Девицы презрительно хмыкнули, скривились.
— Восьмое чудо света! Всего-то выпрыгни из окна горящей квартиры, и вот уже ты гений, самородок!
Меня же его похвалы буквально опьянили. Боже мой! Совсем недавно никто не помнил о моем существовании. Начальство забывало, как я выгляжу и как меня зовут. И вдруг: «Гений! Талант! Самородок!» Напрасно я твердила себе, что высокая оценка Робертсона ничем не обоснована, нелепа. Мои силы удесятерились, я готова была горы свернуть.
Я воспользовалась замешательством блондинок и принялась их мистифицировать относительно моей стертой амнезией биографии, curriculum vitae. Стоило кому-нибудь произнести заумную фразу с преизбытком сложной терминологии, как я откликалась по-немецки или даже по-китайски, радостно, будто услышала нечто родное и давно знакомое. Как-то так невзначай, рефлекторно. Бедняжки пугались, воображая, что помимо английского и испанского я знаю еще как минимум два языка. На самом деле я разучивала эти реплики, находя в Интернете подходящие сайты.
Девицы спрашивали с тревогой:
— Откуда ты знаешь, как это по-китайски?
— Понятия не имею. Вспомнилось вдруг, — отвечала я, изображая, будто и сама удивлена. — Но не уверена, что перевод верный.
Они лихорадочно искали в Google, кем же я была перед пожаром. Потом я без труда находила результаты их поисков в истории браузера: «Старший менеджер по продажам, владеет французским, английским, немецким, китайским…» Цирк! Пока они бились в истерике, я потихоньку готовилась к захвату власти. Просматривала все входящие сообщения, вникала в деловую переписку, собирала информацию обо всех поставщиках и заграничных партнерах фирмы. А также о ее конкурентах. У меня неплохие навыки хакера, ведь в прошлой жизни во время каждого обеденного перерыва я оставалась в офисе с компьютером наедине.
И у Робертсона обедала одна, по крайней мере поначалу. Девицы ни разу не пригласили меня пойти с ними. Меня это нисколько не огорчало. Мне не нужны подруги, нужно лишь прочное положение в обществе, статус, престиж. Остальное приложится. Буду добиваться успеха последовательно, поэтапно. И ни за что не отступлю от намеченной цели.
Я поняла на собственном горьком опыте, что выглядеть и казаться куда важнее, чем быть. Респектабельный вид — ключ от всех дверей. Следует взять на вооружение две простые истины.
Первая: любовь, развлечения, отдых — блага, к которым все стремятся и которых я долгое время вполне сознательно себя лишала, — напрямую зависят от продвижения по социальной лестнице. Иными словами, чем выше ступень, чем больше заработок, тем разнообразнее и приятнее предложения во всех вышеперечисленных сферах. Не слушайте идеалистов и романтиков, они заблуждаются. Иллюзии не принесут вам счастья.
Вторая: большинство поверит чему угодно, лишь бы это звучало убедительно и правдоподобно.
Не судите меня слишком строго. Я вовсе не собиралась идти по трупам. Не стала циничной, бессердечной и беспринципной. Мне просто хотелось устроиться, укорениться. Практических навыков не хватало, пришлось вырабатывать определенную стратегию. Коллеги упрямо видели во мне соперницу, врага, угрозу и не желали сотрудничать. Я поневоле начала защищаться от их нападок, слушать во все уши, смотреть во все глаза, накапливать знания и умения в ожидании благоприятного момента, когда применю их и вырвусь далеко вперед. Временные вакансии, скудный заработок закалили меня, научили осмотрительности и осторожности. Эти качества очень мне пригодились у Робертсона. Сандра мечтала уличить меня в некомпетентности, а потому постоянно придиралась и шпионила за мной. Но она совершила тактическую ошибку: вместо того чтобы следовать указаниям «Бога Отца» и поручать мне ответственные, сложные задачи, к примеру, наладить поставку продукции в другую страну, морила меня занудной рутиной. Я отвечала на звонки, отправляла письма и запросы по электронной почте, оформляла и сортировала счета, договоры, тормошила поставщиков, ни минуты не сидела без дела, зато оставалась неуязвимой. На такой ерунде меня подловить невозможно.
Дни тянулись унылой чередой, позиционная война не прекращалась. Мы с Сандрой следили друг за другом. Я была упорней и выносливей. Зато ее поддерживала свита. Виолетта, Сара и Леандри выступали против меня единым фронтом, оказывая постоянное моральное давление. Демонстративно не делились со мной ни шоколадками, ни жвачкой. Громко фыркали, когда я входила в офис. «Забывали» забрать мою часть корреспонденции, если курьер появлялся в мое отсутствие. И очень обижались, что я не замечаю их детских каверз.
Втайне посмеиваясь, я делала вид, что их вообще не существует. А сама не могла дождаться обеденного перерыва, чтобы отдохнуть от надоедливых болтливых соседок. Пусть себе кушают суши и бродят под ручку по улицам, разглядывая витрины.
Сама я забегала наскоро перекусить в ближайшую булочную. Подсаживалась к длинному прилавку, заказывала кофе и салатик. Быстро все проглатывала, торопясь обратно к компьютеру. Но вот однажды в дверях, к моему величайшему изумлению, мы столкнулись с мистером Майком, начальником охраны в «Мастерской».
— Забавно, — сказала я. — Живем в соседних комнатах и обедаем вместе… на другом конце города!
Он смутился, замялся, пришлось проявить чудеса дипломатии, чтобы выпытать у него правду. Оказалось, в соседнем доме живет его мать, дряхлая немощная старушка с невыносимым характером. Невероятное совпадение! Каждый день в обеденный перерыв мистер Майк заходит к ней, приносит почту, провизию, проверяет, не закончилось ли какое-нибудь лекарство, не нужно ли что починить, выслушивает жалобы и упреки, спускается в булочную, съедает сэндвич и мчится обратно в «Мастерскую».
Его рассказ растрогал меня до слез. Кто бы мог подумать, что этот громила бережет свою мать, как антиквар китайскую вазу эпохи Мин! И говорил он со мной запросто, по-добрососедски. Будто и не помнил, что я выжившая чудом девушка с амнезией. Без восхищения и страха. Боже, как приятно побыть нормальной!
Вскоре он убежал, бросив на ходу: «До завтра! Может, еще увидимся!»
На следующий день я неожиданно для себя то и дело смотрела на часы в ожидании перерыва. И без четверти двенадцать направилась к двери.
— Что-то ты у нас забываться стала! Амнезия прогрессирует? — съязвила Сандра. — Предупреждаю: пропустишь важный звонок, накажу со всей строгостью!
Мистер Майк уже сидел в булочной с большущим сэндвичем. При виде меня он радостно улыбнулся:
— Рад видеть вас, Зельда. Ну и досталось же мне от матушки сегодня! Ее, беднягу, тоже можно понять: погода меняется, давление скачет, ревматизм, суставы болят от сырости… Старость — не радость. И все равно после материнской трепки здорово поболтать с человеком, который не станет на тебя бросаться.
— Представьте, и я вам рада не меньше. Конечно, старая больная мама меня не тиранит, зато коллеги — те еще язвы. Завидуют, ставят палки в колеса при каждой возможности, иногда нападают в открытую, а что я им сделала? Неужели им бы хотелось оказаться на моем месте, проснуться ночью, а вокруг бушует огонь? Место хорошее, мне повезло, я понимаю. Но иногда хочется сбежать отсюда куда угодно, лишь бы подальше.
