Слушала я его, слушала, а сама думала: «Наверное, он регулярно читает статьи психологов в дамских журналах и верит их обещаниям. Он добрый, участливый, деятельный. Однако не понимает, что поставить диагноз еще не означает исцелить болезнь. Психоаналитик сразу вкладывает персты в ваши язвы. Видит все узлы и затягивает их потуже. Десять лет подряд он выслушивает вас по полчаса три раза в неделю за приличное вознаграждение. И что же? Теперь вы знаете свой узел наизусть, каждую ниточку, каждую выпуклость, каждую потертость, но распутать его не в силах. Он кажется вам таким крепким, прочным, безнадежным, что от отчаяния вы горстями пьете антидепрессанты и ходите к психоаналитику еще десять лет. „Слова, слова, слова“».
— Давайте заключим соглашение, — предложил Жан. — Позвольте мне месяц, всего один месяц лечить вас по-своему. Доверьтесь мне. Обещайте, что исполните мои предписания. И все у вас наладится, клянусь! Вот здесь мы запишем ваши страхи, здесь — угрызения и сожаления, здесь — желания и надежды. Вместе их разберем и сделаем выводы. Месяц — не великий срок, вы ничем не рискуете. Но за этот месяц произойдет столько перемен, что вы удивитесь. Вы вновь полюбите себя и жизнь! На это не жалко потратить четыре недели, согласны?
От такого предложения действительно невозможно отказаться. Хотя предстоит перечислить столько неприятных болезненных моментов, столько ошибок, начиная с моего неудачного скоропалительного брака. Друзья и родственники дружно убеждали меня принять предложения Шарля, все были на его стороне.
— Тут и думать не о чем! — всплеснула руками Жюдит, когда я рассказала, что он просил моей руки. — Обаятельные красавцы с блестящим будущим на дороге не валяются. Такое раз в жизни бывает, не упусти его, скорей соглашайся!
— Страшно представить, что стало бы с тобой, если б мы с отцом не вмешались! — сказала мама. — Бог вознаградил нас за все треволнения. Наконец-то тебе подвернулась прекрасная партия! Твой жених — воплощенный идеал мужчины.
— Ну, я не стала бы сразу называть его воплощенным идеалом. Там видно будет.
— Так он не идеал? Вот новость! Из-за того, что ты его не любишь, да?
— Я не то хотела сказать.
— Довольно пустых слов, выходи за него, и все тут! Великая любовь бывает только в кино и в книгах.
Жюдит тоже не верила в любовь, считала брак сделкой, взаимовыгодным соглашением. Каждый из супругов мошенничает, хитрит и выгадывает. Все прочее — лицемерные бредни.
Я же думала, что любовь подобна горячему щедрому солнцу. Полтора года я грелась в ее лучах, различая при ярком свете то, что прежде было от меня скрыто. Я знаю доподлинно истинно непреложно: чувства выше любви не существует! Когда солнце скрылось, наступила бесконечная промозглая осень. Сердце покрылось льдом. Я убедилась на собственном опыте: без любви жизни нет.
Я назвала дату нервного срыва «день Z» в честь Зебрански, зомби и зеро. С тех пор прошел месяц. Вдруг распогодилось. Наступили ясные теплые дни. Птицы весело щебетали, взлетая из-под ног у прохожих. Каждый день мы с Жаном бродили по городу. Он знал все тихие улочки, таинственные закоулки, дворы, причудливо изукрашенные фасады, уютные садики, скверы. Рассказывал тысячи историй обо всем, что мы видели. Во время наших прогулок страхи и мрачные мысли отступали, таяли. Понемногу я прониклась к Жану доверием, поверяла ему свои тайны, воспоминания, размышления. Он слушал с трогательным вниманием, задавал множество вопросов. Его интересовала малейшая деталь, любая малость.
