13. Изобретение длиною в жизнь
Артур Фрай и Спенсер Сильвер с детства любили работать руками. Арт вырос на ферме в Айове и львиную долю знаний получил, разбирая и собирая устройства и механизмы, которые они с отцом приносили с местной свалки. Фрай делал санки из старого хлама и обломков. В школе, где он учился, была только одна классная комната[328]. Поступив в Университет штата Миннесота, он выбрал специализацию в области химических технологий.
В 1953 году Фрай начал работать в новой группе разработчиков компании «Миннесота Майнинг» (Minnesota Mining and Manufacturing). Фрай отлично вписался в коллектив инженеров и экспериментаторов. Он был в восторге от философии начальства: «Если это дурацкая идея, вы поймете. Влепитесь в кирпичную стену, отшатнетесь и увидите новую возможность, которую иначе не заметили бы».[329]
Спенсер Сильвер был на десять лет моложе Артура Фрая и по тогдашним стандартам «Миннесоты» считался совершенным космополитом: родился в Сан-Антонио, штат Техас, учился в колледже в штате Аризона, получил степень по органической химии в Университете Колорадо. А еще он был художником и любил работать пастелью и маслом.
Сильвер присоединился к исследовательской группе «Миннесота Майнинг» в 1966 году и сразу же получил полную свободу действий. Как и Фрай, он восхищался широкими взглядами руководства компании – ему приходила на ум фраза Томаса Эдисона: лучшие изобретения получаются у небольших групп людей самого разного происхождения.[330]
«Миннесота Майнинг» была огромным конгломератом с тысячами сотрудников, так что поначалу эти два человека не работали вместе и даже не пересекались. Группа Сильвера больше походила на научное общество, чем на подразделение фирмы: это была кузница преданных науке вольнодумцев. Она не была непосредственно связана с практически ориентированной группой разработчиков, в которую входил Фрай. Сильвер обнаружил, что «мог поговорить с химиком-аналитиком, физиком, специалистами в области биологии и органической химии – представителями любой науки. Все они находились от меня на расстоянии пятидесяти ярдов»[331]. Арт Фрай, как и клиенты фирмы, был менее доступен.
Как многие химики, Сильвер интересовался липкими веществами: клеем, резиной, цементом и прочими. После двух лет экспериментов он обнаружил, что может сделать клей из крошечных неразрушимых акриловых сфер. Он был в восторге от этой новой технологии, но не знал, что с ней делать, кроме как демонстрировать каждому встречному. В дополнение к обычным разговорам у кулера он затеял небольшие семинары, чтобы показать людям эти удивительные маленькие липкие шарики. Он описал свое новое открытие как «решение, которое ждет своей проблемы».[332]
* * *
Арт Фрай был заядлым игроком в гольф, а одним из плюсов работы в «Миннесота Майнинг» был частный гольф-клуб компании «Тартан-парк», расположенный в уединенном заповеднике в 480 акров на озере Эльмо, в девяти милях к востоку от города Сент-Пол. Он был открыт для всех сотрудников. Фрай играл там в лиге, наслаждаясь неторопливым темпом бесед с другими сотрудниками, его знакомыми по клубу. Он считал, что гольф – это «гармония. Вы ходите, так что естественный темп ходьбы помогает вам думать. Но это еще и общение»[333]. По мнению Фрая, пребывание на свежем воздухе, общение и гармония с природой настраивали его на творческое мышление. (Я играю в гольф уже больше тридцати лет и точно в таких же выражениях объясняю жене, почему мне необходимо по пять часов подряд обивать покрытие с маленького белого шарика.)
