В приподнятом, жизнерадостном настроении, Отто до последней капли осушил кружку до дна. Голова его идет кругом. Он в упоительном предвкушении решительного шага к выбору своей судьбы. Вот он, перед ним, этот парень из другого мира, с других просторов. И он — Отто. Его «реальность», упорядоченный образ жизни, пристрастие к порядку и пунктуальности и, казалось бы, невозможность сделать что-либо нарушающее его. И вот, впервые, эта головокружительная возможность появилась. До чего же тонкой была скорлупа, которая окружала эту его упорядоченную жизнь. Малейшее сотрясение, и скорлупа лопнет, чтобы все перевернуть и выбросить его в самый, что ни есть дикий, страстно желанный хаос!
Еще одну!
Пиво стимулировало его мыслительный процесс, открывало новые взаимосвязи, приглушая старые, неперспективные. Ну что же, еще поллитровая кружечка, и предстоящая авантюра еще яснее предстанет перед его умственным взором!
Он поднялся, сделал несколько рассеянных шагов в сторону и столкнулся лицом к лицу с ней. Она!
Она, точно! Очки подняты наверх, на кудряшки волос. Лицо напряженное, морщинка на веснушчатой переносице, недовольная гримаска. Беспокойный взгляд. «Она ищет место за столиком!» — вдруг осенило его. А ведь он один занимал целый столик. Вот это шанс! Хватай его! Давай, мгновенно!
— И — и-и… Хеллоу!
Она не узнавала его. Да и как ей узнать его, ведь она видела его только в почтовом окошке, а тут он среди этой толпы, в совершенно новом обличье: в парадном костюме.
— Гм… Мы тут с вами разговаривали как-то… вы, правда, не помните. И… Мне показалось, что вы ищите, куда присесть. В таком случае, пожалуйста… — он неосторожно взмахнул рукой, и жест получился нелепый. Его отнесло в сторону. Да, не очень-то хорошее начало. Каким именно образом представиться? Что она о нем подумает?
— Вы говорите, что мы с вами разговаривали сегодня? Когда это было? Когда же это могло быть?
Она разговаривала с ним! Она снизошла до разговора с ним!.. И снова его охватило это непередаваемое чувство радости, оттого что она рядом, ее неподражаемая искренность и живость, которая привлекла его уже тогда, в тот самый первый раз, на почте. Она не отклонила столь беспомощно сделанное предложение. Рыбка заплывала глубже в расставленные им сети. Она клюнула! У него был шанс!
— На почте. Хотя вы наверняка не помните. Впрочем, не важно. Вы вполне можете присесть за моим столиком, вот здесь…
— А, почтмейстер! Ясно, я вас не узнала… Я не думала, что у вас есть ноги, — и она громко рассмеялась своей шутке. — Спасибо за приглашение, но тогда вам придется пригласить моего приятеля.
— Да, конечно.
Конечно же, без приятеля не обойдешься, несомненно, он должен участвовать в игре. Не совсем уверенно он поставил ей стул. И как только его рука коснулась ее спины, обтянутой блузкой, он оживился. Фантастика! Все сходилось! Все шло как надо! Все происходило так, как в его смелых мечтах, которым он предавался, сидя в своем кресле по вечерам. Она сидела за его столиком в клубе «Сун Тан», в отеле «Вик». Было начало десятого. Оркестр занял свое место, и скоро начнутся танцы…
Она помахала рукой, а также своей мимикой дала понять о приглашении того косматого типа в куртке.
А, вот и Он.
Ну, конечно же, здесь должен был быть и Он, как он мог об этом забыть. На первый взгляд не так уж они с Алисой и отличались от других посетителей, но отнюдь не для него, с его удивительным чутьем на все авантюрное, увлекательное, выходящее за рамки обычного. Для него же они были, как две пантеры в зоопарке. И он, вообще-то, собственно говоря, был рад тому, что она с приятелем. Все настолько соответствовало его мечтам, что это даже пугало, а для осуществления его мечтаний требовалась тщательно продуманная стратегия. Сидеть тут с ней за столиком один на один — это может оказаться для него с первого раза не под силу. Несмотря на это, он столько раз представлял эту встречу.
