– Ты в порядке? – спрашивает он, вытирая белым полотенцем мокрые волосы.
Мне нравится, что его волосы кажутся темнее, когда они мокрые; они контрастируют с зелеными глазами, о таком сочетании можно только мечтать.
– Да. Что-то ты недолго пробыл в душе. – Я сажусь на стул. – Надо было тебя побольше испачкать, – говорю я, стараясь, чтобы он не заметил, как дрожит мой голос.
– Я спешил, чтобы тебя увидеть, – неубедительно заявляет он.
Я улыбаюсь.
– Ты голодный?
– Да, – признается он с веселой улыбкой. – Я проголодался.
– Я так и думала.
– Твой отец еще спит, он собирается остаться здесь, пока нас не будет?
Все мои волнения испаряются.
– Ты пойдешь со мной?
– Думаю, да. Но если там будет так скучно, как я думаю, я останусь только на одну ночь.
– Хорошо, – с сожалением говорю я.
Но внутренне я просто в восторге: раньше он не уедет. Он просто обязан соблюсти приличия.
Он облизывает губы, и я снова думаю о том, как он двигался между моих бедер.
– Могу я кое о чем спросить?
Он смотрит на меня и кивает:
– Да – Он садится на кровать.
– Ты… ну, понимаешь, это потому, что я тянула тебя за волосы?
– Что? – смеется он.
– Тебя нравится, когда я тяну тебя за волосы? – Я краснею.
– Да, конечно.
– А. – Не могу даже представить, какая я сейчас красная.
– Для тебя это странно? Что мне это нравится?
– Нет, мне просто интересно, – честно отвечаю я.
– У каждого человека есть вещи, которые он мечтает попробовать во время секса; а у меня это одна из таких вещей. Я не знал об этом до сегодняшнего дня. – Он улыбается, совершенно не смущаясь, что мы говорим об этом.
– Вот как? – Я волнуюсь при мысли, что со мной он открыл кое-что новое.
– Ага. То есть меня тянули за волосы и другие девушки, но это было по-другому.
– А, – говорю я уже в десятый раз, но на этот раз более равнодушно.
Видимо, не поняв моей реакции, Хардин с любопытством смотрит на меня.
– А есть что-то, что тебе нравится, чего я еще не делал?
– Нет, мне нравится все, что ты делаешь, – тихо отвечаю я.
– Да, я знаю, но, может, есть что-то, чего ты хочешь, чего мы еще не пробовали?
Я качаю головой.
– Не смущайся, детка. У каждого человека есть фантазии на этот счет.
– У меня нет.
По крайней мере, я думаю, что их нет. У меня нет опыта отношений ни с кем, кроме Хардина, и я не знаю ни о чем, кроме того, чем мы с ним занимались.
– Наверняка есть, – произносит он с улыбкой. – Надо просто найти их.
Мой желудок сжимается, я не знаю, что сказать.
Вдруг нашу беседу прерывает голос отца:
– Тесси?
Первая моя мысль: как хорошо, что его голос звучит из гостиной, а не из-за двери!
Мы с Хардином одновременно встаем.
– Мне надо в туалет, – говорю я.
Злобно ухмыльнувшись, он кивает мне и уходит в гостиную.
Когда я захожу в ванную, телефон Хардина лежит на краю раковины.
Я знаю, что не должна этого делать, но не могу остановиться. Я сразу же захожу в список вызовов, но он не отображается. Все звонки стерты. На экране нет ни одного. Я выхожу и захожу снова, потом смотрю в текстовые сообщения.
Ничего. Он все удалил.
Глава 17
Тесса
Возвращаюсь из ванной с телефоном Хардина в руке. Он и отец сидят за кухонным столом.
– Детка, я с голоду умираю, – говорит Хардин, когда я подхожу.
Отец застенчиво смотрит на нас.
– Я бы съел… – неуверенно начинает он.
Кладу руку на спинку стула Хардина, и он отклоняет голову назад; его влажные волосы касаются моих пальцев.
– Тогда предлагаю вам что-нибудь себе приготовить, – предлагаю я и кладу телефон перед ним.
Хардин смотрит на меня с совершенно нейтральным выражением.
– Хорошо… – говорит он, встает и идет к холодильнику. – Ты голодна?
– У меня осталось кое-что из кафе.
– Ты расстроена, что мы сегодня напились? – спрашивает отец.
Я смотрю на него и смягчаюсь. Кажется, он такой сейчас, как был, когда мы с ним встретились.
– Я не расстроена, но не хочу, чтобы это стало обычным явлением.
– Этого не будет. Кроме того, ты уедешь, – напоминает он мне.
Гляжу через стол на человека, с которым знакома всего два дня, и не отвечаю. Вместо этого подхожу вместе с Хардином к холодильнику и открываю дверцу морозилки.
– Что бы ты хотел съесть? – спрашиваю я его.
Он осторожно смотрит мне в глаза, явно пытаясь угадать мое настроение.
– Курицу, например… или можем что-нибудь заказать?
Я вздыхаю:
– Давай закажем.
Не хочу ему грубить, но в голове у меня кружится тысяча вариантов того, что могло быть в его телефоне, раз он решил все удалить. После того как мы решаем сделать заказ, отец и Хардин начинают спор, что заказать – китайскую еду или пиццу. Хардин хочет пиццу; он побеждает, напомнив, что платить будет он. Отец, впрочем, не очень обижается, только смеется и машет руками.
Так странно на них смотреть. После того как мой отец ушел, я часто думала о нем, когда видела отцов своих друзей. Я создала себе образ человека, похожего на тех, кого я видела, только старше, и, безусловно, не бездомного бродягу. Я всегда представляла, как он, с портфелем, набитым важными документами, идет к своей машине и несет в руке кружку кофе. Не думала, что он будет продолжать пить, что у него не будет средств к существованию и дома. Не могу представить себе маму и этого человека ведущими беседу, не говоря уже о том, чтобы они провели в браке несколько лет.
– Как вы с мамой познакомились? – неожиданно спрашиваю я.
– В колледже, – отвечает отец.
Хардин хватает телефон и выходит из комнаты, чтобы заказать пиццу. Наверное… А может, чтобы кому-нибудь позвонить, а потом быстренько удалить вызовы.
Сажусь за кухонным столом напротив отца.
– Вы долго были знакомы перед свадьбой?
– Всего два года. Мы рано поженились.
Неловко спрашивать такое, но я понимаю, что у меня не будет возможности получить ответ от матери.