Как-то раз, в 1968 году, через два года после того, как Спенсер Сильвер пришел в «Миннесота Майнинг», Фрай играл ничем не примечательную партию: «В одной лиге и на второй лунке красной девятки я спросил парня, с которым играл, как дела в его отделе. Он сказал, мол, есть у нас такой Спенс Сильвер, он придумал липкие микросферы, крошечные такие сферы, липкие, но никто не знает, куда их лепить. Очень интересная штука. Не растворить их. Не расплавить. Как будто липучая горстка стеклянных шариков».[334]
Фрай подумал, что описание этого нового клея звучит интригующе. На следующий день он пошел на «технический форум» в «Миннесота Майнинг» – один из множества «круглых столов», которые проводила компания, чтобы новости об исследованиях достигали разных групп ученых. Среди докладчиков был и Сильвер – он рассказывал, как можно менять степень клейкости его хитрого изобретения, просто располагая крошечные сферы на разном расстоянии друг от друга. В отличие от большинства клеев, этот можно было использовать повторно – он сохранял клеящую способность, потому что маленькие сферы не повреждались. Сильвер предложил несколько возможных вариантов его применения: в частности, клей-распылитель и липкую доску объявлений, где удобно размещать записки и легко их менять. Фрай был в восторге от шариков, но не считал, что предложенные идеи практичны, а самому ему ничего в голову не приходило.[335]
* * *
Нам нравится слушать про моменты «эврики». В народной памяти полно такого рода историй. Исаак Ньютон теплым вечером сидит под яблоней в своем саду, вдруг яблоко бьет его по голове, и он мгновенно открывает закон всемирного тяготения[336]. Томас Эдисон в Менло-Парк самозабвенно экспериментирует всю ночь и внезапно создает новую лампочку, которая светится тринадцать с половиной часов без перерыва[337]. Тим Бернерс-Ли помогает ученым переслать кое-какие данные, тут из ниоткуда на него сваливается идея, и он изобретает Всемирную паутину.[338]
Но все эти истории редко бывают правдивыми. Ньютон работал над вопросом гравитации многие годы, и ни он, ни его биограф не упоминали, что ему на голову падало яблоко. Первая лампа накаливания была изобретена за 75 лет до Эдисона, который усовершенствовал не саму лампочку, а нить из бамбука. Тим Бернерс-Ли высмеивает мысль, что он придумал Интернет внезапно, как будто ему «просто нужно было взять идею гипертекста и соединить ее с идеями протокола управления передачей и системы доменных имен и – та-да! – Всемирная паутина».[339]
Важнейшие технические достижения последних двух веков – автомобиль, фотоаппарат, компьютер, хлопкоочистительный станок, лампочка, пенициллин, швейная машинка, паровой двигатель, телефон, телевидение – не были плодами внезапного прозрения. На то, чтобы их придумать и создать, ушло по нескольку десятилетий или даже больше. И несмотря на ускорение цикла, разработка самых впечатляющих инноваций нашей эпохи – начиная с «Эппл», «Гугла» и «Фейсбука» – потребовала не одного года. Большинство этих изобретений возникли не тогда, когда ученый или предприниматель впервые осознали и стали продвигать свои гениальные идеи, а еще во времена их детства, когда они накапливали творческую базу для последующих прозрений.
В блестящей книге «Откуда берутся хорошие идеи» Стивен Джонсон показывает, что к важным открытиям, как правило, не приходят путем расчета. Их нельзя добиться тщательным анализом. Центральную роль в них, наоборот, играет интуиция. Но это «медленная» интуиция, а не мгновенная. «Вспышки озарения, хоть они и бывают мощными, редко встречаются в истории мирового прогресса», – заключает автор[340]. Джонсон говорит об инновациях так же, как Арт Фрай и Спенс Сильвер – о рождении классных идей в «Миннесота Майнинг»: «Они начинаются со смутного, не поддающегося описанию чувства, что появилось интересное решение для проблемы, которой еще нет, и прячутся в темном уголке разума, иногда многие десятилетия, формируя сочетания и набирая силу»[341]. Инновацию нельзя вывести с помощью дедукции. Ученый-изобретатель за работой похож на командира пожарной команды в горящем доме или гроссмейстера, когда он «набрасывает» на доске комбинации, только первый действует в несколько миллионов раз медленнее. Идеи новых технологий возникают как по волшебству из нашего подсознания, иногда из наших снов, но со скоростью ледника[342]. Стивен Джонсон придумал идеальный термин для такого постепенного озарения. Он называет его «медленной догадкой».