— Этот парень, Зебрански, он и прежде у вас учился? И много у него приятелей? Шпана всегда сбивается в стаю. Такие царьки по натуре трусоваты, а потому нигде не появляются без свиты. Расскажите о них побольше! Неужели директор вас не поддерживал? А с кем из коллег вы дружите? Ваш муж участвует в воспитании сыновей? Они вам помогают? Прибирают хотя бы у себя в комнате или нет?
Жан ни разу меня не перебил. Ни разу не зевнул, как Шарль, которому всегда было скучно выслушивать мои жалобы, хотя я так редко делилась с ним!
Незадолго до срыва мой муж высказал свое мнение обо мне с невероятной жестокостью и цинизмом.
— Твои перепады настроения предвещают климакс. Ты стареешь и не желаешь этого замечать, вот и все! Взгляни на себя, милая, тебе уже не двадцать. От правды не уйдешь. Ты хочешь, чтобы я лгал, уверял, будто ты не изменилась, однако это не так. Мы же обещали ничего не скрывать друг от друга. Так вот, Мариэтта, ты опустилась, махнула на себя рукой, превратилась в неопрятную домохозяйку, в тетку с кошелкой, стала неряхой. Ты утратила веру в себя, ходишь сутулясь, смотришь уныло. Вот почему жалкий юнец, мальчишка четырнадцати лет, смог тебя победить. Да и как уважать такую распустеху? Опомнись, бога ради! Перестань жалеть себя и перекладывать вину на других. Займись фитнесом по методике пилатеса, отправляйся в салон, сделай подтяжку лица, впрысни под кожу ботокс против мимических морщин, да что угодно, в конце концов, лишь бы выглядеть прилично! Приведи себя в порядок, встряхнись и не докучай мне больше всякой ерундой.
Бесчеловечно!
Жан утешал меня:
— Мужчины не всегда умеют выражать любовь. Ваш муж — политик, он хочет, чтобы действительность походила на глянцевую картинку и не менялась. Здесь он неправ. Время не убивает красоту, оно придает ей глубину. Но есть и доля правды в его нападках. Не уважая себя, не добьешься уважения окружающих. Не веря в собственные силы, не заставишь других подчиняться и слушаться. Вы сможете поставить себя иначе, у вас огромный потенциал. Не обижайтесь на его критику, забудьте о ней. Скажите себе: «Это его точка зрения, пусть сам с ней считается». Постоянно оглядываясь на мужа, вы словно бы надеваете чужие очки. И видите мир искаженным. Его глазами.
Давно мне не было так хорошо и спокойно. Я просыпалась с улыбкой, радуясь новому дню. Само собой, мы с Жаном говорили не только обо мне. Я расспрашивала и о других «нуждающихся». Так он называл всех подопечных «Мастерской». Были среди них и совсем нищие, отверженные, оказавшиеся за бортом. Жан помогал им выкарабкаться, встать на ноги, найти работу и жилье. Все-таки удивительный дар — внушать людям веру в себя и ближних!
Однажды посреди ночи мне пришла в голову блестящая мысль: я тоже могла бы внести лепту в общее дело! Нужно разработать курс социальной адаптации, повышения общего культурного уровня. Такие занятия принесут «нуждающимся» безусловную пользу!
С утра пораньше я прибежала к Жану и рассказала ему о своей задумке.
— Отлично, Мариэтта! Я в восторге. Браво! Здесь у вас будут только послушные, восхищенные и преданные ученики. Занимайтесь с ними раз в неделю в большом зале. Я попрошу, чтоб его освободили для вас. Скажете, когда сможете начать.
Перспектива перейти из категории «нуждающихся» в категорию волонтеров радовала меня несказанно. Я наметила ряд важных тем, продумала план многих уроков, вдоль и поперек исписала несколько тетрадей.
Изредка я с нежностью думала о сыновьях. Жан запретил мне общаться с ними и с Шарлем, пока я здесь. «Лучше выдержать паузу, сохранить некоторую дистанцию», — сказал он. По чести сказать, я не скучала по семье. Жила сегодняшним днем с возрастающим наслаждением.