— А вот и Томми, — произнесла она с непроницаемым выражением лица, когда парень приблизился к столу.
Его глубокое, скрупулезное знание человеческой природы подсказывало ему, что тут можно было найти множество сложных нюансов, но сейчас его чувства и мысли были настроены на другое.
— Эй, Томми, ну-ка поздоровайся с моим почтмейстером!
С моим почтмейстером! Значит, она уже говорила о нем своему другу. Значит, так или иначе, он произвел на нее впечатление. Значит, он что-то значил для нее!
В замешательстве Отто сделал движение, как он надеялся, изящное, и едва не опрокинул стул:
— Привет, Томми!
— Вот как? Сам почтмейстер собственной персоной? — Томми провел рукой по разбитым губам, уселся поудобнее, сложил руки на столе, затем снял очки и положил их на стол.
— Небольшое происшествие, ничего страшного, — осклабился Томми, как будто предваряя вопрос, который мог возникнуть.
— Да, небольшая ссора с ревнивым супругом! — прокомментировала она. Подтекст был совершенно очевиден, ошибиться было нельзя. Все это становилось все более и более интересным. Он был ошеломлен наплывом впечатлений. Он, наяву, сидел за одним столом с НЕЙ! Ее друг был, вероятно, одним из тех, кем может интересоваться полиция. Одновременно было совершенно ясно, что в их отношениях есть какая-то неопределенность, был какой-то разлад. Но самое главное, венцом всего был тот факт, что она говорила о нем раньше, она его заметила. «Мой почтмейстер». «Сам почтмейстер собственной персоной». Что это означало? Почему они им заинтересовались?
Отто удобно устроился на стуле и, весь светясь дружелюбием и жизнерадостностью, переводил взгляд с одного из них на другого, напрочь забыв о своем навыке общения: всякие приемы, отработанные за годы работы на почте, светский разговор, остроумные реплики. Единственное, что пришло ему в голову, было верхом банальности.
— Позвольте вам предложить что-нибудь выпить.
Он вскочил с места, едва не опрокинув стул, и бросился за выпивкой, как будто бы опасаясь, что они сразу исчезнут, как только он отойдет от столика.
И вот, он уже возвращается назад, держа перед собой поднос с тремя полными пенящимися кружками пива, затаив дыхание и стараясь ступать медленно, он торопливо пробирается сквозь давку между столиками, весь горя от нетерпения: ведь стоит только замешкать, и сказочное видение может исчезнуть. В голове его беспорядочно кружились мысли вокруг одного и того же: он встретил все-таки и ЕЕ, и ЕГО, и сейчас он возвращался за столик, где они сидели, с пивом для НИХ!
И вот как раз в этот сложный для него момент оркестр начал играть до боли знакомую мелодию, вариацию на тему «Соте to те ту melancholy baby» в стиле поп. Он так хорошо знал эту мелодию, еще с тех времен, когда сам часто выступал, мелодия, исключительно выигрышная для кларнетиста, позволяла раскрыться возможностям инструмента, в полной мере задействовать нижний регистр. Что же касается этой группы, состоящей явно из школьников-старшеклассников, то все оттенки чувств они заглушали грохотом ударных инструментов, по-видимому, чтобы, оглушив окружающих, скрыть свое полное неумение играть. К тому же, чем менее цивилизованной была музыка, тем большее оживление царило в зале. Внезапно ему навстречу ринулась стайка красивых девушек. Он крепко ухватился обеими руками за поднос, изящно отклонил его в сторону и отошел сам, тем самым невольно оказавшись на несколько столиков дальше от желанной цели, но затем снова выбрался на правильную дорогу и, покачивая подносом, устремился навстречу своей судьбе.
