигзагам судьбы. То он был в Сибири, потом в Китае, потом в Бразилии… Теперь острова Карибского бассейна. Как далеко его забросил рок. Но до Англии еще было непомерно далеко и само собой разумеющееся до Кати. А насущные проблемы пока оставались: как выжить, как добыть пищу, пресную воду, как уберечься от ядовитых гадов и хищников. А на сегодняшней повестке дня один важный и существенный вопрос: что кушать на ужин? И снова поручика выручило море – Алабин поймал дюжину маленьких рыб длиною в четыре-пять вершков. Спинка у рыбы была синевато-зелёного цвета, бока и брюшко серебристо-белого. Она походила на балтийскую сельдь, но толще и жирнее ее. То были сардины. Корм – для китов, дельфинов и акул.
Добычу поручик насадил на кукан и принес баронессе. Похвастался и находками: топором и кружками.
– Что это за чудесная рыбка? – спросила мадам Лаквалье. – Выглядит весьма вкусно.
– Сардина, – сказал Алабин. – В лесу я ничего сегодня не добыл, но у нас есть кладезь еды – океан! Он нам всегда поможет. Вот и сегодня выручил нас: я поймал дюжину прекрасных образцов.
Алабин подбросил в догорающий костер немного дров и огонь с превеликим удовольствием стал поглощать «свеженькую пищу». Поручик поджарил рыбу. После позднего ужина островитян потянуло спать.
– Не соблаговолите ли, месье Дима, почивать? – спросила баронесса. – Вы ужасно устали сегодня. Охотились, рыбачили, готовили. И я тоже ужасно хочу спать.
И мадам Лакавалье первая прилегла на «кровать».
– Вы правы, Лаура, глаза так и слипаются от дремотного состояния, – сказал, нарочито зевая, Алабин.
И снова повторилось представление «Спящая красавица». Игрался этот спектакль и на следующую ночь. И на следующую. И это вошло у «актеров» в привычку. Каждую ночь поручик и баронесса ложились вместе, Лаура поворачивалась к нему спиной, подтягивала коленки к себе, и притворялась спящей. Алабин принимал эту игру и не упускал случая расслабиться после трудного дня. Он настолько осмелел, что стал держаться за ее крепкие и налитые груди, и целовать в шею, а баронесса делала вид, что крепко-накрепко спит и ничего не чувствует.
* * *
И вот наступил седьмой день пребывания на острове. Алабин в очередной раз побрел вдоль берега в ожидании чуда: не вынесли ли волны на берег что-то новенькое и нужное из трюмов «Вильгельма Оранского». Алабину так хотелось найти что-нибудь из крепких напитков. Рома или джина. Он просто грезил об этом. И Господь услышал его молитвы.
