— Мама, ему тут почти ничего нельзя, — спешно вмешалась я, пока нареченный на радостях не предался чревоугодию. Учитывая, что он вечно ест куда меньше, чем, по идее, должен взрослый мужчина, соблазн налопаться до отвала, когда настойчиво предлагают, был очень велик.
— Милая, но он же у тебя такой… хиленький, — ужаснулась мамочка, усадив Такео за стол и наваливая ему на тарелку гору картофельного пюре. Картофель. Толченный с молоком и сливочным маслом. Сверху был торжественно водружен кусок свинины. С жиром.
Глаза у вечно недоедающего Ватанабэ загорелись.
Айко меня точно убьет.
— Мама, ничего он не хилый! — встала на защиту чести Такео я, поспешно выхватывая тарелку прямо из-под носа нареченного. — Подтянутый он. И спортивный. В каждой профессии — свои правила! Тут вот — вес набирать нельзя! Убери картошку! Рис и рыба. И салат. И не настолько много. Такео, не смотри на меня жалобно, а то тебе придется следующий месяц жить в спортивном зале. А меня ваш менеджер заживо в землю закопает.
— Да я же и не спорю, Джули, — тоскливо вздохнула моя личная жизнь, косясь на свинину в кляре.
Он бы еще на шоколад позарился, после которого красными пятнами идет. Горюшко мое, ведь знает же, что нельзя, но всем своим видом демонстрирует, как ему хочется съесть запретные блюда. А мне ведь его жалко.
Я смерила жениха тяжелым взглядом, приговаривавшим любимого к пожизненной диете, и уселась рядом.
— Женщины нашей семьи всегда обладали сильными характерами, — удовлетворенно произнесла бабушка Верите, расположившись во главе стола как настоящая королева. — Не пугает?
— Ни капли, — покачал головой Такео. — Джули — само совершенство.
Братья как-то подозрительно переглядывались, кузина смотрела на нашу идиллию с откровенной завистью… оставшаяся часть родни умилялась нашим светлым чувствам.
А у меня… У меня просто горели щеки от смущения, ведь на самом деле я была совсем не совершенством. Совершенством был он, Такео.
— Ну и кто еще тут кого приворотным зельем опоил? — прозвучал тихий насмешливый шепот мамы.
Ну да, больше похоже, что я приворожила Ватанабэ, а не он меня. С чего бы ему, богатому, знаменитому, успешному, обращать внимание на обычную секретаршу, пусть и секретаршу, работающую в глянцевом журнале?
Джейн Беннет задумчиво смотрела на дочь и ее возлюбленного и из последних сил старалась не хмуриться. Происходящее ей не нравилось. Совершенно не нравилось.
Иностранец.
Популярный музыкант.
О чем только Джули думала, когда с ним связывалась? Что у них двоих может быть общего, у этой заграничной суперзвезды и ее спокойной и разумной девочки, которая за всю свою жизнь не ввязалась ни в одну авантюру и просчитывала каждый шаг наперед? Сейчас же дочка сидела рядом с чужим человеком, и глаза у нее так сияли… Даже смотреть больно.
Влюбилась. По уши влюбилась.
И ничего не поделаешь. Ох уж эти тихони… Сидят-сидят в углу — а потом вдруг будто находит наваждение, и что-то такое устраивают, что и в голову-то никому не придет. По крайней мере, миссис Беннет и в страшном сне бы не приснилось, что однажды она увидит своего ребенка по телевизору под руку с незнакомым молодым мужчиной из Ямато. Сперва Джейн даже собственным глазам не поверила… Пока соседки не прибежали расспрашивать о личной жизни ее Джули. А что миссис Беннет могла ответить? Что дочка даже словом не обмолвилась о грядущей помолвке, а молодого человека, который ей кольцо на палец надел, миссис Беннет и вовсе никогда в жизни прежде не видела? Пришлось многозначительно улыбаться и отмалчиваться, давая знакомым возможность самим сочинить невероятную историю. А потом вечером женщина искала в Сети информацию о женихе дочери, чтобы иметь хоть какое-то представление о происходящем с ее драгоценной девочкой.
Ватанабэ Такео оказался молодым человеком из уважаемой и состоятельной семьи, талантливым и успешным, с безупречной репутацией. Оставалось только догадываться, что же его могло привлечь в дочери полицейских, работающей секретарем. Джули была не его круга, не подходила ему, как ни крути. Вся эта странная нелепая история больше походила на глупый розыгрыш, и миссис Беннет до последнего думала, что так и есть. Пока не увидела своими глазами избранника дочери.
Джули и ее молодой человек постоянно касались друг друга. Ненавязчиво. Словно невзначай. Держались за руки. Прижимались плечами. Будто для них невыносимо оторваться друг от друга даже на секунду. Счастливые, смущающиеся.
Безнадежно влюбленные.
— Ты смотри на этого узкоглазого, прямо ест глазами Джули, — недовольно прошептал справа муж, прожигая взглядом будущего зятя.
Миссис Беннет со вздохом пожала плечами. Она уже смирилась, что Джули выйдет замуж за этого странного мальчика. А ее супруг — пока нет. Но его сопротивление, по сути, все равно ничего не изменит.
Никто никого взглядом не ел. Скорее казалось, что молодой человек на их дочку молится, как на драгоценнейшую святыню. Джули отчаянно краснела и отводила глаза.
— Мам, мы что, ничего не будем делать? — тихо спросил сидящий рядом Брайан, старший сын, который больше всех в семье, кажется, любил Джулию. — Мы позволим этой узкоглазой образине увезти на другой конец земли нашу Джули?
И правда. Увезет. Увезет ее беззащитного ребенка в свою страну, где она всегда будет чужой, введет в другую семью… Как они отнесутся к ней? Вряд ли хорошо. Бедная девушка из другой страны… Родители этого мужчины, скорее всего, не обрадуются такому мезальянсу. Несчастная ее девочка, во что она только ввязалась… Почему ее так угораздило?
— Джули уже взрослая, сама решает, — тихо откликнулась женщина, глядя, как трепетно этот чужой человек держит за руку ее ребенка. Так, будто боится, что она может исчезнуть в любой момент.
А Джули напряженно зыркала по сторонам, готовая, кажется, пресечь любую попытку обидеть жениха.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Постелили нам с Такео, по моему требованию, вместе. Старшее поколение неодобрительно поджимало губы, младшие родственники понимающе хмыкали. Как всегда, нас поняли совершенно неправильно. А я просто боялась, что до моего несчастья за ночь доберутся дорогие братцы, глядящие на него ну очень неласково. Ватанабэ это заметил и ежился, стараясь лишний раз не смотреть в их сторону. Ум всегда был его сильной чертой, как и хорошая интуиция. Брай и Джае, судя по всему, намеревались устроить моей будущей второй половине темную при первом удобном случае. И ничто на свете не могло удержать их от осуществления этой задумки. Оставалось только надеяться, что бить жениха в моем присутствии они постесняются.
Утром я поняла: Такео в моей постели не наблюдается, и подорвалась как была, в домашней теплой пижаме с нелепыми сердечками, на поиски моего ненаглядного или того, что от него осталось. Вряд ли братья могли упустить такую возможность… Мое солнце обнаружилось на кухне, распивающим чай с Брайаном и Джастином под присмотром мамы и бабушки. У Такео был синяк на скуле, у Брая оказался подбитым глаз, а у Джастина опухла и приобрела синеватый оттенок челюсть.
